Твоя измена – мой новый мужчина - Реброва Мила - Страница 2

– Я просто хочу, чтобы ты не делала вид, что ничего не происходит.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать. Но не успеваю.

Мой телефон вибрирует на столе.

Максим.

Мы с Катей одновременно смотрим на экран.

Гудок. Второй.

Я не беру трубку.

Катя пристально смотрит на меня.

– Варя.

Телефон замолкает.

Через секунду приходит сообщение.

Катя наклоняется посмотреть.

Я беру телефон в руки. Разблокирую экран.

И мне тут же хочется зажмуриться.

«Я скучаю. Очень. Давай помиримся?»

Глава 2

Сижу на кухне, пью кофе, на душе тепло. Вспоминаю вчерашний вечер. Господи, как же хорошо было. Максим… Такой дикий, сильный, жадный. Он прижимал меня к себе так, будто боялся, что исчезну, впивался в губы, сжимал бёдра, шептал в шею: “Ты моя, только моя”. И я таяла. Забывала про всё на свете. Про какие-то там мысли, про глупые сомнения. Только он, только я. Всё как раньше.

Теперь сижу, тяну кофе маленькими глотками и улыбаюсь. Какие измены? Ну какие измены, если он так меня хочет? Он любит меня, всегда любил. И всегда будет любить. А я вчера ещё ревновала, переживала. Дура, ну правда.

Потягиваюсь, скольжу пальцами по ногтям. Надо бы маникюр сделать, педикюр заодно. В салон давно хотела, но всё откладывала. Сегодня пойду. Стрижку освежу, укладку сделаю, но цвет не трону. Мой рыжий – моя гордость. Ни одной седой волосинки, и в тридцать три чувствую себя девчонкой. Свекровь, кстати, тоже завидует, только никогда не признается.

Я улыбаюсь, допиваю кофе. На секунду вспоминаю, как вечером зашла домой, а на столе стоял букет алых роз. От неожиданности аж дыхание сперло. Максим улыбался. “Это тебе”, – сказал он, как ни в чём не бывало. Я смотрела на цветы, не зная, что ответить. Он мне их просто так дарил года три назад, а так – только на 8 марта и день рождения. А тут без повода.

Я не успела ничего сказать, он просто подошёл, обнял, поцеловал, губами скользнул по уху, шепнул: “Варенька, не дуйся. Я же люблю тебя”. И я растаяла.

Теперь вот сижу и думаю – ну чего я себя накручивала? Ну какие измены?

Встаю, ставлю чашку в раковину.

– Варя, ты куда это собралась?

Свекровь сидит за столом, хмурится, голос уже недовольный.

– В салон.

Она фыркает.

– Ну конечно. Только и можешь, что деньги мужа тратить.

Я закатываю глаза. Вот опять начинается.

В кухню заходит Максим, зевает. Я смотрю на него, но даже не успеваю слово сказать.

– Мам, ну хватит уже.

Я замираю.

Что?

Свекровь тоже ошалела.

– Чего хватит? – возмущается.

– Варя и так дома пашет, как пчёлка. Готовит, убирает, за домом следит. В чём проблема?

Я в шоке.

Он… Он защитил меня?

– Ну конечно, – смеётся свекровь. – Я думала, женщина должна беречь семейный бюджет, а не по салонам бегать.

Максим обрывает её:

– Мам, да ты тоже можешь куда-то сходить, если хочется.

– Мне-то зачем?

– Ну не хочешь – не ходи. А Варя заслужила, – пожимает плечами.

Я не могу поверить. Когда он в последний раз меня вот так защищал?

Чувствую, как тепло разливается по всему телу. Максим ценит меня. Любит.

Я встаю, беру сумку.

– Я пошла.

Максим улыбается:

– Давай, красавица.

Красавица.

Я выхожу, на душе светло.

А за спиной холодный взгляд свекрови.

Но мне плевать.

Сегодня мой день.

***

Я сажусь в такси, раздражённо выдыхаю. Свет в салоне вырубился прямо посреди маникюра. Отлично. Хотела нормально привести себя в порядок, а в итоге только стрижку и укладку сделали. Ну и ладно. Всё равно чувствую себя лучше.

Провожу пальцами по волосам, улыбаюсь. Лёгкие, струящиеся, ухоженные. Всё-таки правильно сделала, что пошла. Сегодня день для себя.

Такси плавно катится по улицам, а я смотрю в окно и думаю о вчерашнем вечере. О Максиме.

