Однажды на реалити-шоу (СИ) - Салах Алайна - Страница 12

-- В следующем году исполнится.

-- Тогда у тебя еще есть шанс прокатится на Титанике (в Голливуде шутят, что Леонардо Ди Каприо встречается с моделями до достижения ими двадцати пяти лет, а после находит новую пассию - прим. автора). Ну что, идем?

-- Хватит переводить тему, – Лика щурится. – Фигурка у тебя отличная. Грудь - вообще топ, и судя по всему, своя…

-- А у тебя чужая, что ли? – усмехаюсь я.

Лика снисходительно гримасничает.

-- Я вешу сорок восемь килограмм при росте сто семьдесят три. Откуда здесь взяться груди четвертого размера? Конечно, это силикон, дурашка.

Мои глаза как по команде прилипают к ее декольте. У Лики ненастоящая грудь?! Я думала, что такое только богачка Анджелина может себе позволить.

-- А выглядит как натуральная, -- Моя ладонь машинально тянется к импланту, но я вовремя ее одергиваю. – Я раньше никогда искусственной груди не видела.

-- Как не видела? – Усмехнувшись, Лика кивает себе за спину. – Да весь наш особняк – сплошная силиконовая долина.

Я изумленно распахиваю рот, чувствуя себя Нео, узнавшим о существовании матрицы.

-- Поэтому не понимаю, какого черта ты прячешь свои выдающиеся природные данные под этим скучным сплошным купальником, -- продолжает Лика, укоризненно пробегаясь взглядом по моей талии. – Если переживаешь, что живот торчит, держи проверенный лайфхак: просто не завтракай. Он сам прилипнет к позвоночнику.

-- Мне нравится мой купальник, - отрезаю я. – И парео тоже. И нет ни единого шанса, что я пропущу прием пищи ради красивого снимка. И тебе не советую. Ела бы нормально, глядишь, не пришлось тратиться на силикон.

Выпалив это, я с опаской смотрю на Лику. Меньше всего мне бы хотелось испортить нашу дружбу своим длинным бестактным языком. Лика по-настоящему мне нравится, а это случается нечасто.

-- Ладно-ладно, больше тебя не трогаю, - Она примирительно поднимает руки, ничуть не обидевшись. – Я сижу на диетах с момента, как мама отдала меня в модельное агентство. Не могу есть перед съемками по привычке.

Это признание заставляет меня задуматься о том, что жизнь белок вовсе не такая легкая и беззаботная, как может показаться на первый взгляд. Пока я мечтала об олимпийской медали, четырнадцатилетняя Лика изнуряла себя диетами во имя чьей-то мечты. Ей определенно было сложнее.

-- Пойдем, – Я беру ее под руку, точно так же как это сделал Котов на свидании. – Ты очень красивая. Зрители во главе со звездным женихом экраны слюной зальют.

-- Такой красоты на яхте будет навалом, -- отмахивается Лика. – Может и хорошо, что тебе дали сплошной купальник. В нем ты снова будешь выделяться.

Мысленно я вздыхаю. Выделиться – это то, чего мне хочется меньше всего. Надеюсь, там есть каюта. Сошлюсь на морскую болезнь и буду торчать внутри.

___

Белоснежная яхта, словно сошедшая с разворота журнала о роскошной жизни, напоминает аквариум, кишащий экзотическими рыбами. Не знаю, что слепит сильнее: лучи солнца, отражающиеся в бликах воды, либо пестрые купальники участниц. Лика права: в своем белом скафандре я выгляжу черной овцой.

Хотя на яхте присутствует еще один человек в белом. Именитый футболист, из-за которого мы потеем здесь всей толпой, стоит у штурвала в белоснежных шортах и расстегнутой рубашке, ненавязчиво демонстрирующей его загорелый пресс.

Его взгляд поверх солнцезащитных очков самодовольно сканирует участниц, наслаждаясь видом безупречной женской плоти. Правда, при виде моего пуританского лука лицо хромоножки разочарованно вытягивается и он, наклонившись, что-то говорит Егору-Игорю. Последний, конечно, тоже находится здесь. Это выездное стрип-шоу могло обойтись без главного тамады.

-- Ты решила сменить имидж? – раздается за мной металлический голос Кристины. – Гидрокостюм не превратит хамоватую сучку в скромницу.

-- А в кого пытаешься превратиться ты с помощью этих двух плевков? – Повернувшись, я выразительно смотрю на узкие полоски ткани, едва прикрывающих ее выдающуюся грудь. – Победительницу в номинации «Лучшая порно-актриса»?

-- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, -- Кристина мстительно щурится. – И мы обе знаем, кто последней буду я.

-- Тебя заставляют ко мне подходить, что ли? – искренне удивляюсь я. – Уже в который раз ты ляпаешь какую-то банальщину, а потом исчезаешь. Так необходимы враги на шоу?

-- Не тебе же одной делать контент, -- огрызается Кристина, перед тем как раствориться в лучах солнца.

Съемочный день тянется кошмарно долго. От запаха автозагара и нескончаемой качки меня тошнит, а кожа от сорокаградусной жары вот-вот покроется волдырями. Одному богу известно, каким образом Котову удается непринужденно со всеми трепаться. Пару раз я пыталась пробраться в каюту, но каждый раз она оказывалась запертой.

-- Эй, номер три, есть разговор, - раздается рядом с моим ухом.

Повернувшись, я вижу перед собой лоснящееся от загара лицо Егора-Игоря.

-- Милая, что за свадебный костюм Ариэль на тебе надет? – Он скривится так, словно разглядывает раздавленную гусеницу. – Когда подойдет Артем, на тебе не должно быть этой тряпки. Этот купальник хорош для соревнований по плаванию, но никак не для съемок на яхте.

-- Лена одобрила… -- пытаюсь объяснить я.

-- Лена получит по шее за такую халтуру, -- отрезает он и, тронув динамик в ухе, резко разворачивается. – Жень, какого хрена у нас всего две камеры работают? И что, что он захотел в туалет? Так выдай памперсы своим зассыхам! Я сам срать хочу с пяти утра, и ничего, сдавил булки и держусь.

Только сочувствие к переполненному кишечнику Игоря-Егора удерживает меня оттого, чтобы показать ему средний палец. Какого черта я должна оголяться по первому его щелчку? Это же самое настоящее сексуальное рабство.

Обняв себя руками, я ищу глазами звездного жениха и досадливо морщусь. Он закончил облизывать глазами очередную участницу и вместе с операторами направляется прямо ко мне.

-- Слушай, а ты не знаешь, где…

Передо мной материализуется одна из подружек опальной принцессы Жасмин, и в ту же секунду живот обжигает чем-то ледяным.

Пока я давлюсь задушенным воплем, на моем белоснежном пляжном наряде расплывается кроваво-красное пятно.

-- Ой, извини… Видимо, яхту качнуло, и стакан вылетел у меня из рук, -- прижав ладонь ко рту, не слишком старательно оправдывается она. – Мне очень жаль.

Но судя по мстительному блеску в глазах, ей ни жалко ни-хре-на. Не было бы вокруг столько камер, я бы от души подтянула ей плавки. Хирурги бы эту нитку потом неделю выковыривали из ее ануса.

-- Так, номер три, чего застыла? – доносится командный голос Игоря-Егора. – Быстро дуй в каюту переодеваться. У нас тайминг.

Я решительно мотаю головой. Нет, ни за что. Да что они мне сделают, в конце концов? Выбросят за борт? Выгонят с проекта? Напугали ежа голой задницей.

Среди десятков устремленных на меня взглядов, я различаю наблюдающий Артема.

Я вызывающе задираю подбородок. Хочет поглазеть на еще одно голое тело? Серьезно? И не надоело?

-- Давай я тебе помогу раздеться, – раздается за мной наигранно-услужливый голос. Прежде, чем я успеваю понять, что происходит, кто-то рывком сдирает с меня парео.

-- Ой, мамочка! Что это у тебя на спине?

Онемев от бессилия, я бесцельно хватаю себя за плечи в попытке спрятаться от всеобщего внимания. Эти шрамы – моя приватная собственность, и они не терпят идиотских вопросов, вроде того, который только что прозвучал.

-- Камеры сюда! – раздается азартное рявканье Игоря-Егора. – Скорее!

Я отчаянно мечусь взглядом по палубе, ища спасения. Сочувственные шепотки словно голодные комары впиваются в кожу, слепящее солнце сводит с ума. От него слишком много света.

Да хватит уже на меня пялиться! Уйти… Мне нужно уйти. Можно было выпрыгнуть за борт, но я пока не планирую подыхать.

-- Блядь, Егор, ты совсем ебнулся на своих рейтингах?! – Запах свежего мужского парфюма окутывает меня плотным облаком, отчего нагретая любопытными взглядами кожа вдруг начинает остывать. – Видно же, что она не хочет!