Медицина Древнего (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 25

Тёмные волосы задевали верхний косяк дверной коробки. Просторная рубаха с трудом оставалась целой на его мощном торсе. А стальные глаза лучились добродушным интересом.

— Кирилл Дмитриевич, — Буревестов протянул мне руку, — наслышан о Вас, наслышан, рад познакомиться лично.

— Владислав Петрович, — слегка кивнул я, ощущая его мощную хватку на ладони.

— Какими судьбами Вы здесь оказались? — князь посторонился, пропуская меня к себе в кабинет, — слышал, у вас плотное сотрудничество с Петром Алексеевичем, возрождаете род Орловых.

Он обошёл широкий стол. Указал мне на кресло для посетителей, а сам уселся на своё, больше похожее на мягкий, кожаный трон.

— Сразу скажу, дело стоящее, — улыбнулся он, — Пётр Алексеевич очень высокого о Вас мнения, даже, скажу так, мои двери всегда для Вас открыты, благодаря мнению Петра Алексеевича.

— Забавно, — улыбнулся я, — я тоже здесь, в каком-то роде из-за Петра Алексеевича.

— Да? У Вас какой-то проект? Нужна консультация? Я слышал, Вы затеяли строить клинику.

Меня, с одной стороны, радовало его расположение. С другой, какой-то он не настоящий. Ощущалось его радушие так, словно он заставляет себя быть вежливым и обходительным. Вон, и про клинику знает. Может, и про Петрова уже в курсе? А раз так, то не стоит тянуть.

Я призвал всё своё красноречие на помощь и заговорил:

— В каком-то роде, да, — кивнул я, — только не консультация, а скажем так, благословление на работу для Петрова Игоря Павловича. Очень ценный сотрудник, и я, из уважения к Вам и Петру Алексеевичу…

— Нет, — припечатал Буревестов. — Я тебе запрещаю.

— Простите, что? — удивился я.

Буревестов же приходил в ярость прямо на глазах. Зрачки его расширились. Ноздри раздулись. Он положил подрагивающие руки на стол и процедил:

— Я приказываю тебе, гнать Петрова в шею! Иначе…

Глава 12

— Простите, что? — я чуть не потерял дар речи, настолько неожиданной была его вспышка гнева. — Вы мне приказываете?

— Да, — прорычал Буревестов, его глаза стали наливаться кровью. — Прриказал.

— Не думаю, что это уместно, — хмыкнул я, а в голове заметались мысли. Как быть в этой ситуации?

В кои-то веки я решил побыть примерным аристократом. Не лезть напролом. Не брать нахрапом. Решил тихо и мирно поговорить. Уладить разногласия, которые, чего уж таить, и разногласиями-то назвать сложно. Ну, изменила ему жена. Так разведись. Всё, любовь прошла — завяли помидоры. А он трагедию устроил, причём Петрову самую настоящую. Мстит даже.

— Ещё как уместно, мальчик, — оскалился Буревестов, нависая надо мной, как атлант над муравьём. — Петров нанёс урон моей чести, он должен искупить. Страдать всю жизнь.

— Серьёзно? — удивился я.

Нет, правда. Только вдуматься — должен страдать. Сколько уже прошло? Лет шесть? Может, хватит? Если честь задели, так вызови на дуэль и накажи. Не смог? Запретили? Но тут, видимо, кукуха совсем отлетела. Буревестов совсем берега не видит. Он, даже…

— Ты никто. Мальчишка, слабак, — цедил слова князь. — Прриказываю тебе гнать его.

Никто не может мне приказывать. Никто. Даже Зевс только просил. Аид, когда я поселился в его царстве, просил об одолжении. Об остальных Олимпийцах и говорить нечего. Многие, даже не просили о помощи, а умоляли. А тут, какой-то человек, приказывает⁈

— А то что? — криво ухмыльнулся я, сохранять спокойствие становилось сложнее. — Нападёте на меня?

— Не прикидывайся валенком, — выплюнул князь.

В его глазах уже плескалось безумие. На губах закипала пена. Да он припадочный.

Не успел я ответить, как вокруг сгустилась магия. Буревестов на одной силе воли заставил свои стихии бурлить. Его губы шевельнулись. Беззвучно произнесли формулу заклинания, и пальцы ударили в столешницу. Вокруг нас тут же сгустился туман.

Я ощутил, его потенциал. Он сможет, если с таким характером доживёт, стать архимагом, наверное. Сейчас же он магистр. Достаточно высокого уровня, но магистр. А с ними я уже сталкивался.

