Зимние интриги (СИ) - Хай Алекс - Страница 8

— Это последний Рождественский бал у императора, который пропускает Татьяна, — улыбнулась матушка. — В следующем году трат будет больше…

— Алексей устроился лучше всех, — вздохнул отец. — Только и знает, что меняет парадный мундир на повседневный и обратно…

— Ну хоть какую-то экономию вам обеспечиваю, — отозвался я. — Тем более что одежда-то казенная…

Большие балы в Зимнем проходили не реже, чем раз в сезон, но Рождественский всегда был самым пышным и богатым. На это мероприятие приглашались аристократы со всех концов огромной империи. Тысячи гостей наводняли залы дворца, для них готовились лучшие яства, выкатывали бочки с лучшими винами, приглашали лучших музыкантов, устраивали самые веселые забавы.

Наша семья прибыла одной из первых, несмотря на традиционную метель. Нарядные лакеи распахнули тяжелые двери дворца, и нас окутал теплый свет парадных залов, где уже начиналась праздничная суета.

— Добро пожаловать на Зимний бал, ваши светлости!

— Светлейшие князья Балтийские — Иоанн Карлович Николаев с супругой Анной Николаевной, а также Виктор Иоаннович и Алексей Иоаннович! — громогласно объявил камергер.

Анна Николаевна, моя матушка, шла впереди нас с отцом, сияя в платье глубокого синего цвета, расшитом серебром, которое оттеняло ее статный облик. По традиции, в этот вечер все дамы носили на головах венки из хвойных веток и белых цветов вместо драгоценных диадем. Но даже такой венок смотрелся на нашей красавице-матушке как корона.

Мы с Виктором следовали за ними: он, в безукоризненном черном фраке, а я в парадном мундире с золотым шитьем и в белых перчатках.

— Какая красота!

Войдя в главный зал, мы словно оказались в другом мире. Высокие арки украшали гирлянды из еловых веток, перевитые лентами красного, белого и золотого цветов. В каждом углу стояли живые елки, сверкающие огоньками свечей и кристаллами украшений. В воздухе витал аромат хвои, смешанный с легким запахом воска и духов.

В соседних залах столы ломились от угощений: морские деликатесы, фаршированная птица, пироги с замысловатым рисунком на корочке и фрукты, привезенные из южных губерний.

— Барон Сиверс с супругой и дочерьми! — объявил камергер.

Их присутствие я ощущал даже спиной — столько суеты сопровождало их появление. Сиверсы слишком активно пользовались нашим гостеприимством и прилипли к нам, точно банный лист.

Маргарита Карловна, наша тетка, тут же пристала к матушке с просьбой представить ее дочерей Большим Домам. Анна Николаевна, сдерживая раздражение, изобразила любезную улыбку и пообещала что-нибудь придумать. Элеонора и Розалия, жеманно поправляли кружева на юбках. Платья девушек снова нисколько их не красили, хотя и были сшиты из дорогих тканей.

— Ты только посмотри, — тихо пробормотал Виктор, наклоняясь ко мне. — Они словно решили затмить самих императриц. Наверняка считают, что блеск нарядов сможет компенсировать недостаток воспитания.

Мы обменялись взглядами и направились вглубь зала, приветствуя знакомых. Мужчины, облаченные в мундиры с орденами, беседовали у колонн, а дамы, сверкающие драгоценностями, скользили по залу с веерами и бокалами в руках. Венки на их головах придавали празднику особое очарование.

— Думаю, пора и мне задуматься о женитьбе, — заметил Виктор, оглядывая зал.

Я посмотрел на брата с удивлением.

— Неужели сподобился? Что же заставило тебя задуматься?

— Наследник должен иметь семью, особенно теперь, когда мы вышли из опалы, да и мое дело с Сенатом выгорело. Но нужно выбрать не просто хорошенькую девушку, но и подходящий род. Всё имеет значение: влияние, магический потенциал, состояние.

Я рассмеялся.

— Наконец-то ты говоришь как истинный наследник, Виктор. Горжусь тобой. Если хочешь, могу представить тебе своих однокурсниц. Среди них есть весьма выдающиеся особы.

— Был бы признателен, — коротко ответил он.

