Застава, к бою! (СИ) - Март Артём - Страница 40

Я выпрямился. На мгновение заглянул в пустую бойницу, что была повыше.

Духи подошли уже довольно близко. Их передняя линия залегла метрах в шестидесяти, а может быть пятидесяти от нас и просто ощетинилась дульными вспышками автоматов и пулеметов. За ней двигалась новая цепь.

Духи падали, встречая пули пограничников, но продвигались. Вторая волна была уже на подходе к первой.

«Усиливают натиск, — подумалось мне, — собирают силы для последнего рывка. Если ничего не предпримем — они дойдут. Даже танки не успеют подойти, как духи к нам подберутся.»

— Танки к нам идут, — бросив взгляд на Семипалова, сказал я.

Пограничник разразился длинной, но бестолковой очередью, стараясь удержать беспорядочно заплясавший в бойнице автомат.

— Чего⁈ — Крикнул он, глянув на меня.

— Танки! К нам идут танки!

Лицо Семипалова на миг сделалось изумленно-растерянным. Потом изменило выражение. Брови его радостно поползли вверх. Он разулыбался и крикнул:

— Танки⁈

Не ответив, я кивнул. А потом не теряя времени, снова погнал к Пуганькову.

— Танки! Братцы! Танки идут! — Кричал за моей спиной Семипалов, — это Сашка сказал! Танки!

— Чего⁈

— Танки!

— Зараза! Давно пара!

— Сейчас мы им!..

Услышав за спиной крики воодушевленных пограничников, я стал не просто продвигаться дальше, а еще и хлопать по плечу каждого второго-третьего бойца. Кричать, стараясь пересилить оглушительный рокот боя:

— Танки! Сейчас будут танки!

— Танки⁈

— Отделение! — Вдруг крикнул я, — к нам подходят танки! Сейчас мы сомнем противника!

Пограничник, воодушевленные новостью о том, что бронемашины скоро будут здесь, казалось, стали с тройной силой бить врага. Их автоматы зарокотали, чаще, выбрасывая духам навстречу смертоносные пули.

— Танки! — Кричал я, — вы только продержитесь! Сейчас будут танки!

Пуганькова я нашел не сразу. Я ожидал увидеть его стоявшего рядом с Арой Авакяном, командиром второго стрелкового, и удивился, не отыскав его там.

Осознание пришло в следующую секунду. Я опустил глаза.

Пуганьков сидел на деревянном ящике, под стеной и сжимал в руках пистолет. Когда я опустился к лейтенанту, он, казалось, даже не сразу меня заметил.

Лейтенант весь сжался. Руки его добела стискивали пистолет и тряслись. Сам он просто пялился в одну точку: на мушку пистолета, но, казалось, даже и не видел ее. Такой отсутствующий был у Пуганькова взгляд.

Я крикнул ему:

— Миша!

Лейтенант никак не отреагировал.

— Миша! — Повторил я и тронул лейтенанта за плечо.

Он аж вздрогнул. Подпрыгнув на месте, ударился о дувал так, что с головы слетела фуражка. Потом уставился на меня дурным взглядом.

— Миша, очнись!

Не ответив мне, лейтенант только моргнул.

— Подходят! Подходят! — Закричал кто-то из погранцов.

Я снова выпрямился. Бойниц сверху не было, потому мне пришлось встать на попавшийся под ноги выступ стены, чтобы заглянуть прямо через нее на поле боя.

Духи и правда приближались. Потолстевшая от новых душманов стрелковая цепь врага снова залегала, продвинувшись на добрый десяток метров. Следом за ними уже вставала новая, чтобы духи, шедшие в ней, могли занять места погибших в первой. Нас разделяли какие-то пятьдесят метров.

«Еще десяток другой, и станут кидать гранаты» — подумал я.

При такой плотности построения они просто забросают нас взрывчаткой так, что возле дувала не останется живого места…

Нужно было что-то делать. И план у меня был. План о том, как не только отразить наступление, но и заставить Пуганькова отдать приказ на ответный удар. Вернее, даже не заставить… Он примет решение сам. Только нужно ему помочь. Поставить парня на правильный путь.

— Миша! — Опустился я к Пуганькову, — слышишь меня⁈

Пуганьков быстро шевеля губами, что-то бурчал себе под нос. Я схватил его за китель.

— Миша!

Тот снова выкатил на меня свои перепуганный глаза.

— Миша, духи подходят, слышишь⁈

— Я…

— Ану, приди в себя! Ты офицер! — Я хлопнул его по щеке.

