Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 13

У меня закружилась голова. Виски болезненно сдавило. Я помню, как пошатнулась и почти наверняка упала бы, если меня не придержали бы сильные руки. Его прикосновения рождали во мне странные чувства.

Глава 4

7 августа

Моя жизнь совсем не моя. Ею распоряжается бабушка…и Толик. Я совсем не «я». Снова стала задумываться о смерти — если бы меня не было, то кому-нибудь стало бы лучше? Но это бесполезно. Продолжаю существовать.

Хочу работать!!! Хочу найти работать, определиться в жизни, быть самостоятельной, как и Толик. Хочу хоть что-нибудь сделать для себя.

20 сентября

Сегодня двадцатое сентября. И вроде бы все хорошо, а в тоже время все отвратно. Об учебе пока забываю, к сожалению, а порой и просто времени нет на домашку. Хочу снова начать рисовать, но пока тоже особо не до этого. Ну и на свидания хочу ходить, но не с кем и не за чем. Во-первых, мужики козлы. Во-вторых, мужчины вымерли вместе с мамонтами. В-третьих, от них фиг дождешься романтики или даже какой-нибудь захудалой ромашки с соседней клумбы, не то чтобы чего-то более серьезного. Я вот вчера маме купила семь роз. Очень красивые и дорогие цветы, но для мамы ничего не жалко, пусть порадуется. В ближайшее время постараюсь купить еще букет, просто чтобы мама сияла. Толик снова заглядывается на другую девушку, с параллели. Но говорит, что любит только меня. Я не понимаю.

Вот я все думаю — у меня характер-дерьмо или реально одни мудаки остались!?? Нет, я понимаю, что не ангел и характер у меня действительно очень трудный и не удобоваримый, НО…вот как можно парню в двадцать два года сидеть на шее у родителей, ни хрена не делать и говорить при этом, что полностью поглощен учебой, когда это не так?! Как можно писать постоянно девушке «Люблю тебя!» если кроме как переписки он ничего о ней не знает!?! Переписка конечно тоже многое передает, но не всегда. Все-таки я считаю, что такого общения не достаточно для того, чтобы признаться в любви.

Грубовато как-то изъясняюсь в последнее время. Все-таки порой я жалею, что не родилась парнем. Если бы так, то, скорее всего, ухаживала за Риткой…вот блин, ее я тоже понять не могу. Взяла и просто пропала — не пишет, не звонит, ничего. Хотя бы объяснила эти действия, с чем они связаны. Каринка тоже хороша — она мне мозг выносит, а я виновата оказываюсь.

Хотя ладно, чего я так взъелась??! Просто я тоже хочу простого понимания и любви взаимной. Все чаще складывается впечатление, что не умею любить. Я могу предположить, что люблю, но такого нет. Я знаю, как влюбляюсь и пожалуй до сих пор в этом не везет только каким-то определенным придуманным персонажам. Надеюсь, что в жизни есть их аналоги. Я не знаю…я не надеюсь уже полюбить и вообще встретить человека, с которым захочу прожить всю оставшуюся жизни. И, к сожалению, первым из критериев отбора женихов будет такой «чтобы он нравился моим родителям». Почему? Да потому что родители не будут тогда волноваться, не будут мне, соответственно, выносить мозг. Вторым критерием будет «понимать, уважать, любить». Ну, тут даже объяснять нечего. Причем, я понимаю, что все должно быть взаимно. Я тоже должна понравиться его родителям и тоже любить-уважать-понимать… и я согласна на такие условия. Если его родители окажутся интеллигентами и офигительно правильными людьми, то я готова прочесть и умную книжку и научиться правильно говорить. К сожалению, в обычной беседе я все чаще, и чаще использую слова-паразиты и слэнг. Хотя о чем я мечтаю? Я никогда не буду замужем, не будет у меня, скорее всего детей, потому что я их не люблю. Кому я вообще нужна? Никому! Никому я не нужна. Остались двое — я и моя шизофрения. Вряд ли меня когда-нибудь полюбят. И скорее всего я никого не полюблю.

