Роль России и Романовых в Великой Войне 1914-1918 гг. - Олейников Алексей Владимирович - Страница 9

Второй удар — в Карпатах. Австрийские войска были значительно усилены германскими континентами. Перейдя к активным действиям, они в ходе серии встречных сражений в значительной мере погасили наступательный потенциал Юго-Западного фронта. Карпаты русскими войсками были форсированы, но вследствие полного истощения войска Юго-Западного фронта перешли к обороне.

Неудавшиеся «Зимние стратегические Канны» побудили австро-германское командование искать новую форму оперативного решения на Востоке. Так родился замысел Горлицкой стратегической наступательной операции. Осуществив Горлицкий прорыв, противник пытался его развить целой серией операций — русские войска отходили, ведя тяжелые оборонительные бои и контратакуя.

В очередной раз замыслив окружить русские войска в Польше, противник нанес удары на севере и на юге «польского балкона», пытаясь реализовать «Летние стратегические Канны». Эти действия привели к Третьему Праснышскому и Наревскому сражениям на северном фланге «балкона» и Красноставскому, Грубешовскому и Люблин-Холмскому сражениям на его южном фланге. Русские войска вышли из-под удара, консолидировав фронт на новых позициях.

Особое место в ходе кампании 1915 г. имели операции на Пруте и Днестре — Хотинские, Заднестровская, Прутская и Журавненская операции. Это были одни из самых успешных сражений для русской армии в этой кампании.

Летом-осенью 1915 г. русские войска реализовали ряд оборонительно-наступательных операций, осуществляемых в целях стабилизации фронта. К операциям этой серии относятся Шавельская и Виленская операции в Прибалтике, Луцкая, Чарторийская операции, сражения на Стрыпе и Серете на Галицийском театре военных действий (ТВД).

В ходе кампании 1915 г. появились Прибалтийский и Приднестровский ТВД, а Восточнопрусский и Польский ТВД были утрачены.

В ходе Второй Августовской операции (Зимнего сражения в Мазурии)[31] главной задачей русской 10-й армии было удержание стратегической позиции, занятой в ходе успешного осеннего наступления 1914 г., и сохранение восточнопрусского плацдарма до сосредоточения свежей 12-й армии. Тогда планировалось перспективное наступление на Вилленберг-Нейденбург-Сольдау.

Германцы же рассчитывали добиться серьезного стратегического результата, уничтожив русскую 10-ю армию «путем одновременного сильного глубокого охвата ее с обоих флангов». Для достижения этой цели они задействовали свой стратегический резерв на начало кампании: 6 дивизий (75-я, 76-я, 77-я, 78-я, 79-я, 80-я резервные дивизии) т. н. молодых корпусов (38-го, 39-го и 40-го резервных). Более того, в очередной раз был ослаблен Французский фронт: в Восточную Пруссию были переброшены 2 дивизии (31-я и 32-я пехотные) отлично себя зарекомендовавшего во Франции 21-го армейского корпуса.

В ходе развернувшейся операции три германских корпуса отбросили правофланговый корпус русской 10-й армии (3-й армейский), выйдя ей во фланг и в тыл. Отсутствие армейского резерва у русской армии имело самые негативные последствия для результатов этой операции. Приняв единственно возможное решение на вывод армии из-под удара, командование русской 10-й армии не смогло достаточно эффективно и быстро реализовать этот маневр. В условиях зимней лесистой местности связь между ее корпусами была нарушена. В этой обстановке 20-й армейский корпус получил приказ об отходе лишь 1 февраля, когда основная часть армии уже отступила. В то же время противник, благодаря захвату отставших солдат, а также перехвату по радио приказов и донесений, хорошо знал дислокацию русских корпусов.

В результате, 20-й армейский корпус был окружен втрое превосходящими силами противника. Бои в окружении продолжались в течение недели. Корпус поглотил энергию удара всей ударной группы противника, и во многом именно благодаря его стойкости попытка немцев взять в клещи всю 10-ю армию провалилась — фактически он прикрыл отход остальных соединений армии. Хотя в этой операции русские войска одержали ряд тактических побед, из рук русского командования «была окончательно вырвана инициатива действий и с этого времени все операции Северо-Западного фронта свелись к пассивной обороне или к отражению отдельных ударов, систематически наносившихся немцами»[32].

