Роль России и Романовых в Великой Войне 1914-1918 гг. - Олейников Алексей Владимирович - Страница 7

Глава I. Вклад русской армии в победу над кайзеровской коалицией

1.1. Кампания 1914 года

Стратегическое развертывание русской Действующей армии в кампании 1914 г. на Западном (австро-германском) фронте определялось, прежде всего, спецификой коалиционной войны. В коалиционной стратегии даже поражение одного из союзников вызывает успех другого, а иногда может привести к победе всего военно-политического блока — и в этом смысле оперативно-тактическое поражение может иметь иногда большее значение, чем победа. В коалиционной войне союзники должны помнить друг о друге во время проведения боевых операций и руководствоваться, прежде всего, не узкоэгоистическими интересами собственного фронта, а пользой коалиции в целом.

В 1912 г. был принят русский план стратегического развертывания в двух вариантах: план «А» — главный удар против Австро-Венгрии и план «Г» — основные военные усилия направлялись против Германии. Решающим было то, куда будет направлена главная часть германской военной мощи: против России (тогда вступал в силу план «Г» — «Германия») или Франции (в этом случае задействовался вариант «А» — «Австрия»). Русское командование пыталось увязать собственно русские интересы с военно-политическими обязательствами перед Францией (это, в основном, нормы Франко-Русской военной конвенции 1892 г.).

В связи с этим внимание русского военного руководства было приковано к двум театрам военных действий — восточно-прусскому и галицийскому. Фактически проводились две самостоятельные фронтовые операции — первая в интересах союзников (прежде всего Франции), вторая — в собственно российских интересах. Действующая армия сформировала в начале войны два фронта — Северо-Западный (против Германии) и Юго-Западный (против Австро-Венгрии).

Соответственно к началу кампании 1914 г. внимание Верховного командования (Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии Великий князь Николай Николаевич; начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Н.Н. Янушкевич; генерал-квартирмейстер Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов) русской армии раздваивалось.

Задаче реализации союзнического долга способствовало максимально быстрое вторжение русских войск в Восточную Пруссию. Максимальная быстрота означала проблемы в мобилизации и сосредоточении войск, но русское командование шло на это ради спасения своего союзника — Франции. В августе 1914 г. единственная германская территория, на которую непосредственно могла воздействовать русская армия, — это Восточная Пруссия. Именно действия в данном регионе в начале кампании могли повлечь оперативную реакцию высшего германского командования и вызвать отток войск от Франции. Но Восточная Пруссия, эта естественная крепость Европы, была очень неприятным в смысле маневрирования ТВД, не прощавшим оперативных и тактических ошибок оперировавших войск. Совершенно обоснованной представляется характеристика восточно-прусского ТВД, данная военным журналистом К.М. Шумским в декабре 1914 г.: «Восточная Пруссия по справедливости считается самым трудным театром войны в Европе. Правильнее даже считать эту провинцию целой сплошной громадной крепостью, до того сильны препятствия на этом театре как естественные, так и искусственные, возведенные немцами»[15].

Задаче реализации собственно русских интересов способствовали операции в Галиции. Этот ТВД мог принести гораздо большие стратегические и оперативные результаты. Он был благоприятнее для маневрирования крупных войсковых группировок. Наконец, здесь была сосредоточена главная масса австрийской армии, и заманчивым казалось нанести ей решительное поражение уже в самом начале войны.

Принятый русским Генеральным штабом план одновременного наступления против Австро-Венгрии и Германии[16], казалось бы, отвечал задачам нанесения решительного поражения австро-венгерским армиям и оказания быстрой и эффективной помощи Франции путем наступления в Восточной Пруссии. Но этот план наталкивался на непреодолимые трудности, главной из которых была недостаточность сил русской армии на начальном этапе войны. Огромный по протяженности фронт, постепенность сосредоточения войск в условиях маневренных боевых действий накладывали существенный отпечаток на первые боевые операции русской армии.

К концу кампании 1914 г. сформировалось уже четыре театра военных действий.

Восточно-прусские походы русской армии 1914 г. — Восточно-Прусская операция (включая Первое сражение у Мазурских озер 25–31 августа 1914 г.)[17] и Второй поход в Восточную Пруссию (Первая Августовская операция 12–30 сентября 1914 г.)[18] — имели важнейшее оперативно-стратегическое значение. Главная цель этих операций — помощь французам и овладение плацдармом для последующих действий против Германии, а также прикрытие правого фланга русских армий в Польше.

Восточно-прусский театр военных действий (далее — ТВД) приковывал войска самого тяжелого нашего противника — германцев. Стратегическое значение восточно-прусских походов для Русского фронта заключалась в том, что бои в Восточной Пруссии при их переменном успехе и тяжести обеспечивали правый фланг главной русской группировки в Польше. Германцы так и не смогли оказать содействие австрийским (в период Галицийской битвы 5 августа — 13 сентября 1914 г.)[19] и австро-германским (в период Варшавско-Ивангородской 15 сентября — 26 октября и Лодзинской 19 октября — 6 декабря операций 1914 г.)[20] войскам ударом на Седлец или иным способом в самый ответственный оперативный период кампании. Пока русские войска занимали хотя бы половину Восточной Пруссии, противник был очень ограничен в маневроспособности и на польском ТВД. Кроме того, удары по Восточной Пруссии были наиболее болезненны для немцев и могли в кратчайший срок, вызвав реакцию высшего командования противника, сказаться на обстановке на германо-французском фронте.

Именно операции в Восточной Пруссии выручили французскую армию в период Марнской битвы (5-12 сентября[21]) и англо-французскую армию на Ипре и Изере (октябрь 1914 г.). Операции в Восточной Пруссии в большой мере сказались не только на выигрыше кампании 1914-го г. Антантой, но и, по сути, всей мировой войны. Бой под Гумбинненом 7 августа 1914 г.[22] и первые победы войск 2-й армии генерала от кавалерии А. В. Самсонова ознаменовали начало войны Германии на два фронта. Теперь она вынуждена была раздваивать свои усилия, а не громить врага по частям. Воевать на два фронта Германская империя в силу различных обстоятельств (прежде всего из-за ограниченности ресурсов) не могла. Осенние операции только усугубили данную ситуацию для противника.

В августе 1914 г. немцы были вынуждены перебросить в Восточную Пруссию 4 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии (из Франции), и 2 пехотных дивизии (единственный на тот момент подготовленный резерв) из Германии в конце сентября — начале октября. Это имело важнейшее значение для союзников России — Германия проиграла Марнскую битву, не решила задачи в битве на Ипре. Германо-французский фронт стабилизировался.

Оперативно русская армия проиграла одну операцию (Восточно-Прусскую) и одну выиграла (Первую Августовскую). Восточно-Прусский ТВД был характерен тяжелыми потерями сторон — не менее 70 тыс. человек потеряли немцы и до 180 тыс. человек — русские. Но среди русских потерь значительный процент составляли пленные (до 30 тыс. человек в самсоновской катастрофе и до 30 тыс. человек в Первом сражении у Мазурских озер). Для немцев же цифра включает в себя в основном потери убитыми и ранеными. На сопоставимость безвозвратных потерь противников указывает и тот факт, что, по данным на 1939 г., на территории Восточной Пруссии было 2,2 тыс. могил эпохи Первой мировой войны, где покоилось около 61,2 тыс. солдат и офицеров, из них 27860 немцев и 32540 русских[23]. Соответственно, боевые действия в Восточной Пруссии отличали повышенный союзнический эффект, позиционная безрезультатность и сопоставимые безвозвратные потери сторон.