Миссис Брэникен [Миссис Бреникен] - Верн Жюль Габриэль - Страница 50

Что же касается лагерных принадлежностей, как-то: палаток, одеял, сундуков, в которых помещались лично принадлежащие миссис Брэникен и Гарриет белье и платья, так же как и вещи, принадлежащие Заху Френу и начальнику охраны, кухонная посуда, керосин, патроны, — то вся эта поклажа размещена была на повозках, которые должны были тащить волы.

Оставалось лишь дать сигнал к выступлению.

Нетерпеливо ожидавшая этого момента, миссис Брэникен назначила выступление на следующий же день. Решено было, что караван снимется с рассветом со станции Фарина-Таун и направится к северу, придерживаясь направления Оверлэндской телеграфной линии.

В 9 часов вечера Долли и Гарриет в сопровождении Заха Френа вернулись в дом, который занимали вблизи станции. Они собирались уже разойтись по своим комнатам, как послышался легкий стук у входной двери.

Зах Френ направился к выходу и, открыв дверь, не мог удержаться от восклицания.

Перед ним стоял юнга с «Брисбена», с небольшим узелком под мышкой и шляпой в руке.

Казалось, Долли знала, кто именно постучался! Да это и было так в действительности! Хотя она и не ожидала снова увидеть этого мальчика, но, вероятно, думала, что он будет искать случая снова встретиться с ней… Как бы то ни было, независимо от ее воли уста ее сказали еще ранее, чем она увидела его: Годфрей!

Годфрей прибыл полчаса тому назад с поездом из Аделаиды.

За несколько дней до отправления парохода юнга попросил расчет у капитана «Брисбена» и, получив его, высадился на берег. Очутившись на берегу, он и не пытался заявиться в гостиницу на Кинг-Уильям-стрит, где остановилась миссис Брэникен. Но много раз, совершенно незаметно, следовал он за нею, не пытаясь заговорить с ней. Осведомленный обо всем свершившемся, он знал об отъезде Заха Френа в Фарина-Таун для снаряжения каравана. А затем, узнав об отъезде миссис Брэникен из Аделаиды, тотчас же решил присоединиться к ней.

Чего же, собственно, желал Годфрей и чем вызвано было его появление?..

Войдя в дом, он очутился перед миссис Брэникен.

— Это вы… дитя мое… Вы, Годфрей? — сказала она, взяв его за руку.

— Да, это он, и что ему нужно? — пробормотал Зах Френ, не скрывая своего неудовольствия.

— Что мне нужно? — отвечал Годфрей. — Я желаю следовать за вами, как бы далеко вы ни отправились, и никогда не расставаться более с вами. Я желаю отправиться вместе с вами на поиски капитана Джона, отыскать его и привезти его обратно в Сан-Диего, вернуть его друзьям и родине.

Долли не в состоянии была более удержаться. Черты лица этого ребенка так живо напоминали ей черты ее Джона!

— Хорошо, дитя мое, хорошо! — воскликнула она и порывисто прижала его к сердцу.

Глава пятая. ЧЕРЕЗ ЮЖНУЮ АВСТРАЛИЮ

Караван выступил в путь 12 сентября на рассвете. Погода была хорошая, зной умеренный вследствие легкого ветра с моря.

Теплый период прочно устанавливался на 31 параллели в это время на всем пространстве Австралийского материка.

Исследователям слишком хорошо известно, как опасны летние месяцы, когда зной не умеряется в центральных долинах ни дождем, ни тенью деревьев.

Несомненно, жаль было, что обстоятельства не позволили миссис Брэникен предпринять экспедицию на пять или шесть месяцев раньше, Легче было бы выносить все тяжести подобного путешествия зимой. Гораздо безопаснее морозы, во время которых ртуть в термометре опускается ниже 0°, чем жара, во время которой ртутный столбик показывает в тени 40°.

Ранее, в мае, испарения обращаются в обильные ливни, ручейки снова оживают, колодцы наполняются, и не приходится делать суточных переходов для отыскания питьевой воды под палящим солнцем, австралийская пустыня более тяжела для караванов, чем африканская Сахара: в последней есть оазисы, тогда как первая по всей справедливости может быть названа страной жажды.

