Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 41

Я утонула. Утонула в омуте Его боли. Я чувствовала, что он пел для меня. Он хотел, чтобы я Поняла. Осознание этого напоминало удар в лоб толстенной книгой. Ему больно. Ему больно со мной и ему больно без меня. Ему больно от прошлого. Больно от одиночества. Но нет, тут все просто. Привычка. Он привык к одиночеству, ведь так проще. Он предпочитал ни о ком не думать, ни за кого не волноваться, не бояться разочароваться. Не любить и не быть любимым, не причинять другим боль.

В мире новом, где солнце восходит,

Где мечты сбываются, как волшебство.

Там, где сердца открыты и светит надежда,

Расцветает новый мир, полон чудес.

Он просто не пускает никого в свое сердце, душу… он и ту девушку не пускал, с которой встречался. Ему надоело одиночество… Я чувствовала всю его боль, злость и разочарование относящиеся к этому миру. Гнев, отчаяние, боль, все это можно было прочесть сейчас лишь мимолетно бросив взгляд на Мстислава. Его эмоции рвались наружу.

МСТИСЛАВ

Ты сказала, что я люблю причинять себе боль. Это так. Наказания за мои грехи так и не последовали, а жить ожиданием — невыносимо.

ВИТТОРИНА

Это была его мысль. Яркая. Волнующая. Испепеляющая! Я была поражена тому, что я будто читала мысли своего соседа, видела их, чувствовала… Это раскрытие моих способностей? Я вновь тяну за эту ниточку, хочу сохранить баланс, желаю узнать больше.

МСТИСЛАВ

Мне становится спокойнее, когда я чувствую эту физическую боль. Я лицемер. Я интроверт. Я скрываю себя от всех. Но Ты! Ты заставляешь меня стыдиться моего раздвоения личности. Я схожу с ума. Сходил и продолжаю сходить. Причини мне физическую боль! Пожалуйста, я тебя умоляю, просто причини мне физическую боль, заставь испытать страх и отчаяние. Пусть это будет моим наказанием! Я не могу так жить. Я хочу уже получить наказание. Именно я, а никто-то другой должен получить эту боль и быть наказанным. Если ты позволишь, то стало бы проще.

ВИТТОРИНА

Я чувствовала весь спектр, который испытывал мой сосед. Самым поразительным было чувство вины, которое медленно, но постоянно съедало Мстислава изнутри, разъедало, словно соляная кислота. Ненависть, которую он испытывал по отношению к себе…я ужаснулась. Мстислав преодолев любые препятствия, мог пережить всякие невзгоды, и при этом в душе у него творилось черт-те что. Это состояние и было смертью — сознание пустое, в душе боль…но какой-то просвет виден. Словно, кто-то вскрыл рану, кто-то нарушил душевный покой. Если раньше было — ничего. Ни-че-го. Полнейшее отчуждение, пустота, апатия. И все вдруг сменилось взрывом эмоций, калейдоскопом переживаний. И это приносит новую боль, иную. Что происходит? Что пришлось пережить этому человеку?

Ноги подкашивались, голова трещала, горло, словно опоясывало колючей проволокой. Воздуха не хватало. Отыграв эту песню, мы поклонились и уступили сцену группе Анатолия. Я поспешно отключила микрофон, срывая его со своей головы. Но зал не хотел нас отпускать. Мстислав поспешно сказал что-то о том, что все-таки у нас соревнование и вторая команда тоже хочет сыграть для слушателей.

Зайдя за кулисы, я упала на колени, хрипя и пытаясь вдохнуть нормально. Боль обжигала, раскалывая все тело на мелкие кусочки.

— Тихо-тихо, — Влад подскочил быстрее всех, похлопал меня по щекам, проверил на запястье пульс и кратко спросил — Горло?

Я кивнула, не в силах ответить.

— Еще что-нибудь?

Я снова кивнула, пытаясь сделать один нормальный вдох. Парни обступили меня со всех сторон.

— Вита, — Мстислав присел рядом со мной на одно колено и пристально заглянул в мои глаза. — Ты позволишь? Я только проверю реакцию твоего организма.

Я кивнула. Перед глазами все плыло. Я почувствовала теплую ладонь Шархана на своей шее. Я задержала дыхание. Чувствовала, как пульс участился. По коже словно пробежал электрический ток, легкий, будоражащий. Звуки до меня доходили с трудом, издалека, как при контузии, наверное. Во рту чувствовался металлический привкус крови.

