Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 36

– Если кто-то ещё посмеет оскорбить госпожу Аннэт, с тем я буду разбираться лично.

Толпа ребятишек притихла, у меня глаза на лоб полезли – он что, никогда с детьми не общался, чтобы вот так кидаться на бедняг за какие-то пару слов, не обидных для меня вовсе? Да и жизнь их без нас потрепала, чтобы всякие посторонние угрозами разбрасывались.

Я положила руку на локоть охранника, заставив того посмотреть на меня и едва заметно качнула головой. После вышла вперёд и обратилась к притихшей толпе:

– Ребята, я буду вам очень благодарна, если вы разойдётесь и позволите мне поговорить с вашим… – тут я запнулась, бросив беспомощный взгляд на Зака. Он тихонько подсказал:

– Наставником.

– С вашим наставником, – повторила с облегчением. Простое вроде бы слово, а из головы вылетело.

На этот раз никто не стал отвешивать шутки, ни пошлые, ни обычные. Все с опаской посматривали на Саймона, медленно разворачивались и скрывались за облупившимися дверями.

Когда на улице никого не осталось, то я тихо попросила охранника:

– От них меня не стоит защищать, я знаю, как общаться с детьми, – после, не дожидаясь его ответа, посмотрела на Зака, – Давайте отойдём немного, не хочу, чтобы нас подслушивали.

И ведь точно. Уйти ребята ушли, но из распахнутых окон были слышны шепотки, так что намерение узнать причину моего приезда они вовсе не оставили.

Молодой наставник поспешно кивнул и указал рукой на извилистую дорожку, что терялась среди высокой травы да реденькой рощицы с тонкими деревцами. Вистера всё это время делала вид, что здесь сама по себе. Она и пойти-то с нами не пошла, попросив разрешить ей осмотреться здесь. Я ничего против не имела, поэтому с улыбкой кивнула.

– Так что вас привело сюда, госпожа Аннэт? – когда мы отошли на приличное расстояние, Зак заговорил первым.

– У вас из приюта сбежали двое ребят? – спросила без лишних предисловий.

Парень подался вперёд и едва ли не за руки меня схватил. На лице его отразилось беспокойство и что-то ещё…

– Вы видели их? Куда они отправились? Я… – парень запнулся, явно растеряв всю смелость и красноречие разом.

– Зак, они у меня в поместье и с ними всё хорошо, – постаралась его успокоить. Чтобы выразить своё участие, положила руку ему на плечо и легко сжала.

Молодой человек посмотрел на меня уже иначе, и на этот раз в его глазах слишком отчётливо был виден чисто мужской интерес. Как-то я не подумала, что могу понравиться ему, ведь… Да, в своей голове я всё ещё считала себя старой учительницей, которая может общаться с мужчинами на равных, не опасаясь из-за одного неловкого слова или жеста попасть в компрометирующую ситуацию. А тут…

Отступила на шаг, а руки вовсе за спину спрятала и торопливо продолжила:

– Они собирались в столицу бежать, сказали, что хотят как мистер Брайт попасть в академию, и вообще выбиться в люди, ведь здесь, в приюте, ужасные условия. Честно сказать, я подумала, что они слегка преувеличивают, но нет, глядя на разруху вокруг, точно могу сказать, что они ещё и преуменьшили масштаб катастрофы. Здесь что, вообще никому не нужны эти дети?

Зак слушал меня молча с бесстрастным выражением лица, лишь в конце безрадостно хмыкнул:

– Увы, госпожа Аннэт, не всем везёт так, как Алексу, – теперь уже он улыбнулся шире: – Кстати, как он?

– Хорошо, – ответила спешно и продолжила тему, меня интересующую: – Зак, но ведь так нельзя! Детей бьют, они голодают, и…

Меня перебили:

– Бьют их, положим, за дело, и довольно редко, а вот еда… Здесь дела и впрямь обстоят худо, – мне не понравилось, как он сказал о телесных наказаниях, словно их присутствие в жизни беспризорных детей было нормой.

– Зак, я не понимаю, – прошептала, нахмурившись.