Когда счастье раздавали, я стояла в какой-то другой очереди. Например, за хорошим аппетитом. Лучше б за мозгами стояла…ну или за их полным отсутствием. Почему-то все это несколько напоминает фильм. Может быть и ко мне придет какой-нибудь фей и поможет, подскажет…только вряд ли я захочу его вот так отпускать, как это сделала героиня фильма. Мне с моей шизофренией куда как спокойнее, нежели с другими людьми.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

— Сань, сколько раз говорить — свои эмоции держи при себе?! — словно в тумане услышала я голос Мстислава. Он был зол. Я почти осязала его гнев.

— Прости. Я не хотел. Может воды? Или…или…

— Помолчи, — приказал (!) ему мой сосед. Странно, почему он имеет такую власть над другими? Почему ему никто не перечит?

Я с трудом осознала, что сижу на какой-то скамейке. В глазах по-прежнему все плыло. Кровь стучала в висках так, что этот звук отдавался в моих барабанных перепонках.

— Эй, ты меня слышишь? Кивни, если да, — услышала я совсем близко голос Мстислава.

Я кивнула. Хотя нет, вру. Моя голова просто упала вперед.

— Не добил, — сухо констатировал сосед и усмехнулся. — Она даст тебе второй шанс. Вита, вытяни перед собой руки и расслабься насколько это возможно.

Я сделала, как он мне сказал. Руки дрожали. Все тело словно онемело. Боль отдавалась в каждой клеточке организма. Да, Анюта, вот так вот. Раньше такого ничего не могло произойти. А теперь тебя нет рядом со мной и все. Совсем я слабой стала. Не знаю, что в действительности сделал Мстислав, но я почувствовала по своим ладоням несильный шлепок, и в голове тут же прояснилось, как по команде. Я вздохнула, заметив, что все это время не дышала.

— Извини, Вита, — Саша смешно свесил голову. — Я случайно. Просто, правда, рад встрече с тобой. А я очень эмоциональный и вот оно. А я не специально, ну вот как-то так и вот…ну понимаешь? Короче, ну как бы объяснить?! Ну короче, ну вот так. Понимаешь??! Ну вот так формируется Импульс. Но я не со зла. Просто так получается. Да?

В глазах снова зарябило, а в ушах зазвенело, словно я встала внутрь большого колокола. Хотя может я чего-то не знала?!

— Ты не успокоишься, любезнейший? — Мстислав обратился к Сашке с такой явной угрозой в голосе, что мне стало страшно. — Или не успокоишься пока не угробишь кого-нибудь?

— Все нормально. Сыграйте что-нибудь, — я попыталась перевести тему в другое русло, и почувствовала, как мои губы дрогнули в улыбке.

Санек кивнул и счастливый убежал за гитарой.

— Ты как? — Мстислав строго посмотрел на меня.

— Нормально.

— Это не ответ.

— Что не так? — я устало посмотрела на него.

— То, что ты не ответила.

— «Нормально» не считается ответом?

— Ты мне зубы не заговаривай, — в его глазах показались льдинки, а губы плотно сомкнулись. Он зол. Ну вот, я знаю его всего два дня, а уже начинаю разбираться в его поведении.

— Вы отлично смотритесь, — усмехнулся Олег.

— Смешно, — протянула я.

— И что смешного? Хочешь сказать, что из нас не получилась бы пара.

— Но тебя же не интересуют отношения, и ты ни для кого не делаешь исключения, — спокойно напомнила я, внутренне ликуя своей маленькой победе над этим…соседом.

— Верно, — он задумчиво пожевал губу. — Ни для кого.

К этому времени команда уже была готова исполнить для меня песню. Что ж, выбор был неплохой, но вот исполнение очень даже страдало. Даже через чур все плохо. Но после этой песни они решили сыграть еще одну. Ну что можно сказать? У ребят неплохой вкус, но играют…как бы помягче выразиться? Они сильно сбиваются с ритма. Когда последний аккорд затих, все уставились на меня в ожидании советов. Какие нафиг советы? Тут нужно работать и работать! Да и звучало все это так заунывно, что спать захотелось. Хотя в этом всем был один плюс — пел Сережа неплохо. Саня тоже справлялся с ролью бэк-вокалиста. Но игра….они умудрялись превратить гармоничное звучание в полную какофонию. Как так можно было умудриться? Насколько я могла судить, они играли в группе давно, но почему же так и не притерлись друг к другу?

— Я не знаю, что сказать, — я растеряно посмотрела на них.