Медицина Древнего (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 13

— В прямом, — я подбоченился и довольно улыбнулся, — я, то есть мой род, собирается открыть клинику… возможно сеть, для простолюдинов, и…

— А зачем им магическая клиника? — Удивление не сходило с лица Лидии, — артефакты и маги есть в больницах для аристократов, и там конкуренция огромная, а простых людей лечат простые врачи…

— Узнаю классическое воспитание аристократов, — не сдержался и ехидным тоном перебил её Волков, — у нас всё есть, а эти пусть страдают…

— Я так не говорила, — вспыхнула Лидия.

— Зато подумала.

— Мысли читаешь?

— Типичная аристократка.

— А сам ты кто?

— А я о людях думаю…

— Кирилл, — голос Тихона, обычно тихий и робкий, на этот раз перекрыл пикировку остальных ребят, — это очень хорошая идея. Я с тобой.

— Да какая идея, — захлопала глазами Лидия, — пустая трата време…

— Ты научиться делать артефакты хочешь? — спросил я у неё и она замолчала. Хлопнула пару раз ресницами и, нахмурившись, кивнула. — Тогда нечего спорить, клинику я открою, потому что и об обычных людях надо думать.

Володя Волков в ответ на мои слова довольно кивнул, и я добавил:

— У простолюдинов такие же болезни, как и у аристократов, но хороших врачей нет.

— И ты хочешь это исправить? — голос Волкова стал задумчивым. — Дать им магов лекарей?

— К сожалению, это не реально — вздохнул я, проходя к рабочему верстаку и доставая из ящика украшения-заготовки, — но можно компенсировать артефактами.

Я достал из наплечной сумки учебник, который взял для отвода подозрений в библиотеке академии, и положил его рядом с украшениями.

— Мы пройдёмся с вами по основам, научимся делать артефакты для остановки кровотечений, снятия жара, от болей живота, — моя рука открыла учебник и перелистнула несколько страниц, — но сначала разберёмся с основами. Тема новая для меня, так что…

— А вот и мы!

Звонкий голос Марии перекрыл мою речь (тоже для отвода глаз, так сказать, а то ещё подумают, откуда я так много знаю). Маша бодрой походкой вышла на центр зала, где я только что стоял, и картинно махнула рукой себе за спину. Там, у двери, переминаясь с ноги на ногу, стоял Жорик и его команда кабанчиков.

— Здравствуйте, — робко кивнули нам парни. Их спины ссутулились, а глаза не поднимались от пола.

— Давно хотят к нам в клуб, — Маша лучилась довольством, будто выиграла абонемент на посещение ювелирной выставки с примеркой экспонатов. — Всю голову мне прожужжали. Так что вот.

— Мы будем делать, что скажут, и ничего плохого не задумали, — протянул Жорик, украдкой бросая на меня жалобный взгляд. — Можно с вами?

Он держал в руках листок бумаги. Заметил мой интерес и подошёл ближе.

— Заявление о переводе, — Жорик робко, чуть помедлив, протянул листок, — нужна подпись.

— Я против, — раздалось злое шипение, и все удивлённо посмотрели на Лидию. Она обвела всех взглядом и спросила: — что?

— Ничего, — покачал я головой.

— Но он твой брат, — удивилась Маша.

Лидия на это ничего не ответила и встала в гордую позу.

Жорик посмотрел на неё тоже удивлённо, и перевёл взгляд на меня.

— Прости Георгий, — развёл я руками, — сам видишь, есть противники этого решения. Да и я сам не уверен.

— Они давно хотят, Кирилл, — пришла Маша на помощь кабанчикам и толкнула Жору локтём в бок, — расскажи.

— Ну, мы, это, — начал, было, Жора, запнулся и, переступив с ноги на ногу, почесав голову, решился рассказать: — мы совсем одни остались, как Неморшанский уехал из академии. Никто с нами не хочет особо общаться.

— Мы сами виноваты, — добавил один из кабанчиков, будто его признание могла склонить чашу весов на их сторону.

— Да, сами, — протянул Жора, — и с самого начала присматривались к твоему… вашему клубу.

— А как же клуб, — я приподнял листок, — теории вероятности и математической статистики? Серьёзно?

— Да там одни ботаны не маги, — вырвалось у второго кабанчика, и он тут же замолк.