Парень усмехнулся, едко как-то и произнёс:

– Госпожа Аннэт, я ещё в прошлый раз сказал вам, что не всем повезло родиться в семье, где о нём заботятся и его любят, так что порой розги единственный весомый аргумент, который дети могут понять…

Он сказал что-то ещё, что-то такое бесчеловечное по моим меркам и меркам мира, где я выросла, но после слова «розги» перед моими глазами почему-то всплыла незнакомая мне комната, обставленная довольно скудно. Там, в этой комнате, на скамье сидела я, то есть не я, а настоящая Аннэт, и над ней возвышалась её мать, в руке которой были те самые розги. Она замахивается и с силой опускает их на спину девушки… Та кричит, а вместе с ней, кажется, кричу и я…

Глава 9-2

После такой феерии я ожидала очнуться где-нибудь в густой траве, это если Заку не хватило бы сил удержать меня, но нет, воспоминание растаяло и я увидела всё тот же деревенский простор и редкие корявые деревца. Я не упала, не провалилась в беспамятство, а судя по не сильно обеспокоенному лицу молодого наставника, даже не закричала. Значит крик мне тоже померещился? Признаться честно, я всё ждала, что прежня хозяйка тела хоть как-то даст о себе знать, но Аннэт выбрала самое что ни на есть неподходящее время.

– Госпожа, вам нехорошо? – Зак держал меня за руку, не то чтобы крепко, опасаясь моего обморока, но с явным намерением так просто не отпускать. И в этом прикосновении было куда больше, чем просто желание помочь.

– Да-да, – повторила дважды, отчего-то не в силах совладать с нахлынувшей нервозностью. Так, о чём мы говорили? Ах, да, о наказаниях… Осторожно, но настойчиво высвободила свою ладонь и сделала шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. Отчего-то его прикосновение неприятно жгло в районе запястья, хотя он меня там вовсе не касался. Странное чувство… Мне же нравился этот молодой человек, не в том смысле, как мужчина, а чисто по-человечески, но сейчас внутри поднялась волна протеста, упорно толкающая меня прочь от него. Поддавшись неясному порыву сделала ещё один шаг назад и заговорила, лишь бы разрушить то напряжение, что стало почти ощутимым между нами: – Зак, я всё понимаю, что детей нужно учить уму разуму, но… Это вовсе не педагогично!

Понятно, что озлобленным и вечно голодным детям сложно донести простые истины, но ведь и розги не решают проблему, а лишь усугубляют её, удваивая озлобленность и понимание, что никто и никогда не поможет им, кроме самих себя.

Молодой человек сдаваться и соглашаться со мной не спешил:

– А что же по-вашему педагогично, позвольте спросить? – по его губам скользнула ироничная улыбка, такая, которой он будто бы хотел сказать: «Я вас, конечно же, уважаю, и вообще вы мне симпатичны, но при всей своей симпатии я считаю вас всего лишь избалованной девицей, которая вознамерилась взять на себя роль благодетельницы, плохо понимая, какие последствия она влечёт за собой».

Я усмехнулась, легко провела кончиками пальцев по запястью, радуясь тому, что неприятный зуд утих, и ответила:

– Если бы им было, что терять, то телесные наказания, возможно, имели бы хоть какую-то силу. Этим же детям терять нечего, и розгами, – при этом слове внутри разлился неприятный холод, – вы их ничему не научите.

Зак молчал и молча же изучал моё лицо с целую минуту, потом повёл плечами, и оглянулся на приют, откуда были слышны детские голоса:

– Возможно вы и правы, но говорить всегда легче, чем что-то сделать.

Тут он прав и его слова достигли цели – мне стало стыдно. Что я могу сделать? Пожалеть их, дать пару «ценных» советов и сбежать в поместье, где пусть меня за хозяйку и не считают, а всяко сытно накормят и купят необходимую одежду? Муженька, с его верой в управляющего именно в этот момент хотелось придушить. Что ему стоило разрешить мне распоряжаться хотя бы теми деньгами, которые он выделил бедной жёнушке на всякие мелочи?

– Госпожа Аннэт, – Зак решил перевести тему, – Я могу поехать с вами и забрать Тая и Рею…

Я недовольно посмотрела на него:

– Думаю, им пока лучше остаться в поместье, – к тому же, подозреваю, ребята сочтут его приезд за нарушение данного мною обещания, а нарушать я ничего не желаю. Потому что я пообещала, а обещания стоит сдерживать.