Дом ста детей. Целительница для Генерала-Дракона (СИ) - Кофей Ева - Страница 34

– Я набрал тебе ванну, – поведал он довольным голосом и открыл передо мной тяжёлую дубовую дверь в пристройке к дому. 

Это было помещение с маленькими окошками под потолком, вёдрами воды, большой печью и ванной, больше напоминающей огромное корыто с широкими бортиками. 

– Какую есть, – отвёл Рейн в сторону взгляд, – такую и набрал…  Вот, – сняв с крюка у двери полотенце, подал мне вместе с аккуратно сложенным платьем и вышел за дверь.

– Спасибо, – шепнула я, тронутая его заботой и тем, что дракон не предложил принять ванну вместе.

Как бы он мне ни нравился, а это было бы уже слишком.

Вода оказалась горячей, но именно такой, как я люблю. На бортике лежал кусок простого мыла, но оно показалось мне в моменте самым душистым и лучшим! 

Я никогда в жизни, кажется, не мылась с таким удовольствием. И с таким удовольствием потом не нежилась в помутневшей воде, расслабляясь в её тепле. После, конечно, вместо душа облилась чистой водой из ведра и почувствовала себя словно заново родившейся.

А когда надела новое платье… 

Либо я похудела только там, где надо бы, либо оно так удачно было сшито, но я очень пожалела, что зеркала в этом помещении нет. 

– Ты скоро? 

Я вздрогнула от голоса Рейна.

– Ты всё это время под дверью простоял? 

– Конечно, – ответил он спокойно, будто ничего удивительного в этом не было. – Мало ли.

– Что могло случиться. Рейн? – выходить, тем не менее, я не спешила.

Смущалась…

– Поскользнуться можно. В ванне заснуть. Обжечься о камни, если собиралась подбавить тепла, – принялся он перечислять и, наверное, продолжил бы, но я открыла дверь.

И Рейн замолк, блуждая по мне своим чарующим взглядом.

– Я знал, – прошептал он, – я с первой нашей встречи знал…

– Что? – улыбнулась нервно, то и дело разглаживая ладонями платье на талии. Понятия не имею, зачем.

– Что ты достойна самых лучших платьев. Но никак не штанов, – переменился его тон.

И я закатила глаза. 

– В моём мире девушки носят то, что им нравится, – направилась я к дому.

– Снова ты про свой мир…

– Прости? – обернулась к нему, изогнув бровь.

– Ничего. 

– Так вот…

Но Рейн меня перебил:

– Значит, платье не нравится? 

И продолжать глупый спор я больше не смогла:

– Нравится, – вновь, почему-то, смутилась и улыбнулась ему. – Очень удобное. Мне красиво, кажется. Да?

Двери дома на этом с грохотом распахнулись, и на пороге появился Милах:

– Мамочка! – позвал он меня, бросаясь к нам, но на полпути резко остановился: – Вау! Марьяна, ты очень-очень красивая, – и, не меняя тона, без передышки: – Там Гейл такое устроил! Такое! Идём, посмотришь! Ой, – будто только вспомнил он о Рейне, – п-по… повелитель, – и забавно склонил перед ним голову. – Можно я буду вашим воином? Вы подумайте, я могу. 

– Так, мальчики, – я поднялась по ступеням, – давайте как-нибудь по мере поступления дела решать? Милах, веди, что там и где произошло? 

Глава 32

Ожидая от жреца чего-то нехорошего, я подходила к входной двери с тяжёлым сердцем. Открыв же её и зайдя в дом, сразу даже не смогла осознать, что не так… 

Но нехорошее стряслось лишь у несчастного Ивы, которого единственного я встретила в холле, сидящим у камина с бледным, отстранённым лицом. 

Милах, не обратив на это внимания, схватив меня за широкий рукав платья (рукава были, словно крылья… так и хотелось разводить руки в стороны, чтобы ткань струилась на воздухе!) потащил меня в столовую.

Там столы оказались сдвинуты к стенам, на них сидела детвора, жующая лепёшки. По стенам и потолку будто мерцали красные блики огня, которые на самом деле были ничем иным, как отблесками магии от игры Гейла на флейте.  

Музыка жреца плавными и мелодичными потоками, словно подсвечиваемый синеватый дым, вилась к потолку и лентами разбегалась по помещению. Он покачивался в такт, легко переступая с ноги на ногу, скользя по полу, танцуя, как было загадано недавно, с Софи. 

