Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная (СИ) - Алдар Алана - Страница 25

— С тобой приятно поговорить, братец.

— Рад доставить тебе удовольствие.

За каждой незначащей ничего внешне фразой крылись намеки.

Очерченные границы дозволенного, обрисованные позиции и мягкое прощупывание почвы: не поющие ли пески под ногами.

— Хочу чтобы мои дети жили в лучшем мире.

Пришла моя очередь смеяться.

— Прости, — пояснил я под вопросительным взглядом. — Ты не похож на того, кто заботится о потомстве, которого даже в проекте нет.

Я сказал это намеренно.

Хотел проверить одну догадку, хоть и понимал, что хожу по тонкому льду. Кулак брата сжался. Мы оба скосили глаза на эту непроизвольную судорогу, а потом скрестили взгляды, как тяжёлые мечи.

— Если однажды стану отцом, справлюсь с этой должностью точно лучше нашего батюшки, — рыкнул он холодно.

Один-ноль. Задет за живое. Учтем.

— Но цель твоя не в этом.

— Стена стоит на месте разлома. Я хочу, чтобы его открыли. Хочу уйти в другой мир.

Вот этого я не знал.

И даже не знал, стоит ли верить брату. Откуда у него подобная информация?

— Хорошо там, где нас нет?

— Хорошо там, где можно начать без груза прошлого и флёра слухов.

— Так дело в этом? — теперь все стало ясно. — Ты хочешь в мир без магии? Где перестанешь быть самым страшным кошмаром для всех и каждого? Туда, где сможешь завести окружение, связи, семью… детей?

Он молчал, но я знал, что прав.

В лучшем мире, значит в другом. Вот что он имел в виду…

Сложно очаровать женщину, если при виде тебя она бьётся в истерике и пытается наложить на себя руки, лишь бы ты не подошёл ещё на шаг ближе. Уйти в мир, где все это не работает – отличный план. Почти нереализуемый, безумный…

— Смески сугры и фернов существовали и раньше. Уверен, есть способ решить этот вопрос и в Трехлунном.

Он резко поднялся, стул опрокинулся и грохотом разорвал пространство кабинета.

— Существовали целыми! — брат дёрнул крылом. — Из меня выкорчевали некоторые детали, если ты не заметил. Я не могу управлять этим хостовым флером. Он есть! Но контролировать его невозможно без проклятых крыльев!

Вспышка ярости улеглась почти мгновенно.

Фиолетовое пламя в глазах утихло.

Брат молча поднял стул и сел на место.

— Последний раз я видел в глазах людей что-то кроме ужаса больше двух сотень лет назад. Пока дар не проснулся. Ты и твой мальчишка не в счёт. Много ты брал женщин, которые до хрипа орут под тобой, мечтая сдохнуть, хотя ты вроде ничего плохого им даже не делал? Слепых? С завязанными глазами?

Он поморщился. Я тоже. Так себе удовольствие, конечно.

— Но мы сейчас не об этом, Совран. Твое дело согласиться на мои условия. Выбора у тебя все равно особо нет. Я слишком много знаю. И я единственный в Трехлунном ученик Рупеху. Да, представляешь? Меня учил лично сын твоего бога. Первый, созданный из куска живой глины мира-первоисточника. — Его голос стал спокойнее и тише, но от того только глубже пробирался под кожу. — Я вырежу всех, кто тебе дорог, даже если ты заберешь отсюда сына. Пока я жив, вы не сможете спокойно жить. Никто из вас. Либо мы договоримся, либо…

— Либо тебя проще убить.

Он вздохнул, встал, махнул крыльями и в меня мгновенно полетели десятки отточенных марканским клинками стальных перьев.

Я, конечно, не ожидал, что брат ходячее орудие. Поднял щиты, но эти проклятые зилартские артефакты прорезали их как ножи подтаявшее масло у Тиры на кухне. Комнату наполнил скрежет фернийской брони и зилартской стали.

Фернийская броня ломала многие копья и стрелы, но этот материал оказался прочнее обычной стали. Фирс знает, из чего сделаны крылья Каина, но бьют метко, точно попадая в цель. Пришлось крутиться, отбиваясь пойманным пером покрупнее.