Ситуация осложнялась тем, что плащ я, против обыкновения, снял и оставил на вешалке в приёмной. При мне из артефактов минимум. Хватит ли его?

Ответ однозначный — нет. Ни для атаки, ни для защиты. Но моих сил хватит, чтобы выйти отсюда. Ударить его не смогу. Вернее, смогу, но не пробью его защиту. Но выйти смогу. Добраться до плаща и станет легче. Можно будет обменяться оплеухами.

Но на победу рассчитывать не стоит. Всё же я не так полно восстановил свой дух. Да и кинжала при мне нет…

Стоп! А зачем вообще атаковать или защищаться? Он Петрова убить не смог, значит и на меня не кинется. С чего я вообще подумал о драке? Я гость. А гостя обижать нельзя.

Всё это промелькнуло в голове со скоростью молнии. Да, если бы и дольше, Буревестов будто специально застыл надо мной в грозной позе. Глаза навыкате, зубы оскалены. Наверное, он пытался меня напугать, но больше казалось, что он тужится на унитазе.

Я молча встал с кресла. Хмыкнул ему в лицо и, взмахнув для вида рукой, разрезал туман на две части. Серая дымка разошлась прямо передо мной.

— Научитесь различать, князь, кому можно приказывать, а кому нет, — бросил я и прошёл к двери.

За спиной раздался гневный, булькающий хрип, но я не обратил на него внимания. Открыл дверь и вышел в приёмную. Секретарь уже был на ногах и с волнением смотрел на меня.

— Вы ему валерьянки принесите, — посоветовал я, набрасывая плащ на плечи. — А не то он там всю мебель разломает.

Дворецкий ждал у приёмной. Проводил меня на выход. Охранник в чёрном мундире скользнул по мне взглядом. В гостиной на нас чуть не налетела служанка с пузырьком лекарства. Дубовые двери распахнулись и я оказался на улице.

Шагнул вперёд и огляделся. Нравится мне тут. Вышел из дома, и уже проезжая часть. Не надо топать через лужайки и сады.

Хорошее настроение улетучилось тут же. Стоило увидеть герб Буревестова на заборе.

Нда, доставит он мне проблем. Чую, миром не разойдёмся. Я теперь Петрова ради принципа не прогоню. Пусть князёк знает, что разговаривать надо уметь, а не приказывать налево и направо. Подумать только. Он приказал мне! Мне! Равному Богам, повелителю молний, Великому магу! Да у меня Цербер за палочкой бегал…

Трель телефонного звонка прервала моё возмущение. Я бросил взгляд на увядшие цветы и кустарник у входа в особняк Буревестова, и понял, что теперь разошёлся я. Да так, что не контролировал магию.

Сверху на асфальт хлопнулся дохлый голубь. Пнул его ногой под куст и взял трубку.

— Кирилл Дмитриевич, — раздался в гаджете напряжённый голос Бестужева, — что ты, демоны тебя побери, творишь?

— Вы о чём? — улыбнулся я и направился пешком по улице. За мной тронулась наша «Ладога».

Внутри от его тона как-то потеплело. Не только мне одному досадили хамством. Это нас равняет.

— О Буревестове, — буркнул Бестужев, — он мне звонил. Что ты…

— Пётр Алексеевич, — перебил я его, — ничего, просто хотел попросить за Петрова. Шесть лет прошло. Сколько можно гробить такого специалиста?

— Да ты понимаешь, о чём просил? Он же…

— И что? Не может никак понять, что чем больше злится, тем смешнее со стороны выглядит? Давно пора забыть и жить дальше. Аристократ должен быть уравновешенным, тем более такой боевой…

— Кирилл, — голос Бестужева пришёл в замешательство. Видимо, я попал в точку. Неужели он ему удобен таким? — Владислав Петрович очень ранимый человек. Это с виду он такой грозный.

— Я заметил, — хмыкнул я в трубку, останавливаясь у фигурного столба, и дожидаясь зелёного сигнала светофора. — А ещё он крайне не сдержан.

— Так и ты не денег занять приезжал.

— Пётр Алексеевич, он пытался мне приказать, и нанёс оскорбление, — я решил добавить перцу, не всё же Буревестову меня очернять. — Пусть скажет спасибо, что я не вызвал его на дуэль. А вошёл, так сказать, в положение.

— Эм, хр, — трубка забулькала, потом голос Бестужева пришёл в норму: — зачем тебе вообще Петров? Другого доктора найти не мог?