Осенний жених (ЛП) - Райли Алекса - Страница 2

Как только она оказывается достаточно близко, чтобы я мог разглядеть волосы, заплетенные в косу через плечо, я разворачиваюсь и захожу внутрь. Обычно ей не нужно, чтобы я расписывался за что-то, но время от времени она заставляет меня.

На теге с ее именем написано Грейси, но я никогда не называл ее так и не произносил ее имя вслух. Я мало разговариваю и в основном просто много думаю, когда нахожусь среди людей. Но даже это ложь, потому что единственные люди, с которыми я рядом, — это мои родители и мой брат Тидас. С ними мне не нужно много разговаривать, поэтому я жду, чтобы поговорить, пока это не станет важным.

Стоя в своей гостиной, я смотрю в окно и наблюдаю, как она выходит из почтового грузовика. Наверное, мне следует пойти помочь ей с коробкой, но я знаю, что это всего лишь бумажные полотенца, поэтому она легкая. Я приберегаю все свои тяжелые вещи на случай, когда мне нужно будет съездить в соседний город за крупными покупками. Мне не нравится заказывать вещи, которые слишком тяжелы для нее, чтобы нести.

Сегодня у нее есть лавандовая лента, и я записываю ее в маленький блокнот, который держу у двери. Я не знаю, почему я так одержим лентами, но обычно в те дни, когда она счастлива, она носит такие мягкие цвета, как этот. Почему она счастлива сегодня? Есть ли у нее парень? Я несколько раз проверил наличие кольца, и она не замужем. Если бы она была моей, я бы никогда не позволил ей выходить из дома без кольца. Что, если ее мужу все равно?

Я ворчу, когда отгоняю эти мысли. Мне не нравится сама идея этого. Кроме того, я слышал, как Тидас говорил о Валери и ее одинокой подруге Грейси. Это должен быть один и тот же человек.

Достав коробку из грузовика, она кладет сверху коробку поменьше, а затем поднимается по ступенькам на мое крыльцо. Я отодвигаюсь от окна, чтобы она не могла меня видеть, и жду, когда она уйдет. Но когда она ставит коробку на место, выпрямляется и стучит в дверь.

Почему она стучит? Для этого ей не нужна подпись. Я не хочу, чтобы она видела мое лицо. В тех немногих случаях, когда мне приходилось расписываться за что-то, я надевал шляпу и низко надвигал ее. И даже тогда я приоткрывал дверь только для того, чтобы подписать бумагу и вернуть ее обратно.

“Мистер Комбс?” — зовет она и снова стучит. “Донован?”

Когда я слышу, как ее милый голос произносит мое имя, у меня в животе возникает забавное ощущение. “Да”, - говорю я, но мой голос настолько непривычен, что застревает в горле. Я прочищаю его и пытаюсь снова: “Да?” Я говорю двери, не открывая ее.

“У меня есть кое-что для тебя”.

Я закрываю глаза и представляю ее обнаженной и стоящей на коленях. “Черт”. Я должен думать о футболе, чтобы отвлечься. “Ты можешь оставить это у двери ”. Это, возможно, было самым длинным предложением, которое я когда-либо говорил ей.

“Я не уверена, что это хорошая идея”. Ее легкий смех подобен музыке, и он заставляет меня расслабить плечи. Я и не подозревал, что они были такими напряженными.

“Хорошо”, - соглашаюсь я, подхожу к вешалке и беру бейсболку. Низко натягивая поля, я подтягиваю подбородок и приоткрываю дверь.

Она такая невысокая и соблазнительная, что похожа на маленького херувима, протягивающего мне подарок. Ее щеки розовые, а губы блестящие, так что мне хочется их поцеловать. Сегодня у нее появились веснушки, или, может быть, это потому, что мы так близко, что я могу их ясно видеть. Я смотрю в землю, пытаясь спрятать свое лицо.

“Мне жаль, что меня не было здесь вчера”, - говорит она, протягивая маленькую коробочку. “И мне жаль, что я опоздала сегодня”.

“Где ты была?” Я так же удивлен своим вопросом, как и она.

“Ну, вчера я была выходная, потому что моя подруга выходит замуж”. Я поднимаю взгляд ровно настолько, чтобы увидеть ее милую улыбку. “Я на свадьбе”.

“А сегодня?” Боже, почему я все еще говорю?

“О, эм, я забежал по делам ”. Ее щеки вспыхивают, и у меня такое чувство, что она не говорит мне всей правды. “Но я принесла тебе этот кусок пирога в качестве извинения”.