Я отгородился тьмой. Это не сильно спасало от ударов, но сила правящего рода действовала на Каина, пусть он и полукровка. Брат зарычал, пытаясь сопротивляться. Довольно быстро рык превратился в стон. Его правая рука сжалась на краю столешницы. Брат пытался удержаться на ногах, справиться с ментальным воздействием и сохранить разум.

Когда последнее перо проскочило мимо, я выдернул из бедра одно из достигших цели. Рана вышла глубокая. Большую часть мне удалось отбить, но я защищал наиболее важные участки — грудь, голову и живот. Конечности, увы, в приоритет не вошли.

Хромая, я доковылял два шага до стула, и положил перо на стол перед братом.

Каин тяжело дышал. Его светлые глаза помутнели, как вода в болоте. Стеклянные, почти пустые. Я запустил обратный оборот и тяжело опустился на стул, ощущая, как штанина тяжелеет от крови.

— Полагаю, на этом показательные выступления можно завершить?

— Не я первый заговорил об убийствах, — Каин мотнул головой и принялся растирать шею. Касание тьмы оставило на его коже фиолетовые следы недавнего удушья.

— Технически ты. С первых минут разговора.

Брат раскрыл механическое крыло и выпущенные перья поползли к его ногам, как черви в дождливую погоду.

Удивительный талант у зилартцев. Умение соединять магию и механизмы во что-то настолько совершенное и смертоносное.

Каин прошел куда-то в глубь кабинета, все ещё слегка пошатываясь. Когда тьма кутает в своих обьятиях, пеленая ментально по рукам и ногам, отобирая контроль над телом, ещё какое-то время после все конечности кажутся ватными и управляться с ними непросто.

Я молча ждал, но на всякий случай поднял два слоя щитов. Это вряд ли спасет от новой атаки, но даст фору для маневра.

Брат открыл деревянную дверцу шкафа. На нескольких полках стояли ровные, аккуратно подписанные бутылки зелий. Каин взял одну из них, смочил белую, тонкую как бумага полоску и, вернувшись протянул мне:

— Остановит кровь до регенерации. Нужно просто наложить на рану. Повязка приклеится к коже. Сок дерева жизни и кора матьдрева.

Редкие дриадские эликсиры, которые не каждому правителю по карману. Дело даже не в деньгах. Дриады — упрямые и своенравные, с ними попробуй сторгуйся...

На мой вопросительный взгляд брат как-то невесело усмехнулся:

— Ларикс присылает своих дочерей на инициацию. Тренирует их волю, видимо.

Он говорил ровно и спокойно, но я умел читать между строк. Хозяйка Тейлаты подкладывает под него дочерей за плату.

— Нет, им глаза не завязывают, — уловив ход моих мыслей, подтвердил брат.

Тут даже не ясно кто продавец, а кто покупатель. Ларикс заставляет дочерей пройти через аллею своих страхов, воспитывает ненависть к мужскому роду и получает инициированных дриад, способных лечить многие болезни и исцелять смертельные проклятья.

А Каин… видимо все ещё надеется найти исцеление.

— Как видишь, слухи о лекарских талантах дриад сильно преувеличены. Крылья пока не отрасли.

Голос его сочился ядом.

Прямо как из Манцинеллы Тейлатской — самого ядовитого дерева мира.

Брат подал мне нож. Я разрезал часть штанины и, оголив бедро, приложил повязку. Кора мгновенно слилась с кожей. Рану запекло огнем.

Я стиснул зубы, пережидая первый приступ.

Ферны хорошо регенерируют. Почти так же быстро, как драконы в звериной форме. Из не двуликих вообще лучше всех. Скорее всего, к утру буду едва прихрамывать. А через сутки вообще ничто, кроме нового шрама, не напомнит о нашей с братом стычке.

— Я не могу решать за сына. Это не в моей власти. — Вернув способность говорить, а не хрипеть, тут же потянулся за графиком с напитком. Жидкость всегда хорошо справляется с пожаром в венах.

Каин пододвинул свой стакан ближе. Я плеснул остывшую настойку и ему тоже. Напиток теперь сменил цвет на глубокий зелёный.

— Верно. — Брат принялся гонять стакан по столешнице от ладони к ладони. — С другой стороны, ты отец. Ты будешь его растить. И можешь сделать все от тебя зависящее, чтобы парень пришел к нужной цели. Он ребенок и смотрит на жизнь из позиции сегодня. Мы с тобой, в силу прожитых лет, с позиции завтра. Это очень разные подходы, брат.