Элегия войны (СИ) - Злобин Михаил - Страница 25

Всё время схватки, назло стрелку, мою спину закрывала Вайола. Потому-то подонку пришлось подойти ближе. Но тут аристократка его заметила и совершила то, чего даже я не мог от неё ожидать. Она, защищая меня, бросилась в драку. Бандита с арбалетом же подобный поворот и вовсе застал врасплох. Пожалуй, только поэтому он еще не пырнул чрезмерно самонадеянную дворянку чем-нибудь острым.

Так, ну всё, игры закончились…

На кончиках моих пальцев засияли магические проекции маленьких «Серпов», а затем целая россыпь бесшумных плетений полетела в парочку уродов, которые меня отвлекали. Воздушное лезвие вполне могло перерубить пополам коровью тушу. Но я нарочно не вливал много энергии в заклинания, чтобы не объяснять спутнице, как мне удалось расчленить человеческие тела своей тоненькой шпагой. Голодранцам этих слабосильных чар хватило с избытком. Маленькие «Серпы» пронзили их играючи, как талое масло. И оба ублюдка рухнули наземь, сочась кровью, будто пробитые бурдюки. Кажется, они так и не поняли, что их убило.

Теперь я мог сосредоточиться на подонке, сцепившимся с Вайолой. Тот как раз сейчас размахнулся, чтобы вдарить аристократке со всей своей пролетарской мощи. Ради этого он даже убрал одну ладонь с арбалета. И только боги знают, чего бы это стоило изнеженной миларии. Выбитых зубов? Сломанной челюсти? Скособоченного носа? Однако мимолётного мгновения, нужного нападающему для замаха, хватило и мне. Пользуясь тем, что в ладони у меня лежит длинный клинок, я сделал резкий широкий шаг и коротко стеганул разбойника по отведённой назад руке. Попал удачно, прямо по сгибу локтя. Весу в моем оружии было всего около восьмисот грамм. Это отнюдь не кавалерийский палаш, которым мне доводилось орудовать в бытность эльдмистром Сарьенского полка. Но злость и всплеск адреналина прибавили сил. Так что я практически перерубил конечность оборванца, оставив её болтаться на широком лоскуте кожи и ткани.

Головорез сперва не понял, что произошло, а только заторможено оглядел обрубок, из которого вовсю хлестал багряный фонтан. Зрачки у душегуба расширились от шока, а пасть раззявилась, готовясь исторгнуть вопль. Но шпага, вошедшая ему под нижнюю челюсть, заткнула урода получше всякого кляпа. Лезвие вошло аккурат между позвонками, рассекая костный мозг. А когда выходило, по-видимому, задело еще и артерию. Потому что меня окатило горячими брызгами чужой крови.

— Вы в порядке, милария? — участливо поинтересовался я у тяжело дышащей Вайолы.

— Я… я…

— Ну же, посмотрите на меня! — пришлось мне тряхнуть за плечи спутницу.

На моё залитое алым лицо уставилась пара ошалевших глаз, и в них медленно завозился ужас.

— О, боги, Ризант, вы ранены⁈ — вскричала девушка.

— Нет же, я хочу узнать, не ранены ли вы! — рыкнул я в ответ.

— Нет… кажется нет. Я невредима, — с сомнением выдавила аристократка.

— Отлично, тогда уходим!

Я протащил Вайолу мимо четверки трупов. Старался сделать это побыстрее, дабы не испытывать стойкость её духа. Но она всё равно мешкала и до последнего пялилась на туши разбойников, распростёртые в тёмных лужах.

— Спасибо вам, милария, сегодня вы спасли мне жизнь, — заговорил я, дабы отвлечь спутницу от мыслей о произошедшей бойне.

— Прошу меня простить, Риз, но в первую очередь я билась за саму себя, — нервно хмыкнула она. — Ведь убей эти подонки вас, то Многоокий знает, что захотели бы сделать со мной.

— Ваша правда, но это мало что меняет. Теперь я ваш должник.

— Мне ничего от вас не надо, экселенс, — гордо вздернула носик Вайола.

— Нет-нет, не отпирайтесь, — запротестовал я. — Нор Адамастро не любит копить долги. Если вы отказываетесь от моей благодарности, то я отплачу вашему роду.

— Каким же образом? — заинтересовалась собеседница.

