Чувства на камеру (ЛП) - Курто Челси - Страница 5

— Завтра у меня фотосессия. Твой дядя, — с горечью говорю я, — подписал меня на эту съемку. Так еще и с незнакомкой, и я не в духе из-за этого.

— Вау. Ты выйдешь из дома?

— Я часто выхожу из дома.

— Только для того, чтобы доехать до больницы.

— Я отвожу тебя…

— Или до бассейна.

— Ладно, я также…

— Забираешь меня от мамы, тоже не считается.

Мой рот захлопывается. Эта маленькая проныра загнала меня в угол. Шах и мат.

— Хорошо, — уступил я. — Возможно, ты права.

— Я не могу поверить, что ты будешь моделью. Это очень забавно.

— У нас очень разные определения веселья.

— Почему у тебя такой напряженный вид?

— Кроме страха перед тем, что мне придется делать что-то, что я не умею, с незнакомой женщиной на глазах у профессионалов?

— Пап. — Мэй кидает на меня взгляд. Я просто не могу устоять перед этими щенячьими глазами, и она это знает. Я вздыхаю и потираю свои виски. — Выкладывай.

— Обещаешь, что не будешь надо мной смеяться?

— Я буду смеяться с тебя только если ты наденешь шорты прямо на людях.

— Почему… неважно. Ты же знаешь, что я не религиозный человек, и я не уверен, что может быть где-нибудь там высшая сила или бог. Это звучит глупо, но мне кажется, что Вселенная говорит мне, что я должен поучаствовать в этой съемке. Как бы я ни оттягивал момент, моя интуиция говорит, что это важно. Поворотный момент в моей жизни, который я не могу пропустить. Подобные ощущения я испытывал лишь однажды, и, думаю, было бы глупо их игнорировать.

— И когда это было?

— Когда я встретил твою маму.

Глаза Мэйвен разширились в удивлении.

В эти минуты спокойного созерцания и размышлений моя дочь так похожа на меня. Ее лицо — зеркальное отражение моего, вплоть до наклона носа и линии челюсти. Ореховые глаза с зеленоватым оттенком, в которых видна каждая вспышка эмоций, чертовски читаемые, и одинаковые морщины на лбу, когда мы слишком много думаем.

Другие составляющие, что делают ее уникальной — рост, манеры и отсутствие фильтра — достались от Кэти, моей бывшей жены. Женщину, в которую я влюбился в большом и шумном лекционном зале, где в воздухе витал запах свеже заточенных карандашей и маркеров. Мы познакомились на тригонометрии. Я оказался в классе из-за ошибки в школьном аттестате. Она была там, потому что на какой-то мимолетный момент захотела стать учителем математики. Я ужасно пошутил про тангенсы и косинусы. Она разразилась смехом. Мои щеки покраснели и мы поженились в двадцать три года.

Сейчас наша семья выглядит иначе, чем половину десятилетия назад, когда мы проводили выходные в музеях, а по вечерам собирались за столом для совместного ужина. Мы больше не единое целое, разбитое на автономные части после мирного развода и повторного брака Кэти, но Мэйвен по-прежнему остается моим величайшим даром. Даже когда она бесит меня и подшучивает надо мной, что является для нее постоянным развлечением, я испытываю неописуемую гордость от осознания того, что она моя. Для родителей нет большей радости, чем смотреть на своих отпрысков и видеть, как любовь и преданность, которые ты им привил, отражаются на них в десятикратном размере.

— В любом случае, — продолжаю я и жестом показываю на одежду. Я опустошил все ящики шкафа и снял каждую рубашку со своей вешалки. — Этой философии хватит на одну ночь. Что выглядит лучше всего?

— Ты не оденешь футболку «Ramones» на фотографиях, которые попадут в интернет, — в ужасе говорит Мэйвен. Она отпихивеет меня с дороги. Выцветшая хлопковая футболка с дыркой у подмышки улетает в мою тумбочку.

— Мне нравилась эта футболка.

— Это не круто. — Следующий предмет одежды, который приносится в жертву — черная футболка с V — образным вырезом. — Разве ты не спишь в ней? Да ладно, пап. Клянусь, если ты скажешь мне, что у тебя есть пара белых «New Balances», я останусь у мамы на неделю.

Я рассмеялся над ее острой насмешкой.