— Что, что в-вы себе… — Недоговорил он, но взгляд его вдруг обрел ясность.

— Миша, духи подходят!

— Их отбросят. Наши их отбросят, — забормотал он эти слова словно мантру себе под нос.

— Без тебя не отбросят! Ты командир! Ты им нужен! Ты должен организовать их на оборону! Должен помочь парням задушить вражеское наступление!

Пуганьков так и смотрел на меня, округлив глаза. Он даже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать. А потом пробормотал:

— Я н-немогу… Головы не поднять… Меня убьют…

— Не убьют! Но если ты не поможешь слаженно организовать действия заставы, нас могут поубивать всех! Танки идут! Мы должны продержаться до их прибытия! Совсем чуть-чуть продержаться!

— Я н-немогу…

— Слушай меня, — я снова встряхнул его, пристально всмотрелся в глаза, — ты все можешь. Ты все знаешь. Тебя этому учили. Учили тактике. Учили, как действовать в подобных ситуациях! Ты знаешь, как правильно организовать действия заставы в обороне!

Я указал на пограничников.

— Они надеяться на тебя! Но без командирского звена достаточно эффективно и слаженно действовать не смогут! Ты, Миша, и есть это звено!

— Я…

— Поднимаются! Поднимаются! Плотней, плотней огонь! — Раздался крик громкой глотки Черепанова, на несколько мгновений пробившийся сквозь плотный гул боя.

Я снова полез за верхний край дувала. Душманы и правда поднялись в бой.

Казалось, они бросили на этот приступ все силы. Подкрепления к ним уже не подходили, но большая, достаточно широкая и глубокая цепь противников оказалась достаточно многочисленной, чтобы просто впитывать в себя наш ответный огонь. Впитывать и при этом продвигаться.

«Сейчас будут метать» — Прострелило меня мыслью.

Я опустился к Пуганькову.

— Они собираются забросать нас гранатами! Что нам делать⁈ — Крикнул я ему, и без него зная ответ.

Я должен был привести лейтенанта в чувство. Полминуты на это еще оставалось. Если он меня не услышит, придется понадеяться на Черепанова. Или и вовсе действовать самому. Но шанс все еще был.

— Я… Я не знаю! — Исступлённо крикнул Пуганьков.

— Знаешь! Что нам делать⁈ — Нажал я. — Как их остановить⁈ Как выиграть время⁈

Мы застыли лицом к лицу и не отводя друг от друга взгляда.

— Как нам выиграть время? — Повторил я холодно.

— Я… — Лейтенант осекся.

Пуганьков еще несколько мгновений таращился на меня. Потом взгляд его скакнул ниже. Зрачки быстро забегали. Я понял, что он судорожно соображает. Перебирает в мозгу варианты.

Кажись, задумка моя сработала…

— Они… они шли плотно… — Нерешительно начал Пуганьков, — используют общевойсковую наступательную тактику… Примерно такую же, как при масштабных боевых…

Он снова замолчал. Потом взгляд его загорелся какой-то идеей. Он глянул на меня.

— Гранатами? Забросать их гранатами? — Пролепетал Пуганьков.

— Это приказ, товарищ лейтенант? — Ухмыльнулся я, понимая, что он на верном пути.

Внезапно Миша Пуганьков стал глубоко и отрывисто дышать. Взгляд его на миг снова сделался отсутствующим. Лейтенант зашарил им перед собой, словно бы выискивая какие-то несуществующие предметы.

— Застава! — Внезапно заорал он изломившимся, очень мальчишечьим голосом, — гранаты к бою готовь!

— Вставай, Миша! — Крикнул я и потянул его за рукав, — командуй!

— Застава, гранаты к бою готовь! — Заорал Пуганьков, поднявшись на ноги и вставая лицом к нашему общему врагу.

Пограничники, казалось, даже не удивились тому, как воспрял лейтенант Пуганьков. Одни, под слаженным прикрытием других, потянулись за гранатами в подсумки. Я увидел, как в шуме перестрелки, погранцы принялись беззвучно вынимать чеки, сжимая Ф-1 в руках.

— Когда? — На миг обернулся ко мне Пуганьков.

Во взгляде лейтенанта отразился его только что заданный вопрос.

— Ждем…

Душманы тем временем копошились под нашим огнем. Я внимательно наблюдал, как часть из них отстреливались в ответ, часть гибли, а другие тоже готовили гранаты.