Пиратский граф (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 11

После завтрака меня переодели, и мы направились на заседание кортесов. Как я знал, там были представители как дворян, так и простых граждан, которые выбирались из них голосованием, что ещё было удивительно, в них же присутствовали представители от иудеев и мудехар. Ну точнее представители от цехов ростовщиков и рыбаков, но по сути это были евреи и ассимилировавшиеся на Пиренейском полуострове в результате Реконкисты арабы.

Зал, в который меня внесли был набит битком. Около четырёх десятков людей, представляющих различные слои населения города, с нетерпением ждали моего приезда, и даже слегка злились, поскольку я намеренно опоздал на два часа. Причем гонцам, которые отправлялись к нам из магистрата, неизменно отвечали, что граф скоро будет.

Так что явился я в самый пик того, как злые люди, которых мариновали в весьма тесном помещении больше двух часов, готовы были излить на меня весь свой гнев.

Я же тем временем не спеша устраивался на стуле, стоявшем у стены и только после этого поднял свой взгляд, чтобы посмотреть на взбешённых людей, особенно это было видно по лицам дворян. Ровно то, что мне и было нужно.

— Сеньоры, — лениво обратился я к ним, когда за моей спиной стал десяток вооружённых швейцарцев, а ещё больше оцепили снаружи здание, — доброе утро.

— Не знаем, как у вас в Риме сеньор граф, — желчно обратился ко мне человек со скамьи, где сидели дворяне, — но у нас в Арагоне утро бывает до полудня, а не после него.

Я повернулся в сторону говорившего и улыбнулся.

— Сеньор Николо Гатти, приятно знать, что в Аликанте есть люди, у которых всё отлично со счётом, — мягко и рассудительно ответил я, — и если вы так быстро считаете, то расскажите нам пожалуйста, сколько налогов торговец должен заплатить с шестидесяти тюков шерсти, трёх десятков бочек вина и тонны меди?

— Не меньше сорока двух флоринов, граф, — он посчитал довольно быстро и довольно посмотрел на меня.

— А с тридцати тюков шерсти, пятнадцати бочек вина и полтонны меди? — улыбнулся я ему снова.

Он фыркнул и ехидно отметил.

— Тут и считать даже нечего, ровно половина от сорока двух флоринов, — победно он посмотрел вокруг, а потом на меня.

— Да? Странно, — задумчиво произнёс я — почему же тогда в портовой ведомости о принятых и досмотренных грузах с вашего корабля в таком количестве, стоит цифра всего в десять флоринов?

Лицо дворянина с довольного, стало стремительно превращаться в испуганное.

— Арестовать его за махинацию с налогами короне, — приказал я, и наёмники тут же подошли к скамье и выдрали оттуда Николо Гатти, затем под его крики о помощи, вытащили из зала, весьма небрежно ударяя человека при этом головой о дверные косяки.

Когда мужчину утащили, я обвёл взглядом зал и улыбнулся, мягко спросив у людей.

— Кто ещё сеньоры хочет высказаться по поводу моего расписания? Можете говорить смело, я всегда готов к справедливой критике, — поинтересовался я у них.

Странно, но желающих больше почему-то не нашлось, так что я решил начать с намеченной повестки.

— Сегодня утром мне стало известно, что ночью в городе пропали три уважаемые сеньориты, которые возвращались домой с моего ужина с золотом в руках, — спокойно сказал я, — поэтому надеюсь магистрат сделает всё, чтобы их найти, поскольку я считал, что прибыл в спокойный и главное безопасный город. Если бы я знал, что в Аликанте пропадают ночами люди, то, разумеется, никогда бы не дал им идти с золотом ночью по опасным улицам.

— Обычно этого у нас не происходит ваше сиятельство, — со своего места заметил один из сидящих там судей, — это первый случай за три месяца. Предположу, что возможно, это как-то совпало с вашим прибытием в город.

— А-а-а, — протянул я, повернувшись в сторону говорившего, — главный городской судья Арсенио Алькальде. Всегда мечтал поговорить с человеком, сведущим в законах. Вы ведь в них разбираетесь?

— Разумеется ваше сиятельство, — склонил он голову, — потому я и главный судья.

