Китано (СИ) - Сергей Шилов - Страница 42

Ясно, за мной прислали феминизированного терминатора.

Сейчас по канону, я должен отбить мяч в её сторону, побежать за ним и сбить её с ног. А потом начнётся месилово, где она будет бить Китано, он снижать урон до минимальных значений и одновременно проводить ментальную атаку на наивную, в общем-то, барышню, предлагая той немедленно посетить лазарет. В результате у школьного терминатора образуется психическая травма.

Что делать? Повторять сценарий канона желания нет. Дать ей напасть первой, значит потерять тактическое, а может и стратегическое преимущество. А если… лучший бой, который выигрываешь без боя, так?

Над головой летит кручёный мяч. Подхватываю его автоматически сформированным щупальцем из ауры, меняю как надо траекторию и в прыжке отправляю его вверх и вдаль. Он набрал приличную скорость, а я ещё добавил энергии через щупальце, и им же направил мяч точно в лоб незваной, но ожидаемой гостье.

Ускорился вслед за этим ядром, но слегка не успел подхватить упавшую девицу, с начинающей расти шишкой на лбу. Ничего, лоб — самая прочная часть человеческого тела. Несмотря на то что за этой костью расположен мозг, нокауты легче всего наносить в челюсть. Именно тогда мозг решает, что ему лучше отключиться и уберечь своего носителя от ненужных травм. А удары в лоб, например, на тренировках, мозг воспринимает гораздо спокойнее.

Но, похоже, не в том случае, когда в него прилетает резиновое ядро.

— Кто это, Китано-сан? — спрашивает, прибежавший за мной Такехиса.

Хорошо, мне нужен свидетель. А то где-то рядом ошивается отец этой девицы.

— Несчастная жертва волейбола. Я всегда считал, что школьный спорт слишком травмоопасен. — Кидаю мяч на площадку. Без нас доиграют.

— Пойдём, — беру девушку на руки, — отнесём нашу жертву в медпункт.

Надеюсь, она не придёт в себя раньше времени, а то может запаниковать и получить ещё большую ментальную травму, что была в каноне.

Чувствую, что за мной наблюдают. Её папаша тот ещё фрукт.

О нет, теперь за мной наблюдают и из окон школы. Хорошо ещё, что во время уроков её коридоры пусты и мы спокойно донесли новую знакомую до пункта назначения.

— Здравствуйте, госпожа Мари! А мы к вам с подарком! — сгружаю девицу на кушетку.

— В самом деле подарок, — медсестра нагибается и щупает пульс на шее, — раньше ты носил мне красивых мальчиков, а теперь сменил ориентацию?

— Никак нет, Кимура-сан, драться я предпочитаю исключительно с лицами, идентифицирующими себя с мужским гендером! А это просто несчастный случай. Каждый может войти не в ту дверь…

— Чем её приложило?

— Мячом на тренировке. Я всегда говорил, что волейбол, как и все игры с шарами больше, чем для пинг-понга, опасны для японцев.

— Ну, тут я с тобой соглашусь. А кого ты ко мне вообще принёс? На ней форма не нашей школы, да и её внутреннее содержание я раньше тут не видела.

— А это дочка нашего нового учителя дисциплины. Он воспитывал её в одиночестве и немного перестарался. Ну, вы понимаете, профессиональная деформация личности. В результате излишней задисциплинированности с детских лет, девушка совершенно не умеет проявлять свои эмоции и крайне плохо социализируется. И вот результат. На первом же уроки физкультуры не смогла найти правильный паттерн поведения и не знала, что делать, когда в тебя летит мяч. Поймала его собственным лбом и теперь она полностью ваша.

— И что, — Мари привычно поднесла нашатыря, — у неё действительно проблемы с эмоциями?

Икуно чихнула и села, широко раскрыв глаза.

— Ещё какие! Если бы её отец не работал в министерстве образования, а девушка, переезжая за ним, не меняла школы как перчатки, на него давно бы написали заявление куда надо.

— Даже так? — Мари серьёзно посмотрела в лицо Икуно.