Волосы её были на этот раз расчёсаны и распущены, они казались длиннее и гуще, чем раньше. Светлое платьишко подчёркивало хрупкость этой девочки, красиво развивалось колокольчиком при её движениях. Тонкие запястья и изящные кисти рук ловили алую магию, вспархивая над головой Софи. Ей не мешало, что Гейл не касался её, играя на своём колдовском инструменте, они всё равно танцевали вместе. И выходило так чудесно, что я наблюдала за этим, затаив дыхание, пока Рейн не увлёк меня за собой, оставляя детей праздновать подаренный Гейлу танец. 

– Надо бы и нам, – поднимаясь со мной по ступеням, сказал Рейн и прямо на лестнице закружил меня. 

Я вскрикнула от неожиданности и опаски. Но испугалась напрасно – упасть или хотя бы оступиться с ним было невозможно, сильные руки дракона поддерживали меня с лёгкостью и уверенностью. Рейн сам управлял моими движениями, мне оставалось лишь доверять ему…

– А куда мы? – спросила я.

– На площадку на крыше. Там сейчас хорошо… Солнце. 

А будучи там он набросил на мои плечи свой китель, оставаясь в удобной белой рубашке, под которую всё норовил забраться ветер, чтобы приятно всколыхнуть ткань. 

Мы, наконец, смогли поговорить. По-настоящему. По-настоящему, а значит – каждый о том, что его волнует, зная, что для второго это будет не пустой звук. 

– Твои пальцы, – отнял он мою ладонь от своих обжигающе горячих губ, но из руки не выпустил. – Как это произошло?

Я смутилась, всё же забывшись, что нахожусь не дома, где магии нет.

Хотя, это «не дома» теперь стояло под вопросом. Потому что я чувствовала… Я точно чувствовала, пусть это и безумие, пусть и странно, неожиданно, возможно, даже глупо, но… будто я, наконец-то, нашла своё место в мире.

Смутилась, вспомнив, что пальцы мои выпачканы. Да так и сказала Рейну:

– Новенькая девочка землю в дом притащила. Я убирать принялась и, вот, до сих пор смыть не могу.

Рейн легко и снисходительно, ласково улыбнулся, мягко проронив: 

– И не смывай, Марья…

Я непонимающе изогнула брови.

– Это оберег от тёмной богини, про которую чаще всего думают дети. Лишним не будет, хотя и сомневаюсь, что они имеют действительно такую тесную связь с высшими силами, как мнят себе. 

– Оберег? – удивилась я. – Зачем ей ставить на меня защиту, если они как бы той богине служат? Вроде же она покровительствует Гейлу, он жрец. 

Рейн недоверчиво хмыкнул. И прожёг меня взглядом, в котором вспыхнул такой огонь, что я готова была поверить – он знает и видит гораздо больше, чем говорит и чем я сама могла бы осознать.

– Марья, понимаю, что в новом мире тебе ничего не остаётся, кроме как сомневаться во всём или всё брать на веру, – голос Рейна, несмотря на слова, звучал всё такой же ровной журчащей рекой, спокойной и глубокой. – Лучше сомневайся, пока не узнаешь наверняка… А ещё, спрашивай у меня. Мне ты можешь доверять.

– Что это значит?

Он вдруг приблизился ко мне на пугающее расстояние, я видела своё отражение в его янтарных тёплых глазах, чувствовала дыхание на своей коже, казалось, ещё немного – и услышу биение драконьего сердца. Моё же билось едва-едва, во рту пересохло, мысли спутались. Особенно когда его ладонь оказалась на моей талии. Он притянул меня к себе, подхватывая на руки, губами опаляя мою шею и прошептал:

– Это значит то, что я твой дракон, и ты можешь доверять мне. И доверить мне… себя, – наверняка сказано было, назовём это так, с подтекстом. А от того меня обдало жаром и я сама не заметила, как отпрянула от Рейна и оказалась в противоположном углу открытой площадки, обдуваемая ветром со всех сторон. 

– Я имела ввиду, – выпалила, пытаясь отдышаться, – когда спросила, что это значит… В том смысле, где ошиблась, в чём меня обманули? Гейл на самом деле не жрец? Или жрецы не в такой уж дружбе с богами? 

Рейн ответил терпеливо, похоже, решив слегка сбавить напор и переключиться на тему разговора: