Элегия войны (СИ) - Злобин Михаил - Страница 33

Но сейчас, когда Серый Рыцарь триумфально вернулась, привезя истинного правителя земель, все высокородные прикинулись паиньками. Будто бы никто из них не точил под полой ножи. И чтобы лишний раз подтвердить свою приверженность монарху, аристократы побросали дела и съехались во дворец. И мне, как главному участнику его освобождения, тоже пришлось седлать коней и отправляться в путь.

Уже в резиденции государя я имел возможность лицезреть весь цвет Клесдена, включая семейство гран Иземдор. Экселенс Инриан тоже заметил меня и наградил тяжелым взглядом, в котором читалось неподдельное разочарование. Он-то ведь думал, что мы обо всём успели договориться. Наверняка уже ощущал тяжесть патриарших регалий на плечах. А тут такой облом.

Поскольку наша с ним сделка потеряла всякий смысл, то и прежнего интереса ко мне ни Инриан, ни члены его семьи не проявили. Только лишь Вайола позволила себе искреннюю и открытую улыбку в мой адрес. Куда более тёплую, чем требовалось по этикету. Ну и я, каюсь, не удержался от зеркального жеста. Засиял, как сельский дурачок при виде сверкающей брошки. Быстро взял себя в руки, но всё равно боковым зрением углядел несколько чужих лиц, повёрнутых в нашу сторону. Зараза… ничего от этих аристократов не утаишь! Теперь ведь наперебой судачить примутся, что же объединяет молодую вдову Велланта Иземдор с желтоглазым сердцеедом Адамастро.

Ой, да ну и Ваэрис с ними! Слухов бояться — в свет не выходить. Переживу как-нибудь.

Отбросив от себя посторонние мысли, я сосредоточился на окружении. Сегодня атмосфера во дворце разительно отличалась от той, которая царила во время приёмов и празднеств. Вместо армии вышколенных слуг, спешащих удовлетворить все прихоти гостей, помещения и коридоры заполонили молчаливые и хмурые стражи. Милитарии Пятого Ордена цепко следили за любым твоим движением. А в тронном зале озарённые и вовсе стояли едва ли не за каждой колонной. Тут волей-неволей голову в плечи втянешь. Но высокородные старались не подавать виду, что их это напрягает. Всё же стать жертвой второго Кровавого Восхождения никто не хотел. Поэтому с такими чрезвычайными мерами безопасности мирились как с неизбежным.

— Внимание, внимание, благородные экселенсы и миларии, знатные советники и слуги Южной Патриархии! — загремел под сводами голос церемониймейстера. — Преклонитесь в почтении и прервите ваши беседы, ибо в этот зал вступает наш единственный и досточтимый повелитель, сияющий светом мудрости и милости — Его Благовестие, патриарх Леоран гран Блейсин, хранитель покоя земель наших, защитник порядка и веры, податель справедливости и покровитель отчего края!

Разговоры оборвались так резко, словно сам Каарнвадер вновь сошел на землю и остановил время. Все без исключения мужчины заложили согнутую в локте правую руку за спину и застыли в почтительных поклонах. А дамы замерли в реверансах, придерживая подолы платьев. Взгляды собравшихся прикипели к монарху, который медленно вошел в тронный зал, поддерживаемый под локоть Серым Рыцарем.

Правитель двигался скованно. Можно сказать, ковылял. Лицо его посерело и осунулось. На нем появилось много новых морщин. На шее виднелись кривые шрамы, теряющиеся где-то под пышным воротником одеяний. Глаза приобрели постоянный подозрительный прищур, будто Леоран гран Блейсин каждый миг ждал подвоха.

Аристократы на появление патриарха отреагировали по-разному. Одни с облегчением, другие с неодобрением и досадой, третьи с тревогой. Но внешне оставались совершенно бесстрастны и неподвижны. Иными словами, всё шло ровно так, как и должно идти…

— Подданные Южной Патриархии, моё сердце радуется, видя всех вас вновь. Как вы знаете, я стал жертвой обмана и предательства. Вероломные альвэ убили мою семью, моих верных сподвижников и союзников, а меня похитили! Дурманом и чародейством они пытались подчинить мой разум, чтобы сделать послушной марионеткой, но я выстоял и не поддался…

Голос Леорана гран Блейсин звучал глухо и хрипло. Будто карканье старого кладбищенского ворона. Совсем не похоже на его сочный баритон, которым он велеричиво изъяснялся раньше.

— Хуже того, — продолжал патриарх, — проклятые темноликие действовали не одни! У них были пособники из числа тех, кто присягал мне на верность! И будьте уверены, подданные Южной Патриархии, каждый виновный получит то, наказание, которое заслужил. Призываю мудрейшего Сагариса в свидетели, что не оставлю без ответа этого злодеяния!

Дворяне, не меняя идеально выверенного положения туловища и наклона головы, принялись лихорадочно вращать глазами в орбитах. Они высматривая орденских милитариев или гвардейцев, словно ожидали, что те схватят виновников прямо сейчас. Но нет, воины так и остались дежурить вдоль стен просторной залы.

Леоран гран Блейсин говорил еще долго, периодически срываясь на едва слышимый сип. Даже громкая речь давалась ему с трудом. И это не могло укрыться от взоров нобилей. Они поняли, что здоровье патриарха далеко от идеального. Однако вряд ли кто-то посмеет в ближайшее время мутить воду и пытаться разыгрывать карту с немощью правителя. Ведь тогда любого смутьяна с высокой долей вероятности объявят пособником алавийцев и казнят, несмотря на прошлые заслуги и чины. Уж чего-чего, а боевой мощи у армии монарха хватит, чтобы поставить на колени бо́льшую часть дворянства. А свою безграничную преданность престолу Пятый Орден и гвардия уже показали ярче некуда.

— Не скрою, что наша держава вплотную подступается к весьма непростому периоду своей истории. Слишком глубоко проникли в наши земли вероломные псы Капитулата! И чтобы вышвырнуть их, нам нужно быть твёрдыми и решительными! Точите клинки, преданные сыны Патриархии! Седлайте коней и запасайте провиант. Каждого из нас вскоре ждёт война!

В тишине, повисшей после речи монарха, можно было услышать учащённое биение сотен сердец. Люди привыкли жить в бесконечном противостоянии с колониями альвэ. Но колонии — это не сам Капитулат. Темноликие могущественны и несказанно богаты. Их экономика значительно прочнее, чем хлипкое народное хозяйство всех человеческих земель вместе взятых. Армии алавийцев многочисленны и оснащены на высшем уровне. Воины обучены и бесстрашны, а озарённые искусны. И вот с этой громадой Леоран гран Блейсин предлагал вступить в прямое противостояние.

Ну да, почтенные экселенсы и миларии. Простите меня, но я не имею возможности оставить вас в стороне. Отсидеться не получится. Вам предстоит пролить немало крови. И чужой, и своей. Это нужно ради вашего же будущего. Со своей же стороны обещаю, что пройду этот путь вместе с вами…

После приема Леоран гран Блейсин вернулся в свою опочивальню и устало откинулся на подушки. Он натужно дышал, смотря в одну точку. Грудь его часто вздымалась, но от сна патриарх решительно отказался.

— Они испугались, Иерия. Я видел страх в их глазах, — просипел правитель. — И это весь цвет нации. Белая кость, аристократы. Какой позор…

— Дайте им время осмыслить и принять услышанное, Ваше Благовестие, — сдержанно отозвалась Серый Рыцарь, неотступно дежурящая у кровати монарха.

— Нет, это провал. Наша Священная Патриархия обречена, — устало прикрыл веки мужчина. — Почти все, на кого я мог положиться, кому мог довериться, пали в злосчастную годовщину моего Восхождения. Ныне же я могу рассчитывать только на тебя. Но этого недостаточно… С такими подданными я не сумею организовать достойный отпор алавийцам.

Милария нор Гремон закусила губу, о чём-то напряженно размышляя. В конце концов, она не выдержала молчания и тихо заговорила:

— Вообще-то, есть как минимум один человек, достойный вашего доверия, мой господин.

— И кто же он? — тускло отозвался патриарх.

— Ризант нор Адамастро. Возможно, вы не вспомните этого доблестного экселенса, но он принял самое деятельное участие в ваших поисках. Куда более активное, чем кто-либо иной. Он собственноручно сразил одного из кардиналов альвэ, удерживающих вас в заточении. Кроме того, я была знакома с его отцом. Риз… кхм… я хотела сказать, экселенс нор Адамастро достойный человек.