— Передайте экселенсу Инриану, что я принимаю его предложение, — сверкнули янтарным огнём мои глаза. — Но обязательно скажите, что это целиком ваша заслуга. Если умолчите, то я сам ему это объявлю при первой же встрече.

Вайола от неожиданности сбилась с шага. На её лицо наползло трудночитаемое выражение. Однако я предпочел сделать вид, что не замечаю его, поскольку слишком занят оттиранием чужой крови с лица.

Что ж, гран Иземдор, надеюсь, ты рад. Ты ведь это хотел от меня услышать?

Глава 13

Лаайда, пыталась понять, сколько она уже томиться в подземелье, но сбилась со счета дней. Кто бы мог подумать, что её Ризант, которого темноликая никогда не чаяла увидеть, вырастет таким человеком? Каарнвадер непобедимый, до чего же жаль, что он не чистокровный альвэ! Подумать только, каких высот он мог бы достичь в Капитулате. Женщина готова была поручиться, что он стал бы одним из Великих Кардиналов ещё до своего первого столетнего юбилея!

Как тонко Риз чувствовал нюансы магической теории, как быстро схватывал то, что лучшие из их народа постигают годами! Да что говорить, если только на освоение стиля полной руки у темноликих милитариев уходило от пяти до двадцати лет. И это после длительного обучения в университете! Под пристальным присмотром наставников. А её мальчик освоил сложную технику плетения чар самостоятельно. Ах, какие идеальные и выверенные контуры он умел создавать! Такую филигранную точность алавийка встречала, пожалуй, лишь у ректора академии, в которой ей довелось постигать науку целительства. Да вот только возраст наставника уже тогда стремился к отметке в три века. А сыну Лаайды слегка перевалило за двадцать вёсен. По меркам альвэ, он еще даже не полноправный гражданин, а скорее ребёнок!

Кроме этого, у Ризанта присутствовали и другие качества, которые ценились жителями Капитулата. Острый ум, хладнокровие, проницательность, дальновидность и хитрость. Вспомнить только, как он ловко провёл Хеенса и заманил всех их в ловушку к тому лесному чудищу. Ну кто бы еще смог так долго держаться под пытками, не вызвав ни мельчайших подозрений? Поистине немыслимо…

Да, Лаайда ненавидела застенки Риза, в которые угодила их агентурная ячейка. Но в то же время, она истово гордилась сыном. Она не ведала и десятой доли того, чем он занимается. Но была свято убеждена, что он далеко не рядовой аристократишка из южного государства. Взять хотя бы эту его красноглазую надсмотрщицу. Как, Каарнвадер помилуй, Ризант её подчинил себе? Какие еще секреты скрывает порождённый ей полукровка? Эти тайны одновременно и пугали, и манили. Но Лаайда осознавала, что для своего же блага с расспросами лучше к сыну не лезть. Иначе прибьет, и даже не посмотрит на кровное родство. Он уже дал ей понять, что особого пиетета перед ней не испытывает. И алавийка не хотела признаваться самой себе в том, что это ранило её до глубины души. А с другой стороны, темноликая понимала — у Ризанта есть все основания для подозрений…

Эх, видимо, ей предстоит провести в этом глухом каменном узилище не один год, прежде чем сын поверит ей. Лаайда ведь действительно готова умереть, но не выдать о нём ни словечка. И дело здесь даже не в слепящей материнской любви к своему ребёнку. По крайней мере, не только в ней. Известие о том, что она понесла от грязнорожденного, да еще и родила презренного смеска, уничтожит её жизнь в Капитулате. Опустит темноликую в самое низшее сословие — undwenn. На человеческий диалект это дословно переводится как «лишенный чести». Ниже них по статусу только двуногий скот. Даже полукровки не так презираемы в их обществе. Mingsel хотя бы не выбирали, как прийти в этот мир. Да и чести у них не было отродясь…

В общем, уже только ради этого стоило скрывать от сородичей свою беременность, которая случилась больше двух десятков вёсен назад. Но разве ж объяснишь это Ризанту? Как бы не вызвать еще больше подозрений попытками до него достучаться…

Массивный железный засов отвратительно лязгнул, прерывая неспешные размышления Лаайды. Она испуганно вскинула голову, боясь увидеть на пороге камеры хищно улыбающуюся альбиноску. Но Каарнвадер сегодня был милосерден к своей дочери. И оказалось, что темноликую навестил Риз.