— Я не сплю в этом. Это повседневная одежда. Продолжай издеваться над парнем, который дает тебе карманные деньги и посмотрим к чему это приведет.

— Твой лучший друг — буквально миллионер и он постоянно покупает мне вещи. — Мэй похлопывает себя по щеке, погрузившись в раздумья. Она показывает на серый свитер, который я рассматривал уже почти час. Он похож на облака в снежный день или тусклый пятак, который найдён на тротуаре. Конечно же, даруя поток удачи, что достанется тому, кто его поднимет.

Мне нужна вся гребаная удача.

— Вот этот. Он подчеркнёт твои глаза. — Ее подбородок поднимается к паре джинсов. Они довольно новые, ни разу не ношеные и до невозможности жесткие. — И эти тоже.

— Обувь?

— Черные ботинки и твой красивый пиджак.

Я выдыхаю благодарный вздох и крепко обнимаю ее.

— Спасибо, малышка. Я не буду обращать внимания на этот оплачиваемый труд и сделаю вид, что ты помогла по доброте душевной.

— Да. Честное слово. Люблю тебя, пап. — Мэй ухмыляется. — Значит, эта фотосессия будет с женщиной, да?

— О, Господи. Только не это.

Я определённо точно знаю к чему приведет этот разговор. Мэйвен — самопровозглашенный романтик и я могу поблагодарить экранизацию «Гордость и предупреждение» 2005 года за её любовь к романтическим историям. Фильм стал её одержимостю и она постоянно спрашивает, нет ли в моей жизни кого-то нового или особенного. Когда на соревнованиях по плаванию женщина смотрит в мою сторону, обращая внимание на мою пуговицу и галстук, Мэйвен придумывает в своей голове историю, говоря, что, возможно, эта женщина — моя вторая половинка.

У меня не хватает духу сказать ей, что я считаю родственные души полной чушью. Идея, что где-то есть другой человек, специально созданный для тебя? Я прагматичный человек. Я неверующий и не куплюсь на это.

— Ты знаешь кто она?

— Нет.

— А что если вы встретитесь, поладите и влюбитесь в друг друга?

— Ничего не будет. Это не свидание. Это деловая сделка от имени другого человека.

— Неудивительно, что ты одинок. Ты относишься к женщинам как к деловой сделке.

— Я имею в виду, что не рассматриваю это как романтическую встречу. Я делаю это, чтобы помочь другу.

— Если она будет классной, ты обещаешь пригласить ее на кофе?

— Конечно, — легкомысленно отвечаю я. Тогда она от меня отстанет на счет этого, хотя и это сделает меня дерьмовым отцом за ложь.

Мэйвен хлопает.

— Да! Прогресс. Первая остановка — экспрессо и круассаны. Следующая остановка — свадьба и звон колоколов.

— Продолжай мечтать, малыш, — говорю я.

Я же не собираюсь встретиться с этой женщиной и влюбиться в нее. Это невозможно, глупо даже думать об этом

И все же этот настойчивый гул важности продолжает доноситься до меня, оглушительный рев, который я не могу заглушить

Глава 5

Мэгги

Мои зубы стучат от холодного воздуха, досаждающего лёгкие. Я поднимаю подбородок и осматриваю склад площадью 10 000 квадратных футов, которым владеет Джеримайя. Промышленное здание вырисовывается передо мной, зловещий участок постройки кажется все менее привлекательным и все более пугающим, чем дольше я стою снаружи, оттягивая неизбежное.

Набравшись смелости, я открываю стеклянную дверь и вхожу внутрь с гордо поднятой головой. Порыв тепла окутывает меня, теплые, приветственные объятия помогают унять дрожь в теле. Мои плечи становятся податливыми, расслабляются и отходят от ушей, принимая естественное положение покоя.

— Ты можешь сделать это, Мэгги. Это всего лишь пара фотографий. Ты будешь дома к ужину. Ничего страшного, — шепчу я себе. Взглянув на современные часы на стене, я понимаю, что пришла на десять минут раньше, что едва ли можно считать вовремя по строгим стандартам Джеремайи. Ассистенты уже вовсю трудятся. Кто-то поправляет цветочную композицию, меняя розу на маргаритку в розовой вазе. Другой распушивает белые подушки на аквамариновом диване, выстраивая эти квадратики в идеальную линию.

— А вот и моя звёздочка! — голос Джеремайи разносится по комнате.