— Мы их, типа, защищаем, — тихо произнёс Жора, не поднимая взгляда от пола, — но сдать зимой ничего не сможем.

Что ж, картина ясна. Жорик поставил себя против общества, и оно ему ответило взаимностью. Отсутствие клуба означает отчисление. Если ничего не изменится, то Жорик с друзьями поедет домой вслед за Неморшанским.

Жаль мне их? Нет. Могу я их спасти? Да. Оставался только один вопрос — а мне это надо?

— Мне всё равно, — пожал плечами Волков, — что они, что другие.

— Я за, — вскинула обе руки Маша.

— Против, — прошипела Лидия и вздёрнула нос.

Ребята решили поиграть в голосование. Кто я такой, чтобы им мешать? Волков прав, не они, так другие. С этими, хотя бы знаем, чего от них ждать.

— Один за, один против, и ещё один воздержался, — произнёс я, а Жорик с кабанчиками взглянули на меня с надеждой. — Тихон, решение за тобой.

Мария в комнате общежития.

В комнате пахло лавандой. Маша покружилась перед зеркалом, любуясь тем, как белый халат взлетает вокруг её ног. Медсестра. Звучит так… волнующе. Под халатом чёрное кружевное бельё — её любимый комплект.

Лёгкий румянец окрасил щёки. Она поправила распущенные волосы, рассыпав их по плечам золотистым водопадом. Голубые глаза сверкали от предвкушения. Собственное отражение казалось почти чужим — такой взрослой и соблазнительной выглядела девушка в зеркале.

— Кирилл Дмитриевич, — прошептала она, делая голос низким и бархатным, — вы сегодня так много работали…

Маша прикрыла глаза, представляя его усталое лицо, строгий костюм. Как он сидит за столом в своём кабинете, обложенный бумагами. Губы сами растянулись в улыбке.

— Да, день выдался тяжёлым, — ответила она за него, старательно копируя его манеру говорить. — Столько пациентов.

— Бедный, — она шагнула к зеркалу, покачивая бёдрами, — вы так устали. Позвольте мне помочь вам расслабиться.

В её воображении она подходит к нему сзади, кладёт руки на плечи. Пальцы скользят по напряжённым мышцам. Маша повторила движение в реальности, массируя воздух.

— Так лучше? — промурлыкала она. — Вам нравится?

— Да, — выдохнула за него, — продолжайте…

Её руки скользнули к вороту халата. Одно движение — и белая ткань соскользнула с плеч, открывая кружевной бюстгальтер. Маша повернулась боком, любуясь своим отражением.

— А как вы смотрите на то, чтобы расслабиться… — она хихикнула, — ещё больше?

Щёки пылали от смущения и возбуждения. В её фантазии Кирилл смотрит на неё с восхищением, тянется к ней.

Маша замерла, глядя на своё отражение. Сердце колотилось как бешеное — от собственной смелости, от запретных мыслей. Она прикусила губу, пытаясь успокоиться.

Что она делает? Приличные девушки так себя не ведут. Она же аристократка. Одна мысль о том, что она может… может отдаться мужчине до свадьбы, должна приводить её в ужас.

Но ведь это Кирилл. Тот, кто спас её, догнав похитителей через полгорода. Тот, кто всегда готов прийти на помощь. Благородный. Честный.

Маша провела рукой по шее, спускаясь к ключице. Если она станет его женщиной… он ведь не бросит её? Не сможет. Это не в его характере — использовать и отвернуться. Он будет обязан жениться.

Но что если нет? От этой мысли внутри всё похолодело. Опозоренная аристократка, потерявшая честь — кому она будет нужна? Гулящая девка, как говорят в народе. Такую уже никто не возьмёт замуж.

Она тряхнула головой, отгоняя страшные картины. Нет, Кирилл не такой. Он благороден. Он спас её тогда. Помогает всем, кто просит о помощи. Заботится о сестре, о своих людях.

Собственное отражение смотрело на неё затуманенными глазами. В голове крутились обрывки мыслей — о его сильных руках, о том, как он прижимал её к себе во время спасения, о его улыбке…

— А может просто… переспать с ним? — прошептала она и тут же замерла, испугавшись собственных слов.

Маша не знала, что всего несколько минут назад в её комнату зашёл Тихон. Он хотел поговорить о своих чувствах. Парень видел всю сценку, слышал каждое слово, включая последнее.