Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 28

— А что Вы можете сказать о Яне? Говорите все, что возникает у Вас в голове, — этот психолог тоже восторженно смотрел на меня. Они слабоумные? Чему они радуются?

— Вероятно заболевание легких или что-то вроде того. Вообще кажется, что это астма. Какой-то страх или стресс. Может боязнь жизни. Или нежелание быть здесь, в этом мире, — я задумалась, подбирая слова. — В столь раннем возрасте она ни о чем не мечтает. Видимо все присутствующие считают, что ее дни сочтены. В принципе, чувствую ярко выраженное чувство подавленности, сдерживание рыданий. Какой-то пережитый стресс…вероятно связанный с родителями, может развод. И на этом фоне недостаток любви. Сереж, вы пытались хоть что-нибудь изменить?

Чувства Яны проскакивали во мне калейдоскопом, сменяя друг друга и по какой-то причине меня это даже не беспокоило — а может я окончательно двинулась головой? Я чувствовала ее боль. Ее переживания…они соперничали с моими волнениями (если это так можно назвать). Мы были похожи. В горле застрял ком слез. Анюта…

Я мотнула головой, отгоняя воспоминания. Я так больше не могу. Мстислав прожигал меня взглядом своих золотистых глаз. Он словно считывал мои эмоции, что-то помечая себе в уме.

— Яна наблюдалась у лучших врачей, ничего сделать не смогли. Теперь мы под присмотром врачей Академии, но им, пока, тоже не удалось исправить ситуацию. Говорят, это на всю жизнь.

Будто соглашаясь с его словами, Яна закашлялась с болью, до хрипоты.

— Мне трудно дышать, — пожаловалась она, вцепившись в мою руку. — А раньше…раньше я хотела услышать тебя. Хотя бы одну песню, но только для меня. Ты ведь придешь на дискотеку? Там призы дают. Мы только пару раз выигрывали.

— Чем ты увлекаешься?

— Я на скрипке играю. И пою. Но иногда, с трудом. Я кашлять начинаю, — Яна заглянула в мои глаза. — А почему ты перестала петь?

— Я Анюту потеряла, — позволив себе грустную улыбку, я обернулась к ребятам.

— Что случилось? — спросил Влад. Я покосилась на Яну, намекая, что разговор не детский.

— Сестренка, сходи, поиграй. Я скоро присоединюсь, — Сережа улыбнулся.

— Хорошо, — Яна подпрыгнула. — Вита, в субботу приходи. Многие хотят тебя услышать.

И убежала, плотно притворив за собой дверь.

Глава 10

8 марта

Толик подарил веточку мимозы. Он такой романтичный. Мы будем идеальной семьей.

9 марта

Странной девочки нет вторую неделю. Неужели в больницу попала?! Вообще, глядя на нее понимаю, что мне во много наврали. Она спокойная, необщительная. У нее нет друзей в школе. Мне ее жалко, ведь ничего плохого она не делала.

11 марта

Она пришла. Все такая же спокойная, невозмутимая. Холодная. Ее обзывали, толкали, унижали. Она не отвечала. В столовой мы с ней столкнулись. Я спросила о ее самочувствии, но она не хотела со мной разговаривать. Я стала настаивать и тогда услышала в ответ:

— Тебе не нужны проблемы. Оставь меня.

И сразу же встала и ушла, забрав, как всегда, грязную посуду. Она была единственной, кто относил посуду в мойку.

Во мне появились сомнения. Я очень хотела обсудить это с Толиком, но он ушел с уроков, потому что плохо себя чувствовал, вроде температура была.

Прямо посреди литературы, резко открылась дверь и в класс ворвались двое бородатых мужчин. Черные кожаный куртки, толстенные цепи, металлические бляхи… Мужчины походили на каких-то бандитов или даже уголовников, хотя по сути это одно и тоже.

— Молодые люди, у нас урок! — строго возмутилась Елена Андреевна. Она казалась такой маленькой и хрупкой.

— Нам очень надо переговорить с Витториной Соколовской.

— У нас урок. Вы вообще кто? — учительница окинула мужчин подозрительным взглядом.

— Мы…кхм…

— Опекуны, — Вита посмотрела в окно.

— Я тебя с ними не пущу. Подозрительные люди, — Елена Андреевна мотнула головой. — Проходите, решайте здесь свой вопрос. И поскорее. У нас все-таки урок.