Но, несмотря на двукратное превосходство в силах, германцам не удалось уничтожить русскую армию. Наступление германских 10-й и 8-й армий было остановлено, они были изрядно потрепаны. Стратегический резерв Германии был неэффективно растрачен в Августовских лесах, а реализация «Зимних стратегических Канн» противника на северо-западном стратегическом направлении была сорвана.

Потери в этой операции составили до 20 тыс. человек для германских 8-й и 10-й армий (части одного только 21-го армейского корпуса потеряли 120 офицеров и 5,6 тыс. солдат). Русская 10-я армия потеряла 56 тыс. человек, но не была уничтожена. Более того, позже она перешла в контрнаступление. Наиболее сильно пострадал 20-й армейский корпус, принявший на себя главный удар германских корпусов ударной группы: из 46 тыс. человек к началу боев он потерял 34 тыс. Русские потеряли 185 орудий[33].

Германское командование смогло вытеснить русские войска из Восточной Пруссии, которую они в том или ином масштабе занимали в течение 7 месяцев. Это позволило немцам создать плацдарм для вторжения в Прибалтику, а также обеспечить операции на северном фланге «польского балкона». Русские войска потеряли возможность непосредственно воздействовать на территорию ключевой державы германского блока. Лишь 2 первых месяца кампании 1915 г. русские войска контролировали Восточнопрусский ТВД — ключ от северо-западного стратегического направления — и его утрата крайне негативно сказалась на ситуации на Польском ТВД и привела к образованию Прибалтийского ТВД.

Вокруг Центрального ТВД развернулись главные события кампании 1915 г. Ключевые операции противника были направлены на овладение «польским балконом» с перспективой уничтожения находящихся в нем русских армий. Если учесть, что примерно половина русской Действующей армии была сосредоточена в польском выступе, становится понятной значимость борьбы за данный ТВД — особенно за его фланги.

Первоначально германские войска на Польском ТВД попытались «продавить» оборону русских войск в ходе наступлений у Боржимова и Воли Шидповской. Начало германского наступления[34] было расценено командованием 2-й русской армии и Северо-Западного фронта как очередная попытка прорыва противника к Варшаве.

Соответственно, было сделано все, чтобы не допустить этого: была создана мощная группировка (до 11 корпусов) во главе с командиром б-го армейского корпуса генерал-лейтенантом В.И. Гурко, подтянуты резервы фронта.

Неподготовленная операция, состоявшая из перемежающихся контратак противников, закончилась ничем, а русские войска понесли тяжелые потери. Группировка Гурко с 18 по 23 января потеряла до 40 тыс. человек[35]. Не менее крупные потери понес и противник. Германцы оценивали свои потери в 40 тыс. человек в 8 дивизиях, причем лишь за 3 дня боев (особенно пострадали 1-я, 49-я резервные, 4-я, 36-я пехотные дивизии)[36]. То есть, считая боевой состав германской пехотной дивизии, равный в среднем 10 тыс. человек, потери составили 50 % ударной группировки.

В ходе этой операции отвлекалось внимание от готовящейся крупной наступательной операции в Восточной Пруссии. Причем, германское командование не только отвлекло внимание от готовящегося удара в Восточной Пруссии, но в его преддверии измотало резервы Северо-Западного фронта.

Если осенью-зимой 1914 г. Польша — центральный ТВД Восточного фронта как по решительности и масштабности операций, так и по количеству задействованных войск, то в 1915 г. стабилизация этого фронта и истощение войск противников привели к поискам новых оперативных решений со стороны командования германского блока. Русское командование не увидело, что Польша превращается во второстепенный ТВД, и что операции января 1915 г. у Воли Шидловской и Болимова — это всего лишь грандиозные демонстрации с целью отвлечения сил и внимания русских от фланговых ТВД, где австро-германское командование замыслило широкомасштабные решительные операции в рамках «Зимних стратегических Канн».