Медицина Древнего (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 35

— Извините, — я вежливо обратился к вахтёрше.

— Не извиню, — отрезала она, не поднимая глаз от вязания. — Что тебе надо, Орлов?

Я не удержался от улыбки:

— Я вас чем-то обидел?

— Как же вы меня достали, — вздохнула она, наконец поднимая взгляд. В её глазах плясали искорки раздражения. — Почему от тебя одни проблемы?

— Подождите, а что я сделал? — удивился я.

— Да-да, ничего, — она фыркнула, откладывая вязание.

— Послушайте, вы не видели Лидию Чернышеву-Круглякову? — перешёл я к делу.

Мария Ивановна прищурилась, словно взвешивая, стоит ли отвечать, потом отложила спицы и поднялась с места. Её суставы тихонько хрустнули, когда она выпрямилась.

— Видела, — бросила она, направляясь к неприметной двери позади стойки.

Она распахнула дверь в свою коморку, и я увидел нашу Лиду. Девушка сидела за небольшим столом, освещённым настольной лампой старомодного вида. Её каштановые волосы рассыпались по плечам, домашняя футболка с растянутым воротом сползла на одно плечо. Перед ней лежали раскрытые учебники и тетради.

— Вот ваша подруга, — Мария Ивановна скрестила руки на груди. — Переехала тут ко мне, надоедает.

Лидия подняла глаза от книги. Тени от лампы сделали её лицо острее, подчёркивая скулы и хмурую складку между бровей.

— Ничего я вам не надоедаю, — возразила она. — Я вас просила, вы разрешили.

— Так я думала, на один вечер, а ты уже почти всю неделю здесь, — проворчала вахтёрша. — Достала. Тоже сидит, бубнит постоянно, как старая бабка.

— Ничего я не старая бабка! — возмутилась Лидия, вспыхнув. Потом перевела взгляд на меня, и её глаза сузились: — А, приперся. Всё из-за тебя!

— В смысле — из-за меня? — я вскинул брови.

— Я была вынуждена, чтобы не слушать эти сопли, уйти из своей же комнаты, — она раздражённо захлопнула тетрадь.

— Прости, Лидия, но здесь я ни при чём, — покачал я головой.

— Нет, при чём! — она вскочила, чуть не опрокинув стул. — Я была вынуждена уйти, потому что твой друг поселился у нас. Не понимаю почему вы позволили это? — девушка посмотрела на вахтёршу.

— Девочки нужна была жилетка куда выплакаться, а ты на эту роль не подходишь, холодная словно мороженное. — парировала Мария Ивановна.

— Вопрос не ко мне, а к уважаемому Тихону Стоеву, — я кивнул на приятеля, наблюдавшего за перепалкой с выражением абсолютной усталости на лице.

Тихон медленно перевёл взгляд на Лидию. Его лицо приобрело то особое выражение человека, исчерпавшего все запасы терпения.

— Плевать, — процедил он. — Как же вы меня достали. Вот же вы, бабы, все одинаковые!

Лидия Тимофеевна застыла с открытым ртом. Её глаза расширились так, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Даже румянец на её щеках побледнел от удивления. Такой реакции от тихого, робкого Стоева она явно не ожидала.

Мария Ивановна наблюдала за происходящим с едва скрываемым удовольствием. Тонкая улыбка тронула уголки её губ, а в глазах плясали чёртики. Вахтёрша, похоже, прекрасно знала, какую порцию женских переживаний пришлось выслушать Тихону, и теперь наслаждалась сценой, словно финальным актом затянувшейся драмы.

— Тихон, — я положил руку ему на плечо, чувствуя, как напряжены его мышцы, — тебя, видимо, правда достали. Возвращайся в комнату.

Он не заставил себя упрашивать. Развернулся так резко, что едва не зацепил стоявшую рядом тумбочку, и направился к лестнице, бормоча что-то себе под нос.

— Спасибо, что разрешили, граф Орлов, — Лидия сделала ироничный реверанс, перенасыщенный театральностью.

Мария Ивановна фыркнула, но в её глазах танцевало откровенное веселье. Весь этот конфликт доставлял ей явное удовольствие. Она наблюдала за нами, как зритель за любимым сериалом, где каждый персонаж играет свою, давно знакомую роль.

— Всё, я к нам, — буркнул Тихон, исчезая на лестнице.