— Тогда расскажите мне пожалуйста сеньор главный судья, о чём гласят поправки в судебный закон королевства Арагон от 1450 года, относящиеся к параграфам об уголовных наказаниях за кражу скота? — поинтересовался я у него.

— Двойной штраф в случае однократного нарушения закона и отсечение руки в случае, если голов было больше трёх или повторного преступления, — ответил он совершенно верно.

— Вы уверены? — задумался притворно я.

— Совершенно, ваше сиятельство, — снисходительно улыбнулся он, — я ведь главный городской судья.

— Не может этого быть, я не верю, — я покачал головой, повернувшись к главе еврейской общины, присутствующему в зале.

— Исаак Яглом? — обратился я к нему.

— Да, ваше сиятельство, так меня зовут, — поднялся он, поклонившись мне.

— Подскажите мне пожалуйста, какое решение вынес суд Аликанте по делу вашего племянника от 4 ноября 1454 года? Насколько я знаю, он подозревался в краже козы?

Иудей поклонился.

— Всё верно ваше сиятельство, так всё и было. Приговор, вынесенный верховным судом нашего города был слишком строг по моему мнению, поскольку Давида продали в рабство на три года галер.

— Раньше он привлекался по подобным преступлениям? — поинтересовался я у него, на что иудей отрицательно покачал головой.

— Нет ваше сиятельство.

— Предлагался ли вашей семье главным судьёй штраф за его деяние? — делано удивлённо спросил я.

— Нет ваше сиятельство, — он мстительно посмотрел в сторону судьи, — хотя моя семья молила суд о снисхождении. Давиду всего пятнадцать лет, а на галерах не живут больше года.

— Поместить под домашний арест главного судью, выставить охрану, чтобы он ни с кем не мог говорить во время проведения расследования о злоупотреблении служебным положением, — приказал я, обращаясь к главе города.

Тот испуганно вздрогнул, его глаза забегали от судьи, на скамью дворян, явно ища среди них поддержки. Но её не было, после того как я высказал знания, которых у меня быть не могло, как у недавно прибывшего в город, каждый вдруг здесь присутствующий стал переживать за свою жопу.

— Вы отказываетесь выполнять мой приказ? — лениво поинтересовался я у молчавшего главы.

Тот сглотнул и показал жест стражникам, которые тоже дежурили в зале. Они сами испуганные происходящим, несмело подошли к судье и он видя, что было с прошлым человеком, которого вытащили из зала под руки, поднялся сам, отдаваясь им под арест без криков и сопротивления.

— Бернард, выдели людей, чтобы местная стража не заблудилась в городе, ведя судью к нему домой, — мягко заметил я, на что швейцарец кивнул и отправил десяток людей вместе с четырьмя стражниками.

Когда все ушли, в зале повисла полная тишина, а я снова улыбнулся.

— Я мирный человек сеньоры, всегда готовый выслушать вторую сторону, — обратился я к ним, — так что, если я где-то буду не прав, то прошу вас смело говорите мне об этом.

Никто даже не попытался ничего сказать, так что мне пришлось продолжить.

— Теперь о главном. По мнению нашего любимого короля, Его высочества Альфонсо V, — продолжил говорить я, — Аликанте стал паршивой овцой в его стаде, налогов поступает крайне мало, в отличие от жалоб купцов, которых ограбили пираты в море, недалеко от Аликанте. Поэтому король поручил мне выяснить и устранить причины этого недоразумения. Чем я и займусь ближайшее время. От вас же сеньоры я рассчитываю на поддержку и помощь в деле, которое осчастливит нашего короля.

Я осмотрел притихший зал.

— Готов ответить на ваши вопросы, — тепло сказал я, обращаясь ко всем присутствующим.

Ответом мне было лишь мрачное молчание.

— Прекрасно! Я уверен, что мы сработаемся! — воодушевлённо заметил я, и показывая Бернарду, что встреча окончена и он может меня уносить.

Уже в дверях я повернулся, и улыбка с моего лица стала пропадать, превращаясь в каменную маску.

— Не волнуйтесь сеньоры, я позже поговорю с каждым из вас, — пообещал я и мы со швейцарцем вышли из зала.