Она протягивает коробку, и я смотрю на нее. Ее ногти выкрашены в желтый цвет в мелкий белый горошек. Она такая яркая и жизнерадостная, что является полной противоположностью мне. Я как тот Заботливый Медвежонок с облаком на животе, но я не милый и приятненький.

“Я, э-э, не знала, какой взять”. Она подходит ближе и еще немного приподнимает коробку. “Я догадалась и достала тебе лимонный пирог. Я думала, всем нравится пироги, но теперь я задаюсь вопросом, был ли это неправильный выбор. ”

Она говорит быстрее, и я вижу, что она нервничает. Я не хочу, чтобы она расстраивалась из-за того, что сделала, особенно когда она сделала это для меня. Открывая дверцу, я протягиваю руку, чтобы взять коробку.

“Вау”, - говорит она, глядя на меня, и ее глаза расширяются. Ее взгляд быстро путешествует вверх и вниз по моему телу, как будто она не может поверить, что я такой большой.

“Мне нравится лимонный пирог ”, - бормочу я, пытаясь отвлечь ее мысли от моего размера. Хотел бы я уменьшиться, чтобы не быть таким заметным в толпе. Я ненавижу, когда люди смотрят на меня, но у нее не такие уж плохие глаза.

“О, конечно. Вот, пожалуйста. Извини, что опоздала ”. Ее улыбка могла бы согреть солнечную систему, и я не могу не думать, что она прямо как солнечный свет. Теплая, мягкая, и на нее больно смотреть слишком долго.

“Эт… спасибо…” Я запинаюсь, и мне приходится прочистить горло. “Спасибо”.

“Не за что”. Она стоит там еще секунду, и я смотрю вниз на ее ноги. Они такие маленькие. “Думаю, я пойду. Хорошего дня”.

Я не знаю, что сказать, и слова не приходят ко мне, когда она поворачивается, чтобы уйти. Я не хочу, чтобы она уходила, но я не умею с ней разговаривать.

“Яблоко”, - говорю я, когда она достигает лестницы. Она оборачивается и смотрит на меня так, словно не уверена, что это я заговорил. “Я люблю лайм, но яблоко — мое любимое”. Я тяжело сглатываю, нервничая, что она подумает, что я чудак.

“Я тоже”. Она играет с длинной косой, спадающей с одной стороны ее плеча, и мне жаль, что я тоже не могу прикоснуться к ней. Она выглядит такой мягкой. “Тогда, может быть, я принесу яблочный завтра”.

Пользуясь случаем, я смотрю ей в глаза, и вдруг они встречаются с моими. Я стесняюсь и не могу говорить, поэтому все, что я делаю, это киваю, когда она поворачивается и уходит.

Я стою там еще долго, еще долго после того, как она ушла, и я не могу не удивляться, как кто-то такой маленький мог занимать так много места в моем сердце.

Глава третья

Грейси

“Ты в порядке?” Джули подталкивает меня локтем. Мы все присели, чтобы перевести дыхание после танцев, поскольку были на танцполе практически с той секунды, как вошли в бар.

“Я в порядке”, - спешу сказать я, понимая, что снова погрузилась в свои мысли.

Не имеет значения, что я делаю, я продолжаю думать о Доноване. У него были самые красивые глаза, которые я когда-либо видела. Я уверена, что это не то, что мужчина хочет услышать, но я ничего не могу с собой поделать.

Они цвета теплого шоколада, заключенного в густые длинные ресницы, за которые я бы убила. Я так потерялась в них, что чуть не пропустила глубокий шрам, пересекающий его бровь и спускающийся вниз по щеке. Что бы это ни было, он едва не заметил, но из-за того, насколько выцветшим оно было, я знал, что ему должно было быть несколько лет. Я бы никогда не призналась в этом вслух, потому что это, вероятно, ужасно, но это только усиливает всю таинственность происходящего с ним.

“Хочешь еще выпить?” Джули кивает на мой пустой бокал для мартини. Я уже чувствую себя довольно хорошо, но это девичник.

“Позвольте мне закончить этот раунд”. Я вскакиваю из-за нашего столика в "Красотке в розовом" и иду к бару.

“Что я могу тебе предложить, Грейси?” Чарли звонит, когда видит, что я иду. Он игнорирует всех остальных, ожидающих выпивку, и я показываю три пальца. Он кивает, но я кричу, чтобы привлечь его внимание, когда вижу, как Джекс входит в парадную дверь.