— Мы вернемся. Если не вернемся, без нас, — приказал (иначе этот тон и не назовешь) Мстислав и легко подхватив меня на руки, куда-то понес.

Ушли недалеко, судя по тому, что ходили недолго. Точнее шел он, а я наслаждалась переноской моего бренного тела из пункта «А» в пункт «Б».

— Тебе нужно обследование. Завтра этим и займемся, — поставил он меня перед фактом. — И начинай дышать уже, а то кожа синеет.

От удивления я широко распахнула глаза и только сейчас заметила — я действительно все еще не дышу. Но первый же вздох отозвался острой болезненной судорогой во всем теле.

— Извини, — шепнула я, чувствуя себя ужасно виноватой.

— За что ты извиняешься? — я почувствовала его пронизывающий взгляд.

— За проблемы связанные со мной.

— Девочка моя, разве ж это проблемы? — я слышала в голосе его улыбку.

«Я счастлив, что ты здесь. Теперь как раз проблемы ушли. А твое здоровье…все исправим» — услышала я вновь его мысли.

— Разве это повод для счастья? — спросила я и прикусила язык. Черт, а если я ошиблась, и мне все почудилось? Если я не тот эмоциональный фон считываю? И если я вообще ничего не считываю?! Может у меня галлюцинации.

— Ты о чем? — холодно спросил сосед.

— Извини…мне показалось. С головой не все в порядке и мерещится куча всего.

Он поставил меня на ноги и снова положил ладонь мне на горло. Тело пронзило словно электрическим током и зрение прояснилось. Мы стояли в туалете актового зала. Шесть кабинок, умывальники. И при этом очень чисто и дорого все.

— Я подожду за дверью. Никто сюда не войдет. Если что — зови, — сухо произнес он и вышел.

Я осталась одна. Быстро открыв кран с холодной водой, я прополоскала рот, удивляя сколько крови выходит из меня. Умылась и вздохнула полной грудью. Дискомфорт был именно в горле. По ощущениям, походило на перегородку, которая мешала дышать.

Завернула кран и облокотилась о раковину. Подняла лицо и посмотрела в зеркало. Бледная. Очень бледная. Но в голове крутилась глупая мысль — я хочу еще. Я хочу еще узнать Мстислава. Считывать его состояние, забирать его боль. Выпрямилась, и поправила прическу, если высокий хвост можно назвать прической. Неплохой однако сценический костюм у меня, естественно, черный. Лосины, ботинки, на подобии армейских, коротенькая юбка с разрезами по бокам и короткий жилет кожаный поверх футболки. Невольно посмотрела в отражение своих глаз. Нет радости, не счастливая. Хотя я знаю одного человека, который мог бы мне помочь.

Глава 17

27 марта

Я все не могла дождаться, когда закончатся уроки. В классе все было хорошо. Никто не дразнил, не обзывался. Все по-прежнему хорошо. По дороге заскочила в магазин. Вита ждала меня. Сегодня она выглядела болезненно бледной, с воспаленными глазами. Померила температуру — почти тридцать девять. Я дала ей жаропонижающее и укутав в одеяло уговорила поспать пока буду готовить. Куринный супчик, жареная картошечка. Завтра приготовлю рыбку в сливочно-чесночном соусе и лапшу. Вита не спала. Она лежала на животе, и читала какую-то книжку.

— Интересно?

— Очень, — она улыбнулась. — Ты знаешь, в чем разница между турбонагнетателем и нагнетателем?

— Эээ, нет.

— Все просто, — Витторина привстала на локтях, отложив учебник. — Они выполняют в работе двигателя примерно одну роль. Путем сжатия и подачи под давлением воздуха в двигатель, они позволяют большее количество топлива сжигать. Это добавляет мощности. Прикол в том, что различается сам принцип работы. К примеру, турбонагнетатель работает от системы выхлопных газов, за счет сжатия воздуха насосом. После он подается в камеру двигателя. А насос нагнетателя подключается напрямую к двигателю. То есть чем больше обороты у двигателя, тем больше уровень сжатия и подачи воздуха в камеру сгорания. Популярны турбокомпрессоры, он же турбонагнетатель, потому что благодаря их работе гораздо быстрее доступна максимальная мощность на автомобилях, нежели те, где турбин нет. Ну или те, которые оснащены обычными турбонагнетателями.