В этот момент в зал вошла императорская семья. Все разом смолкли и повернулись к высоким фигурам в окружении пажей и фрейлин. Император, облаченный в мундир, украшенный золотыми эполетами, произнес короткую приветственную речь, поздравив всех с Рождеством и объявив начало праздника. Аплодисменты заполнили зал, и музыка заиграла вновь.

— Вон там Юсуповы, — брат указал на противоположную стену. — Засвидетельствуем им почтение?

— Конечно.

— Ида Феликсовна сегодня дивно хороша.

— Она всегда дивно хороша, — отозвался я.

— Повезло тебе, братец. Лишь бы дело выгорело…

Я непонимающе уставился на брата.

— Это ты сейчас к чему?

— Ну понятно же, к чему идет дело между тобой и Идой… Ваши романтические игры очень милы, но ты бы все же поторопился ее заарканить. Я слышал, на ее руку есть и другие претенденты.

— Мне восемнадцать, Вик. Рановато.

— Для помолвки — нормально. В нашей среде нормально быть в этом статусе несколько лет.

Тут мне крыть было нечем. Но, как я и говорил Черкасову, чувства требуют проверки. И потому я не торопил события.

— Феликс Феликсович, Лионелла Андреевна, Феликс Феликсович-младший, Ида Феликсона…

Юсуповы были в полном составе. Как всегда, ослепительно прекрасные дамы и импозантные мужчины. Феликс младший тут же направился к нам. Как и я, он на этот раз решил пощеголять парадным мундиром Спецкорпуса.

— Алексей, Виктор! Рад наконец-то увидеться! — Феликс энергично тряс наши руки и потащил нас к своим родителям. — Виктор Иоаннович, вы играете в карты? В трех залах отсюда неплохие столы для виста и лото…

Виктор многозначительно хмыкнул.

— Боюсь, что вы, Феликс Феликсович, разденете меня до исподнего…

Феликс широко улыбнулся.

— Обещаю обращаться с вами гуманно. Ну так что, составите мне партию после пары танцев с дамами?

Пообщавшись с Юсуповыми и украв мазурку у Иды, я отправился искать знакомых однокурсниц. Увы, народу было слишком много, так что порадовать Виктора я смог только знакомством с Настей Гагариной, Тамарой Зубовой и Бэллой Цициановой — последнюю, впрочем, Вик уже знал.

Девушки встретили его с интересом, но больше всех Виктора, как я и ожидал, привлекла Гагарина. Он пригласил её на танец, и девушка согласилась.

— Ты не говорил, что у тебя настолько симпатичные однокурсницы, — улыбнулся Вик.

— Ты не спрашивал…

Пристроив брата к очередной девице, я направился искать Толстого. Веселье весельем, но нужно и поработать. Едва я перешел в следующий зал, как у меня на пути возникла хрупкая девушка в закрытом темном платье. Даже ради праздника фрейлины вдовствующей императрицы не оделись нарядно.

— Ваша светлость, позвольте вас побеспокоить.

— Дайте угадаю, сударыня. Со мной хочет побеседовать одна пожилая сварливая дама?

Губы девушки тронула легкая улыбка, но она опустила глаза.

— Именно так. Позволите сопроводить вас к ее императорскому величеству?

— Разумеется. Как я могу отказать бабушке?

Фрейлина ловко провела меня сквозь толпу гостей, с каждым шагом всё дальше от оживлённых залов, где звучала музыка и звенел хрусталь. Пройдя через широкую галерею, украшенную портретами императорских предков, мы оказались у дверей небольшой комнаты.

— Прошу, ваша светлость.

В кресле сидела вдовствующая императрица — моя вечно хмурая бабушка. Густые седые волосы, собранные в высокий пучок, отливали серебром, а глаза, острые и проницательные, как у ястреба, сфокусировались на мне, стоило мне войти. Лицо её, строгое, но удивительно живое, сохраняло ту непоколебимую уверенность, которой, казалось, пронизан каждый её жест.

Я склонился в глубоком поклоне и, приблизившись, почтительно поцеловал её руку.

— Ваше императорское величество, бабушка…

— Алексей, — произнесла она и обернулась к служанкам. — Оставьте нас.

Фрейлины бесшумно удалились, и мы остались наедине. Бабушка жестом указала мне на кресло напротив.

— Вижу, ты в хорошем расположении духа, — заметила она, окинув меня взглядом. — Это хорошо. Значит, у тебя хватит сил на то, что я собираюсь сделать.