Змея - Дагерман Стиг - Страница 13

Ирен идет рядом с мальчишкой, он везет велосипед за руль, она время от времени поглядывает на его напряженное и мрачноватое лицо. От конца сигареты поднимается тонкая струйка синего дыма. Губы напряженно сжимают фильтр и крайне неохотно выпускают дым. Ей кажется, что мальчишка снова напрягся и помрачнел, как тогда, на проселочной дороге, и, чтобы разрядить обстановку, она вдруг говорит: а знаете, у меня дедушка тоже как-то работал на скотобойне — но не выдержал. Папа рассказывал, что его начинало тошнить, если на обед мясо подавали.

Тут у парнишки загораются глаза, но она неверно истолковывает этот огонек, и он тут же говорит, чуть не срываясь на крик: да, поначалу бывает тяжко, но потом привыкаешь. А уж как привыкнешь, так можно разделывать разрезанную свинью и не чувствовать вообще ничего, ни капельки. Как по мне, так хуже всего, что эти заразы еще и кусаются, они ж злобные черти.

Удерживая велосипед одной рукой, другой он неожиданно задевает ее ладонь. Впервые прикасается к ней. Она чувствует, как его потная рука прижимается к тыльной стороне ее ладони, и даже на всякий случай бросает взгляд вниз, чтобы убедиться, что это пот, а не кровь. Вот, к примеру, на днях, говорит он, и от возбуждения у него даже голос срывается, одного парня у нас вот тут боров хватил зубищами. Он дотрагивается до ее пальцев, чтобы показать, куда именно пришелся укус, и у него костяшки треснули как фарфор, продолжает он, сжимая сильнее, чтобы она почувствовала, как кусается боров.

Потом он отпускает ее, и она незаметно вытирает руку о рукав костюма. Парнишка переходит дорогу и прислоняет велосипед к забору из зеленых досок с белой полоской сверху. Вот тут Борги живут, говорит он, кивая головой в сторону дома так резко, что челка снова падает на лоб. Это последний дом по Майвэген, а потом улочка заканчивается так же внезапно, как и началась, сжимается и снова исчезает между елей.

Дом, судя по всему, изначально задумывался как коттедж, но потом из-за недопонимания с прорабом или нехватки денег стройка остановилась, и вышел только один этаж, с застекленной пристройкой — роскошная веранда, которая подходит такой хибаре как корове седло.

Она собирается пригласить его зайти — это ведь логично, он такой крюк ради нее сделал, да и зверьку внутри нее нужно все больше и больше ящиков. Но мальчишка и сам, без приглашения, первым заходит на участок. Смотрите-ка, дурила сетку забыл бадминтонную снять, кричит он на весь поселок, но это нестрашно — за всю прогулку по Майвэген им не встретилось ни единой живой души.

Она долго роется в сумочке в поисках ключа, находит нужный, отпирает дверь веранды, и они вместе заходят в дом. Воздух внутри спертый, пропахший табачным дымом — здесь так давно не проветривали, что запах пропитал стены. Дверь не будем закрывать, говорит она. Стол заставлен пустыми пивными бутылками, среди них гордо возвышается полулитровая бутылка из-под водки. Дверь справа ведет на кухню, там в углу стоит маленькая плита. Дальше — большая комната с разложенным диваном, патефоном, высоким угловым шкафом, хлипким столом и стульями. На стенах кнопками прикреплены старые обложки иллюстрированных журналов. В другой комнате стоит ржавый камин, комод и пара стульев, у противоположной стены — двухъярусная кровать. На нижней кровати пухнут свернутые матрасы, а верхняя зияет проволочной сеткой.

После дежурного обхода она возвращается на веранду. Парнишка сидит на скамейке, чинно сложив руки на коленях. В доме он кажется еще моложе, думает она, и ей становится ужасно жаль его — сидит и смущенно смотрит на лес пивных бутылок. Здесь, кажется, морской бой был, весело говорит она, но он молчит. Тогда она начинает убирать бутылки со стола в надежде, что он предложит помочь ей, но он сидит, где сидел, и нервно теребит фартук.

