Роль России и Романовых в Великой Войне 1914-1918 гг. - Олейников Алексей Владимирович - Страница 4

Надо сказать, что российская творческая интеллигенция всегда почитала за честь участие в деле благотворительности. В годы Первой мировой войны ее представители стремились не только внести свою лепту в помощь ближнему, но и убедить его в исторической неизбежности происходящего, вселить уверенность в победу над врагом. Не случайно крупнейшие живописцы и графики (в их числе были братья A.M. и В.М. Васнецовы, К.А. Коровин, Л.О. Пастернак, Н.С. Самокиш, С.А. Виноградов, Г.П. Пашков, И.А. Владимиров, Б.М. Кустодиев, И.И. Нивинский) обратились к массовым видам искусства — журнальной графике, карикатуре, лубку, плакату, художественной почтовой открытке.

По некоторым версиям, даже песня «Священная война», звавшая народ на борьбу: «Вставай, страна огромная. Вставай на смертный бой», была написана еще в годы Первой мировой войны учителем из г. Рыбинска А.А. Боде, только слова были чуть-чуть другие: «С германской силой темною, с тевтонскою ордой…». А в 1937 г., будучи «русским немцем» и поэтому не имея шансов донести ее до слушателей, Боде подарил свою песню (слова и мотив) известному советскому поэту В.И. Лебедеву-Кумачу[5].

В.А. Гиляровский (знаменитый «дядя Гиляй») в самом начале войны написал текст песни «Марш Сибирского полка», начинавшийся словами: «Из тайги, тайги дремучей от Амура от реки…». Вскоре она стала полюбившимся маршем всех солдат-фронтовиков. В годы Гражданской войны текст Гиляровского «переработал» С. Алымов[6] (несколько лет тому назад авторство стали приписывать П.С. Парфенову). В советское время марш стал известен как марш дальневосточных партизан «По долинам и по взгорьям», а подлинный текст был забыт на многие десятилетия.

Таким образом, все слои российского общества с должным пониманием и с готовностью к самопожертвованию отнеслись к начавшейся войне.

Итак, агрессор напал на Россию (это касается и Германии, и Австро-Венгрии, и Турции; причем Турция в октябре 1914 г. — напала вероломно, без объявления войны, нанеся удар по российским черноморским портам) — и это было юридическим фактом.

Механизм Антанты приводился в действие только при условии — враждебной инициативы Германии. Поэтому война России на австро-германском фронте носила оборонительный характер. Да и создание Антанты было реакцией на сколачивание Тройственного союза, на усиление Германии и попыткой не допустить германской гегемонии на европейском континенте. Отторжение каких-либо территорий от Австро-Венгрии и Германии с включением их в состав России до войны не планировалось.

Таким образом, крупные военно-политические союзы повязали своих участников как бы круговой порукой — и по цепочке все начали вступать в войну. Включилась логика коалиционной войны.

Российское правительство уже во время войны сформулировало основные цели войны, стержнем которых являлась борьба с германской агрессией[7].

Советский историк Ф.И. Нотович подробно охарактеризовала сущность германской агрессии в эпоху Первой мировой войны[8]. Филипп Иванович стал одним из первых профессоров МГИМО, а в 1921–1930 гг. являлся сотрудником Наркомата иностранных дел и имел доступ к оригинальным документам, используемым им на страницах своего труда. Он обстоятельно доказал тот факт, что Германская империя начала Первую мировую войну с определенными целями, имея заранее разработанную программу покорения народов Европы в качестве основы для последующего завоевания мирового господства.

Как известно, задолго до войны политиками и учеными Второго Рейха была разработана концепция полноценности германской расы и покорения ею большей части мира. Утверждалось, что немцы являются народом № 1. Именно германский народ — создатель и носитель истинной культуры и государственных начал. Пангерманисты ввели деление народов на «полноценные» и «неполноценные». Декларировалось, что последние (как и подобает низшим животным) размножаются гораздо быстрее «полноценных» — и немцам, как «полноценному» народу, чтобы не быть задавленным (ведь тогда погибнет вся 1000-летняя культура человечества) остается покорять «неполноценные», подчиняя Европу, завоевывая мировое господство чтобы, в итоге, установить «новый порядок» на Земле.