В его удаляющихся шагах слышалось облегчение человека, вырвавшегося из запутанной паутины чужих эмоций. Перед ним открывалось блаженное избавление — комната без женских слёз и бесконечных обвинений в адрес всего мужского рода.

Помог Лидии с её вещами. Мария Ивановна, покачала головой, когда мы уходили.

— Молодость. — бросила она нам в спину.

Перед дверью у меня вырвали из рук сумку и фыркнули, а ещё развернулись так, чтобы волосы ударили по лицу. Завтра с утра дуэль, на которой мне нужно придумать как не убить Буревестова. С этими мыслями я вернулся в комнату, где уже лежал Тихон.

Солнце ещё не встало, а я уже был на ногах. Летом в это время начинался рассвет, но в декабре верным спутником жаворонка была темнота.

Дуэль, как это ни странно, назначили по классике, на рассвете. Но, как я уже сказал, декабрь вносил коррективы.

Тихон ещё досматривал сны, а я уже спускался по лестнице. Мария Ивановна, к моему удивлению, не спала, находилась на посту. И не просто на посту, а стояла у входной двери.

— Ну, с Богом, Орлов, — произнесла она, отодвигая внушительный засов на хлипкой, по сути обычной деревянной двери.

— А? — замер я, вовремя замолкая, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Да иди уже, — она толкнула меня в спину, и я оказался на крыльце.

Дверь сзади захлопнулась, а в лицо мне ударил морозный воздух. Тут же защипало кожу, а изо рта вырвался пар.

Внизу уже стояла охрана академии. Мой почётный конвой до ворот. Всё же пять утра, а комендантский час никто не отменял.

Накинул на себя простое заклинание тепла и, приободрившись, улыбнулся охранникам. Мужики в ответ зевнули и постарались не выдать желания убить меня. Ничего, тут недалеко, успеют вернуться в свою каптёрку, или где они там пережидают ночи.

Василий и Николай в «Ладоге» тоже зевали. Иван, так вообще, только уселся рядом со мной, как прикрыл глаза и отрубился.

— Господин, — начала Коля, и я шикнул на него.

— Тише, бойца разбудишь.

— А нечего спать на посту, — усмехнулся Василий.

— Знаешь, — заметил я шёпотом, снимая перчатки, — я слышал, что раньше работника выбирали по тому, как он ест.

Василий не ответил, только прислушался, и я продолжил:

— А хороший воин должен спать всегда, когда есть возможность. Нам же сейчас ничего не угрожает?

— Неа, — растянул губы в улыбке Василий.

— Так что пусть спит. Да Коль?

— Господин, — начал Коля, — появилась интересная информация про Буревестова.

Он запустил видео на телефоне и протянул аппарат мне.

— Двадцать лет назад, правда, сейчас он…

— Сейчас он несравнимо сильнее, — усмехнулся я, принимая гаджет в руки.

На видео молодой Буревестов заправски фехтовал саблей. Разделывал своего противника, что называется под орех. И всё это на фоне вывески — чемпионат по фехтованию. Финал восемьдесят девятого года.

В интернете я почитал о своём противнике. Много информации не нашёл, но о его пятикратном чемпионстве в фехтовании узнал. Давно это было, конечно, но всё же. Как я и сказал, хороший воин должен за это время стать лучше. Но есть нюанс. Фехтование, что я видел на экране телефона — спортивное. А у нас реальная схватка, и мне придётся ну очень сложно, чтобы не убить князя.

Ролик в итоге я посмотрел несколько раз. Отметил для себя интересные финты, которыми владел Буревестов, и понял, как мне с ним биться. Не думаю, что сейчас он такой же быстрый. Вот, килограмм на сорок тяжелее да, но не быстрее.

Василий тормознул машину у входа в городской парк. Мы выбрались из неё, и пошли по извилистым дорожкам вглубь территории. Туда, где летом цвели цветы, а по водной глади плавали лебеди.

Сейчас же там, на голом, покрытом инеем берегу собрались аристократы. Человек двадцать, не меньше.

Я сразу же узнал Бестужева и, к своему удивлению, Шальную.

Девушка стояла поодаль ото всех и беседовала со своим главой гвардии. Увидев меня, она достала руку из меховой муфты, помахала ей и заспешила ко мне, но Пётр Алексеевич опередил её.

— Кирилл Дмитриевич, — он громадой, слово атлант в медвежьей шубе, надвинулся на меня, — доброго утра.