О его руках. О его голосе, о том, как он прижимал меня к себе, как горячо шептал, что я его, только его.

Я чуть улыбаюсь.

Какие измены?

Глупости.

Такси подъезжает к дому, я достаю кошелёк, расплачиваюсь, выхожу. Небо ясное, воздух свежий. Всё хорошо.

Я захожу в дом, и первое, что слышу, – женский смех. Приторный такой, с повизгиваниями, с заигрыванием. А потом звук шлепка по коже. И стон.

Я замираю в прихожей.

Голос Максима, ленивый, довольный:

– А тебе нравится.

А потом её, с хрипотцой:

– Ты псих, но да, нравится.

Воздуха не хватает. Я стою, вцепившись в ручку двери, сердце колотится так, что вот-вот вырвется.

– Кто бы мог подумать, что ты такой грязный ублюдок, – мурлычет она.

– А что, – он смеётся. – Где ещё трахать любовницу, если не в супружеской постели?

Я хватаюсь за стену.

– Ты сумасшедший, – она хихикает, а потом вдруг: – Блин, тут так воняет её духами!

– В этом же и кайф, зайка, – шепчет он. – Мне нравится, что здесь пахнет ею.

Меня выворачивает.

– Господи, – она ржёт. – Ты реально больной.

– Нет, просто знаю, чего хочу.

– И чего же?

– Ну точно не её.

Я судорожно вдыхаю, но воздух как будто не доходит до лёгких.

– Даже представить не можешь, как это скучно – когда баба фригидная.

Меня бросает в жар.

Фригидная?

Я?!

Я, которая всегда пыталась ему угодить, делала так, как он хочет, терпела, когда мне было некомфортно, когда хотелось спать, когда сил не было, потому что мужу, видите ли, захотелось?

– Да ладно, – любовница похабно хихикает.

– Абсолютно. Ты бы видела, как она старается – так потешно. Прям “ой, Максим, любимый, давай сегодня, а то давно не было” – и делает вид, что страсть кипит.

К горлу подкатывает тошнота.

– Ужас, – фыркает любовница.

– Представляешь, этой дурочке сказал, что бесплоден, и она поверила.

Я не дышу.

– Чё, серьёзно?

– Конечно, – он смеётся. – А я просто себе семяпровод перекрыл, чтоб она мне мозг не ебала этой детской темой.

Перед глазами темнеет.

Я хочу завизжать, хочу вцепиться ногтями в его лицо, хочу разорвать его на куски.

Меня всю колотит.

И вдруг я резко понимаю, что делать.

Я врываюсь в спальню.

Они замирают.

Я вижу их.

Максим, голый, нависает над ней.

Она под ним, ноги раздвинуты, губы опухшие.

Я хватаю вазу с розами, которые он мне подарил вчера, и с размаху швыряю в них.

Ваза влетает в стену, разлетаются осколки, вода льётся на простынь.

Любовница визжит, заворачивается в одеяло, отскакивает к стене.

Максим орёт:

– Варя, ты с ума сошла?!

Я не слышу.

Я подхожу к его тумбочке, беру телефон.

Они на меня глазеют.

Я смотрю на экран – убираю блок, открываю диалог с этой сучкой.

Голые фотки.

Я не думаю, я швыряю телефон в стену, он разлетается.

Максим дёргается:

– Ты, блядь, совсем охренела?!

Дальше снимаю кольцо с пальца, швыряю ему в лицо.

Он злится, губы сжаты.

– Варя, давай без истерик!

– Без истерик?! – я почти смеюсь. – Ты сейчас серьёзно?!

Любовница потягивается, не стесняясь.

– Ну чего ты, Варь, бабы, конечно, разные бывают, но твой муженёк любит, когда женщина горячая в постели. А не как бревно.

Я так резко двигаюсь, что она даже дёргается.

– Тебя, сука, забыли спросить.

– Ой, всё, – она скалится, не переставая натягивать на себя простынь. – Ты ж всё равно его уже не удержишь, раз он сюда меня привёл.

Я медленно киваю.

Поворачиваюсь к Максиму, и смотрю прямо в глаза.

– Ты меня трахал и говорил, что любишь. Ты целовал меня и говорил, что я самая красивая. А сам?

Максим дёргается, но мне плевать.

– Ты говорил, что я твоя. Что я лучшая. И что теперь? Я, оказывается, скучная? Фригидная?

Он раскрывает рот, но я не даю ему вставить слово.

– Так вот, Макс. Ты – просто жалкий мужик, который даже на измену не способен без подлянки.