Миссис Брэникен не приходилось, однако, выбирать ни времени, ни места. Она тронулась в путь, потому что это было необходимо, и приготовилась ко всем опасностям климата, так как нельзя было избежать их.

Нельзя было терять ни минуты, чтобы отыскать капитана Джона, вырвать его из рук туземцев, хотя бы ей и пришлось поплатиться за это своей жизнью, как это пришлось Гарри Фельтону. Нельзя было не согласиться, однако, с тем, что экспедиция ее не была обречена на те страдания, которые вытерпел этот несчастный, так как она организована была с таким расчетом, чтобы одолеть всякие препятствия, насколько это возможно для человека.

Личный состав экспедиции, увеличившийся на одного человека с прибытием Годфрея, уже известен.

Остановлен был следующий порядок во время переходов к северу от Фарина-Таун, по лесам и вдоль ручейков, где не могло быть никаких серьезных опасностей.

Впереди выступали 15 австралийцев, одетых в шаровары и казакины из полосатой бумажной материи, в соломенных шляпах и босиком, каждый с оружием, с сумкой, заключавшей в себе патроны; они составляли авангард под предводительством одного европейца, исполнявшего обязанности разведчика.

Вслед за ними ехали миссис Брэникен с Гарриет, в бричке, запряженной парой лошадей, с кучером-туземцем. Приделанный к легкому экипажу верх, который мог быть спущен, укрывал их во время дождя или грозы. В следующей бричке помещались Зах Френ и Годфрей. Видя искреннюю привязанность юнги к миссис Брэникен, боцман на первых порах хотя и был очень недоволен его появлением, тем не менее вскоре совершенно переменился и полюбил юношу. За ними следовали по порядку четыре повозки, запряженные волами, с четырьмя погонщиками; приходилось равнять ход всего каравана с ходом этих животных, которые хотя и недавно появились в Австралии, тем не менее быстро вошли в употребление и в полевых работах, и для перевозки тяжестей.

По бокам и позади маленького отряда следовала охранная стража Тома Марикса, одетая, как и их начальник, в шаровары, вдетые в голенища длинных сапог, в шерстяные казакины, стянутые в талии, в белых легких касках, со скатанной легкой резиновой накидкой через плечо; вооружены они были одинаково с туземцами. Люди эти следовали верхом, и в их обязанности входила разведка пути и выбор места для привалов.

Караван мог при подобных условиях делать не более тринадцати миль в день, ибо приходилось идти по каменистой почве через густые леса, где повозки могли следовать с большими затруднениями.

При таких условиях нужно было дней тридцать, чтобы пройти около трехсот пятидесяти миль от Фари-на-Таун до Алис-Спрингс. Таким образом, нельзя было добраться до этой станции ранее первой трети октября.

Покинув Фарина-Таун, экспедиция имела возможность следовать на протяжении нескольких миль вдоль земляных работ, произведенных уже для продолжения рельсовой колеи.

Миссис Брэникен интересовалась всем относящимся к маршруту и подробно расспрашивала Тома Марикса о телеграфной линии, вдоль которой они продвигались.

— В тысяча восемьсот семидесятом году, — отвечал Том Марикс, — колонисты задумали прокладку этой линии между портом Аделаида и портом Дарвина. Линию эту повели настолько успешно, что она была уже закончена к середине тысяча восемьсот семьдесят второго года.

— Разве не представилось необходимостью произвести предварительные изыскания?

— Совершенно верно, и изыскания эти к востоку и западу произведены были уже на десять лет раньше, в тысяча восемьсот шестидесятом и шестьдесят первом годах, Стюартом, одним из наших самых смелых исследователей.

— А кто провел эту линию? — спросила миссис Брэникен.

— Столь же смелый, сколько и сведущий инженер Тодд, директор почт и телеграфов в Аделаиде, который пользуется всеобщим уважением в Австралии.

— Нашел ли он здесь, на месте, весь необходимый ему материал?

— Нет, сударыня, ему пришлось выписывать из Европы изоляторы, проволоку и даже телеграфные столбы. А в настоящее время колония в состоянии оборудовать какое угодно промышленное предприятие.

— И туземцы допустили производство работ без всяких помех?