Первый бандюган сразу рванул к Вите, а второй вталкивал третьего участника действий.

— Вот как брату скажи — ты участвовала в драке? — допытывался тот, который встал напротив Виты.

— Только в качестве груши, — она отложила ручку. — К чему это? Меня все равно выперли.

— Никого не ударила?! — продолжил выведываться мужчина.

— Даже пальцем никого не тронула, Ящер.

— Это правда? — спросил второй у всего класса. — Она била кого-нибудь из вас?!

Одноклассники ответили отрицательно.

— Вот видишь, — Ящер обернулся к тому, кого втолкнули в класс. — Она же слово давала.

— Ладно, признаю, был неправ, — новоявленный кивнул. — Вита, прости. Буду ждать тебя на тренировке. И…теперь ты можешь отвечать.

— Эй эй, — лидер класса прям подпрыгнула со своего места. — Она же не дерется, слишком слабая и жалкая для этого.

Мужчины заливисто рассмеялись. Тот, которого назвали Ящер, поднял ближайшую парту и попросил Виту выйти к доске.

— Бей, — скомандовал по-видимому ее тренер.

Вита выдохнула и ударила. Столешница сломалась, а девушка спокойно обернулась к тренеру.

— Жду сегодня, — ответствовал он. — И…если тебя кто-то обидит — дай сдачи.

Урок продолжался, но все находились в шоковом состоянии. До сих пор все считали, что эта девочка не может дать сдачи. А теперь выясняется, что может. Еще как может.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

— Ее убили, — холодно сообщила я и, видя, что Влад хочет задать какой-то вопрос, опередила его, пояснив — Изнасиловали и убили. Ее и ребенка, которому был всего годик. За два года до этого события мы перестали общаться по непонятным, для меня причинам.

— Из-за этого проблемы с горлом? — Сергей сочувственно посмотрел на меня.

— Скорее всего.

— Кем она была для тебя? — Мстислав прищурился.

— Всем. Без нее нет жизни. Вся моя жизнь была с ней связана. Счастье в этой жизни, горе, поддержка…все это было связано с Анютой и больше ни с кем. Когда все отвернулись от меня, она была единственной, кто помог обрести веру в себя и в жизнь. Лучик света, — я нервно рассмеялась. — Можете считать меня сентиментальной дурой. Мне все равно.

— Мне жаль, что так получилось. Прими мои соболезнования, — вроде искренне произнес Влад.

— Если бы это ее вернуло, — я вздохнула.

— Что было после? Нервный срыв?

— Не совсем. Ходила полгода, словно контузило. Действительно очень рассеянной стала, невнимательной. Горло постоянно болит. Даже говорю всегда с трудом. По ощущениям, словно когтями царапают. Господи, зачем я вам-то это говорю?

Глаза защипало. Как мне хочется заплакать. Как мне хочется, чтобы меня успокоили, утешили. И только сейчас я осознала, что после выпускного прошло куда больше времени…два, а то и три года моей депрессии просто стерли все воспоминания. Это открытие стало для меня шокирующим. Да, точно я пыталась ходить на какие-то курсы, восстановить свою сломанную жизнь и… Не помню. Больше ничего не помню.

— А ты возьми и поддайся своим чувствам. Позволь горю завладеть тобой. Поплачь. А потом легче будет, — Влад попробовал коснуться меня. — Вы даже не представляете…

— Стоп, — мой голос прозвучал хрипло. — Этот вот тоже заладил, что не представляю, — я ткнула пальцем в Мстислава. — Так может, все-таки объясните, что я не представляю. Мне уже надоело быть слепой.

— Слепой? — Влад оглянулся на моего соседа, но тот лишь отрицательно покачал головой. Таким образом, они о чем-то договорились.

— Да, слепой и глухой. Все всё знают, кроме меня. А мне твердят: «Вита, ты не представляешь». Так расскажите, объясните. Вот ты! — я снова обратилась к своему соседу. — Что ты носишься со мной, как с писаной торбой? Постоянно что-то делаешь, присутствуешь на всех моих занятиях и, кстати, на индивидуальные ты же меня забираешь. В чем дело? Или проблема?

— Тебе мозг на череп не давит? — Мстислав усмехнулся.