Локи 4 Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 36

— Ну, поехали, — пробормотал я и активировал кубок-портал.

Он перенёс меня в подвал особняка из Чёрного города. В нос сразу же ударил тёплый воздух, пропитанный благовониями и маслами. Свет от трепещущего пламени факелов гонял по подвалу тени, добираясь до громадной статуи Маммоны, за которой я и появился.

Благо, как я и рассчитывал, меня никто не заметил, хотя всего в паре метров от статуи шла нескончаемая процессия из полуобнажённых мужчин-хаоситов, несущих подносы с фруктами, кувшины с вином, громадные блюда с мясом, и не всегда жареным, а частенько свежим, ещё пахнущим кровью. Они спускались по ступеням лестницы и исчезали в проходе, найденном мной в прошлой раз. А другие хаоситы выходили оттуда с пустыми руками и поднимались по лестнице, исчезая в здании.

Я накинул на себя иллюзию смуглого хаосита в шароварах, держащего поднос с изюмом и курагой, а затем телепортировался в проход, где царили сумерки.

Мой финт ушами никто не заметил. А уже возле стены я сделал вид, что поправляю сандалии, потому и остановился. Ну а разобравшись с обувью, я с каменной физиономией вклинился в процессию. И никто ничего мне не сказал.

Золотые ворота, которые в прошлый раз не дали мне пройти дальше, теперь оказались открытыми. Я миновал их, очутившись в громадной пещере с крупными камнями и целыми валунами, разбросанными тут и там.

Центр пещеры занимал здоровенный древний храм, похожий на греческий Парфенон. Белые мраморные колонны поддерживали свод этого прямоугольного сооружения, а горящие факелы освещали его.

Внутри храма обнаружились многочисленные низенькие столы, окружённые мягкими подушками. На них-то хаоситы и сгружали свою ношу.

Я сделал вид, что поставил на один из столов свой поднос с изюмом и курагой, после чего вместе с другими хаоситами прошёл дальше. Нам предстояло пересечь весь храм, чтобы вернуться в подвал. Отлично!

Я успел хорошо рассмотреть золотые статуи Маммоны и откровенные картины совокупления, вырезанные на колоннах.

В середине же храма красовался пустой бассейн, дно и борта которого покрывала вязь сложнейших рун.

Запомнив всё, что нужно, я на обратном пути ловко покинул процессию, опять воспользовавшись трюком со сползшей сандалией. Ну а стоило мне отойти чуть в сторону, в тень громадного валуна, как я тут же телепортировался под прикрытие другого гигантского камня. Но оттуда хреново было видно храм, поэтому пришлось с помощью телепортации добираться до ближайшего к храму валуна. Вот с него я прекрасно всё видел, распластавшись на каменной поверхности так, чтобы меня никто не заметил.

Вскоре хаоситы накрыли столы, и большая их часть покинула пещеру. Остальные выстроились по внешнему периметру храма — это были уродливые зверолюды-отщепенцы, жившие в Чёрном городе.

Некоторые вперили взгляды в древние плиты пола, другие взяли барабаны, обтянутые человеческой кожей, и принялись бить в них жёлтыми от времени человеческими берцовыми костями, попутно затянув гулкие песнопения, наполненные кровожадными выкриками и низкими хрипами.

Из Золотых ворот показалась первая жрица Маммоны. Она выглядела как красивая женщина с хищными чертами лица. Её полные груди при каждом шаге покачивались под полупрозрачной мантией.

Второй в пещеру вошла самка драхнида, величественно и без спешки перебирая паучьими лапами. Её человеческую часть скрывала такая же полупрозрачная мантия, позволяющая видеть мускулистый пресс и крепкую грудь.

Третьей жрицей была представительница змеелюдей. А четвёртой — женщина с чертами тигрицы. Всего же в храм вошло шестнадцать жриц. По четыре от каждого рода. Они под бой барабанов и песнопения закрыли Золотые ворота, наложив на них запирающие атрибуты и вставив артефакты.

Теперь я при всём желании не смогу покинуть пещеру даже с помощью кубка-портала, пока действуют эти артефакты. Они стали финальным пазлом, заставившим работать всю систему безопасности, установленную в пещере. Получилась эдакая стена, препятствующая работе порталов. Думаю, даже Чернобогу, Марене и Семарглу будет непросто проникнуть сюда. Но они явно сумеют сделать это.