— Угу. Если бы мы были не в свободной Японии, а в тоталитарной России, такого отца давно бы отправили на Соловки. Впрочем, нам пора, — начинаю подталкивать удивлённого Такехису на выход. — У меня там целый класс ботаников наедине с волейбольным мячом, пока я отсутствовал, там что угодно могло произойти.

— Хорошо, — не отвлекаясь от глаз Икуно, в которые она поочерёдно светила маленьким фонариком, согласилась Мари. — Ты заходи, если что.

— Китано-сан, — не выдерживает Такехиса, когда мы выходим в школьный коридор, — откуда вы её знаете и что за Соловки?

— Такехиса, мы живём в самой технологичной стране мира! У нас почти везде доступен интернет. Который можно использовать не только для чтения бесплатной манги, но и узнать выложенную в открытый доступ информацию. Например, фамилии людей, работающих в одном непримечательном консультационном комитете министерства образования, уже два члена которого пытались отправить меня на больничную койку.

Не знаю, до какой степени интернет Японии-2000 соответствует этому, но это гораздо более правдоподобно, чем информация о каноне из другого мира.

— Добавив к этому знанию немного работы с поисковой строкой, — уверенно продолжаю я, — можно найти их фотографии и даже членов их семей. Что касается Соловков, то эта информация там тоже есть. Если тебе лень искать самому, скажу, что это один из самых известных советских концлагерей. Известных жестоким обращением с заключёнными. Но всё в мире относительно. Ведь если его сравнить с японским концлагерем «Отряд 731», то он… но сравнивать никто не будет, ведь тогда окажется, что мы не самая лучшая нация на свете.

— Как вы можете так говорить, Китано-сан. Мы же японцы!

— Но, согласись, мы вступили во Вторую мировую войну именно потому, что правительство запустило пропаганду нашей исключительности. Из-за которой нам обязаны отдать все земли, которые были нужны нам, но по какой-то непонятной причине принадлежали совершенно неисключительным расам.

Такехиса пожал плечами, как бы говоря: «Такова жизнь».

— И Германия, — продолжаю, кивком соглашаясь с ним, — начала войну по той же причине. И они, и мы много потеряли. Но мы меньше, ибо американцы, которые тоже считают себя исключительными, позволили Японии развиваться экономически, чтобы сдержать возможную экспансию Китая, коммунистическая партия которого, вот сюрприз, тоже считает себя исключительной и всегда правой. Тебе не кажется, что во всём этом круговороте насилия прослеживается некая причинно-следственная связь?

Такехиса загрузился. Всё-таки историю тут изучают так себе. Больше внимания какому-то старому сёгунату, чем тому, что происходило буквально недавно. Неудивительно, что через пару десятков лет ни один школьник в Японии не будет знать, кто на них сбросил ядерные бомбы. Да и большинство японцев будут думать, что ядерную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки совершили киты и дельфины (Саус Парк не даст соврать).

Нда, как говорится, Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Надеюсь, теперь Такехиса не будет проверять мои слова о том, что можно найти в местном интернете информацию об агентах секретного подразделения министерства образования. Ведь, как говорил тот же Штирлиц, запоминается всегда последняя фраза.

Хотя, если посмотреть с другой стороны, я начинаю ощущать себя Штирлицем из того анекдота, когда он входит в комнату, когда там проходит совещание у Гитлера. Подходит к сейфу, открывает его, фотографирует документы и уходит.

Гитлер (ошарашено), — Кто это?

Мюллер, — Это русский разведчик, Штирлиц.

Гитлер, — А почему вы его не арестуете?

Мюллер (безнадёжно машет рукой), — Хитрый он слишком. Всё равно вывернется.

***

— Что с тобой? — Ширатаки с недоумением смотрит на свою дочь в пустом школьном коридоре. — Я выгляжу полным дураком из-за того, что поручился за тебя перед директором.

— Я не понимаю, что произошло… я следила за Китано на физкультуре, видела, как он посмотрел на меня, а потом удар и я в медкабинете…

— Да. Он победил тебя, даже не вступив в бой. Ты не смогла увернуться от простого мяча! И мало того, половина школы видела в окна, как он нёс тебя в лазарет. Худшего итога вашей встречи я и вообразить не могу.