Уже в первой половине XIX в. появилась политическая «теория» о «государственных» и «негосударственных» нациях, а также о «творческих» нациях и нациях, призванных служить навозом для «творческих». К первой категории относились немцы, а ко второй — романские и славянские народы. В 50-х гг. этого века баварский генерал Гайльбраннер обосновывал необходимость немецкого владычества над Италией: ведь Италия просто не в состоянии оставаться независимой. А Австрия порабощает итальянские территории «от имени всей Германии». Именно в эти годы появилась программа создания немецкой «Срединной Европы», и в нее должны были войти многие славянские и романские земли.

Была разработана обширная программа территориальных захватов. В соответствии с ней следовало:

1. Завоевать континентальную Европу, оттеснив Францию и переселив народы романо-французской ветви за Вогезы и за р. Сомма. «Границы Европы — должны стать границами Германии».

2. Оттеснить Россию, переселив восточных, западных и южных славян за Урал.

3. Установить германский протекторат над Передней Азией, Южным Китаем, Индокитаем и Сиамом.

4. Создать германскую Африканскую империю, включающую германские, французские, португальские и бельгийские колонии.

5. Создать германскую Тихоокеанскую империю с центром в Голландской Индии.

6. Учредить германский Южноамериканский протекторат (Аргентина, Чили, Уругвай, Парагвай, Южная Боливия, Южная Бразилия).

Интересен вопрос об отношении к Великобритании и США. Декларировалось, что лишь доброжелательный нейтралитет может спасти эти государства от участи Франции и России. В противном случае — расчленение их империй.

Пангерманские учения, проповедовавшиеся задолго до 1914 года, гласили, что основные черты «нового порядка» — лишение народов не-немецкой национальности всех имущественных и политических прав с безвозмездной передачей их движимой и недвижимой собственности немцам.

Первоначально германское правительство открещивалось от пангерманских программ, но на деле они оказывали все большее влияние на внешнюю политику Германии. Признает это и Т. Бетман-Гольвег[9].

Порабощенная Германией континентальная Европа должна была стать военной, экономической и политической базой для последующего завоевания мирового господства. А без победы над Россией невозможно установление немецкого господства над Европой.

Союзница Германии — Австро-Венгрия — прекрасно вписываясь в пангерманские планы, имела свою обширную захватническую программу. Заслуга Австрии перед германством заключалась в 900-летней борьбе против славян.

Австро-Венгрия планировала порабощение остававшихся свободными славянских государств (Сербии и Черногории), подчинение Албании, установление господства на Балканском полуострове и на Адриатическом и Эгейском морях. А в дальнейшем — захват русской Польши и Румынии.

Реализация вышеназванных установок началась на практике сразу же после начала мировой войны. Аннексия Бельгии и большей части Франции была предрешена.

19 августа 1914 г. кайзер Вильгельм II заявил статс-секретарю по морским делам адмиралу А. фон Тирпицу: «Франция должна быть раздавлена». 28 августа Т. Бетман-Гольвег сообщал А. фон Тирпицу, что намерен аннексировать Намюр, Льеж, Антверпен и территории севернее последнего, а из южной Бельгии создать буферное государство.

Аннексионистским движением руководили Пангерманский союз, объединявший ряд союзов (Военный, Морской, Колониальный и др.), юнкерские объединения и политические партии (национал-либеральная, консервативная и независимая консервативная). Поддерживали и субсидировали аннексионистское движение банки, промышленные предприятия (например, фирмы Круппа и Тиссена) и Союзы промышленников и сельских хозяев. В письменной форме они требовали от правительства обширных аннексий как на Востоке, так и на Западе. Например, они требовали присоединить к Германии Бельгию, железорудные бассейны Лонгви и Бриэ и французскую Лотарингию.