Интересно, где у них тут в этом сарае погреб, вполголоса произносит она. На самом деле она отлично знает, где подвал, потому что у нее в инструкции все подробно описано, но мальчик заглатывает наживку, тут же падает на колени и открывает люк. Вон там, мрачно говорит он. Она стоит и смотрит на его детский затылок и красные уши, которые сверху кажутся совсем оттопыренными. Он ложится на пол и по пояс залезает в погреб, роется там среди бутылок и банок, и ей едва хватает сил устоять перед искушением и не потянуть за узел, который смешно подпрыгивает чуть ниже его спины. Да здесь на целый полк хватит, говорит он и начинает доставать бутылки, консервные банки и пакеты со всякой всячиной. Сколько ж народу надо было, чтобы все это сюда дотащить, говорит он, не вылезая из погреба, и его слова отражаются от стен эхом, будто в церкви.

Лес из бутылок и банок вокруг люка растет: много пива, пара бутылок водки, бутылка заграничного вида с надписью «Whisky», лимонад и консервы с разными этикетками. Но вскоре запасы заканчиваются, он закрывает люк и начинает выставлять все на стол, предварительно протерев его фартуком. Еще обнаруживается мешок картошки, и Ирен говорит с неподдельной женской хитрецой, как будто бы себе под нос: интересно, а где у них тут колодец? Тогда он без разговоров достает из-за буфета ведро и идет за водой.

Она тем временем находит в угловом шкафчике чистую скатерть, расстилает и открывает консервные банки, расставляя на тарелки. Парень возвращается с ведром воды и недовольным видом, она моет картошку в раковине, вываливает ее в кастрюлю и зажигает примус. Все эти действия совершаются в определенном темпе, получается какой-то равномерный ритм, который становится основательной преградой для зверька, которому теперь приходится прогрызаться еще и через эти новые стенки.

Закончив, она выходит на веранду. Парень так и сидит на скамейке и усердно вскрывает оставшиеся консервные банки. Вот эти — нашей фирмы, говорит он и светится от профессиональной гордости, их черта с два откроешь. Вообще-то, он тут больше не нужен, по-деловому думает она, заперев зверька подальше, но нужно как-то выразить благодарность за то, что он ее проводил до самого дома, поэтому она говорит: не желаете ли угоститься? (ей не хочется показаться скрягой, особенно когда бутылками весь стол заставлен). Вы, скотобои, пьете как сапожники небось, говорит она, чтобы не ставить его в неловкое положение.

А то ж, отзывается он и улыбается от души, вы б поглядели, что на бойне творится в субботу вечером. У парней пиво да пузыри припрятаны в свиных тушах или ваннах с солью. Как-то в субботу одну тушу по ошибке увезли раньше времени, а у нас один товарищ в ней пол-литра припрятал. У него чуть удар не случился, когда он увидел, что свинью увезли. Что ж это такое творится-то, кому-то из городских мой пузырь в гороховый суп пойдет, всю неделю стонал.

Оба смеются. У мальчишки блестят глаза, но она и это понимает неправильно — думает, что он так увлекся собственным рассказом, уходит в комнату, достает из шкафа шесть рюмок, приносит шесть тарелок и расставляет на столе. Берет поллитровку, зажимает коленями и отворачивает пробку. Водка приятно булькает, когда она наливает парнишке рюмку. Себе тоже наливает, половинку.

Ну будем, говорит она, поднимая рюмку. Едва пригубив, чувствует, как напиток обжигает ее изнутри будто огнем, а вот парнишка выпивает все почти залпом и морщится изо всех сил, а когда снова смотрит на нее, глаза у него блестящие и на удивление застывшие. Как желе, думает она и решает, что это все от водки.

Уходит на кухню, за ножами, вилками и ложками из буфета и стаканами из сушилки, а вернувшись, обнаруживает, что и ее рюмка пуста. Притворяется, что ничего не заметила, раскладывает приборы и расставляет стаканы. Может, еще одну, спрашивает она, наливая ему рюмку — себе тоже, но сама не пьет.

Снова уходит на кухню, проверяет вилкой, сварилась ли картошка, и выключает примус. Накрывает кастрюлю полотенцем, чтобы картошка не остыла до прихода гостей. Берет с собой на веранду несколько блюдец, чтобы было куда чистить. Обе рюмки пусты. Она закрывает водку, лишние бутылки убирает под скамейку.

Глаза у парня блестят еще сильнее, и она уверена, что это от водки, челка падает ему на лоб и закрывает один глаз. Она чувствует непреодолимое желание убрать челку со лба, и на этот раз так и поступает. Парнишка замирает и багровеет, как помидор. Наверное, все от выпивки, думает она снова и по-матерински волнуется, что сбила его с пути истинного. Но так-то он симпатичный, думает она и тут же прощает его. Идет в комнату, выносит на веранду несколько стульев и аккуратно расставляет вокруг стола.