Пока же жрицы вошли в храм и окружили бассейн в его центре. Они сбросили свои мантии и принялись петь, томно извиваясь. Даже у самки драхнида получалось это делать сексуально.

Я отчётливо услышал потяжелевшее дыхание хаоситов. В их уродливых, запаршивевших телах начала пробуждаться мужская сила.

Сейчас будет оргия?

Жрицы начали плавными движениями подзывать к себе мужчин. А те скособочено посеменили к ним с радостными желтозубыми улыбками и сверкающими мутными глазами, порой затянутыми бельмами.

Я уже приготовился блевать в промышленных масштабах, представляя, как они будут дико сношаться, оглашая храм рычанием и стонами. Однако жрицы приятно удивили меня. Они подняли с пола серпы с золотыми рукоятками, украшенными драгоценными камнями, и принялись ловко вскрывать грудные клетки уродов. А те не сопротивлялись, даже не визжали от боли, а лишь сладострастно стонали, падая в бассейн со вскрытыми грудными клетками, из которых хлестала кровь.

Хаоситы определённо были накачаны какой-то лютой наркотой, вызвавшей чуть ли не эйфорию.

Глава 19

Пещеру заполнили бой барабанов и гулкое песнопение. Оно то опускалось до невнятного колдовского шёпота, то поднималось до жутких воплей, царапающих барабанные перепонки.

А жрицы все продолжали и продолжали с хрустом вскрывать грудные клетки уродов. Они падали в бассейн, где сладострастно стонали, испуская дух. Их тела, истекая кровью, постепенно наполняли бассейн.

Скоро кровь достигла его краёв, скрыв трупы. На этом жрицы успокоились, оставив в живых треть от первоначального количества хаоситов.

После трудов праведных жрицы уселись за столы и принялись хватать руками угощения и глотать вино.

До меня донёсся запах свежей крови, винограда и жареного мяса, хотя женщины-змеелюды предпочитали заглатывать сырое мясо, из-за чего их губы и груди покрылись красными каплями.

Чуток передохнув и насытившись, жрицы поднялись на ноги и снова окружили бассейн. Теперь они вооружились золотыми амулетами в форме паучих, взялись за руки, запрокинули головы и принялись раскачиваться, что-то тараторя.

Я не мог расслышать слова, но прекрасно ощутил начавший усиливаться Хаос, разлитый в спёртом, тёплом воздухе.

Хаос навалился на меня тяжёлым вонючим одеялом, ослабив мою магию. Аж дышать трудно стало, будто грудь сдавило стальными кольцами.

А уж когда от амулетов жриц к бассейну потянулись чёрные туманные струйки, так у меня даже перед глазами замелькали мушки, а уши будто ватой заложило.

Кровь же в бассейне забулькала и заходила ходуном, как закипевшая вода в раскалённом котле. Из неё показалась черноволосая женская голова, потом проявились плечи, идеальной формы грудь, сексуальные бёдра, ноги…

В итоге некрупные изящные ступни женщины коснулись успокоившейся поверхности бассейна. По её обнажённому телу стекали последние струйки крови. Она быстро облизала полные чувственные губы и надменно улыбнулась, обнажив ровные зубы, перепачканные красным.

Красота Маммоны поражала. Она будто сочетала в себе все: и разнузданность шлюхи, и притягательность добропорядочной девицы, и неукротимую страсть воительницы… Любой мог в ней увидеть свой идеал.

У меня вмиг пересохло во рту, а рука сама собой потянулась к богине Хаоса, грациозно ступившей на край бассейн.

— Локки, фу, — прошептал я сам себе, с трудом оторвав взгляд от запредельно сексуальных бёдер богини, заставивших меня почувствовать огненное вожделение.

Громов-младший тоже, естественно, поддался чарам Маммоны. Он затрепыхался как умалишённый, пытаясь добраться до тела богини.

Пришлось погасить его сознание, чтобы он не мешал мне. Следом я набрался смелости и перевёл взор на храм.

Маммона простёрла руки к склонившимся в поклоне жрицам и в звенящей тишине проговорила глубоким женственным голосом, проникающим в самую душу: