Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 25

— Думаю, вы правы — я немедленно сяду за составление планов…

Так составленная перед войной 1904–1905 годов карта могла не на шутку обеспокоить Лондон…

Глава 23

— Они заслужили всех орденов, какие только можно им выдать! Это невероятно — отвоевать Дальний, который сдали по приказу Куропаткина, и при этом расколошматив и 3-ю японскую армию, и весь Объединенный Флот. Да они заслуживают всех наград, и даже больше. Герои, настоящие герои — вот так воевать надлежит настоящим образом!

Наместник ЕИВ адмирал Алексеев пребывал в состоянии лихорадочного возбуждения — прошло всего-то две недели, и ситуация под Порт-Артуром кардинально изменилась. Прорыва во Владивосток не случилось, и, слава богу, а то, что сделал Матусевич за эти дни, совершенно перевернуло ситуацию, ход войны кардинально изменился в лучшую для Российской империи сторону — теперь забрезжила скорая победа.

— Ну, Алексей Николаевич, теперь держитесь, и на вас нашлась управа. Еще одно поражение, и государь-император вас вышибет отсюда, а у меня уже наготове замена, и не с орденом, полученным за экспедиции против диких ахал-текинцев. И я тебе не дам отступить, когда до победы так близко. А то взял манеру чуть-что оставлять позиции неприятелю.

Евгений Иванович пребывал в сильнейшем раздражении, проклиная Куропаткина на все ряды и задаваясь одним простым вопросом, на который теперь нашелся ответ. Гарнизон Порт-Артура отчаянно сражается против целой армии японцев, нанес ей чудовищные потери и побеждает, в то время как бывший министр, раз за разом получает от противника поражения, и своими приказами приводит войска к очередным «конфузиям», как говаривал Петр Великий. А вот Стессель действует совсем иначе, бросая в сражение все войска и напрягая силы, в то время как японцы попытались одновременно атаковать по двум противоположным направлениям. И теперь адмирал понимал причину неудач бывшего военного министра — Куропаткин вводил в каждое из проигранных сражений лишь небольшую часть своей армии, не оказывал ей поддержку и потому поражения были неизбежны. И если дальше этот «горе-полководец» будет вести себя также, то просто обескровит всю армию, которая потеряет надежду на победу.

— Не выйдет у тебя ничего, Алексей Николаевич, и мои победы ты теперь себе не присвоишь, я не желаю делить с тобой твои поражения. Жаль, что поздно сообразил…

Адмирал усмехнулся, затем выругался от всей души, и лишь потом отхлебнул из стакана французского коньяка, к которому давно приохотился. Он воспользовался советом Матусевича, из того первого письма, что прибыло на «Победе» во Владивосток. И пользуясь правами главнокомандующего, стал потихоньку «отщипывать» прерогативы командующего Маньчжурской армии. Первым делом Евгений Иванович подчинил себе гарнизон Квантунского укрепленного района напрямую, отписав императору, что желает снять с бывшего военного министра «тяжкую ношу ответственности» за осажденную крепость. И дать возможность генералу от инфантерии Куропаткину полностью сосредоточится на решении главной задачи — разбить в генеральном сражении три наступающих на Ляоян японских армии. И моментально выиграл — идея высадки в Дальнем вроде как принадлежала ему с того часа лично. А вот майская сдача города уже на совести Куропаткина, как и все неудачная попытка по деблокаде Порт-Артура. Однако одна тяжкая ошибка исправлена уже наместником, и при этом достигнуты блестящие победы флота — а что может предъявить стране неудачливый полководец⁈

Именно сейчас адмирал и строил свою интригу — убрать Куропаткина и самому возглавить Маньчжурскую армию. И полководец у него имелся под рукою — герой обороны Квантуна генерал-лейтенант Стессель, который уже ожидал «высочайшего приказа» о производстве в генералы от инфантерии. А оборона Квантуна целиком станет флотской прерогативой, и целиком ляжет на вице-адмирала Матусевича, с подчинение всех сухопутных частей. Подобное предлагал в своей записке покойный вице-адмирал Макаров, но тогда Степан Осипович показал строптивость, и его бумаги «ушли под сукно». Но с Матусевичем можно даже из «топора кашу сварить» — ни малейшей строптивости, одна от него помощь, на первое место не рвется, а потому его можно было «продвинуть», да и было за что. Два вражеских броненосца стоят интернированными в Вей-Хай-Вее после сражения в Желтом море. «Асама» недавно отправлена на дно, и до этого целая куча трофеев захвачена — пусть корабли старые, но для береговой обороны пригодные, особенно миноносцы, которых остро недоставало. Жаль «Севастополь», но по докладу этот броненосец все же можно отремонтировать, пока поставят в док, из которого скоро выведут отремонтированную «Чийоду». И вот сейчас нужно решать вопрос о переводе броненосных крейсеров ВОКа в Дальний — но то дело нескорое, почти месяц имеется в запасе…

— Евгений Иванович, телеграмма из Владивостока — пришла «Ангара», прорвалась через Цугары! «Маньчжурия» от нее отделилась на траверзе Осаки, и сейчас крейсирует у восточного побережья Японии!

Вошедший в салон флаг-капитан Эбергард обрадовал несказанно. Приход вспомогательного крейсера означал одно — сообщение с Дальним будет установлено, и можно будет отправить подкрепление в виде нескольких рот пополнения, и главное — отправить столь нужные боеприпасы, особенно двенадцатидюймовые снаряды. Перевозками займутся «Ангара» и «Лена», они вполне могут доставить до семи сотен солдат во вполне комфортабельных каютах, а в трюмы и на палубы принять до полутора тысячи тонн груза. Вместительные угольные ямы позволят ходить в обход Японии туда и обратно, причем по пути вести крейсерские операции. И догнать их никто не в состоянии, кроме «собачек», но в ветреную погоду и те не смогут перехватить лайнера со скоростью под двадцать узлов. Остальные четыре парохода годятся исключительно для рейдерства в океане, привлекать их для перевозки войск опасно ввиду недостаточной скорости в 16–17 узлов.

— Отлично, — наместник оживился, потер ладони — все складывалось как нельзя хорошо. Полторы тысячи стрелков — набрали исключительно охотников из всех сибирских дивизий, были собраны во Владивостоке, как и большая часть грузов. Осталось немного, но в Дальнем именно этого и ждут — двенадцатидюймовые снаряды. Но то дело нескольких дней — через неделю два лайнера выйдут в плавание до берегов Квантуна, причем до Цугар их будут сопровождать Владивостокские крейсера, на которых закончили ремонт полученных в бою повреждений.

— Андрей Августович, а как вы смотрите на полученные вчера предложения штаба Порт-Артурской эскадры?

— Что касается перевода крейсеров ВОК в Дальний, то это настоятельно необходимо. В сентябре войдут в строй «Баян», «Богатырь» и «Чийода», вот в конце месяца и надлежит провести эту самую «рокировку». И приурочить ее ко второму «рейсу», скажем так, «Ангары» и «Лены». К тому же по железной дороге из Петербурга идет подаренная Круппом малая подводная лодка «Форель», к концу сентября она прибудет с экипажем, так что отправится в Дальний на палубе — в ней веса всего двадцать тонн. Не понимаю, для чего она на эскадре потребовалась, но думаю, Николай Александрович питает на нее какие-то надежды, раз попросил вас обеспечить доставку.

— Она во Владивостоке без надобности, к тому же сами знаете, что зимой лед встает, только с помощью ледокола выходить можно. Вот в начале октября и совершим эту самую «рокировку», на которой настаивает Матусевич. К этому времени вице-адмирал Скрыдлов с 2-й Тихоокеанская эскадрой в пути будет — государь согласился с нашим предложением.

Отправляя в Петербург телеграмму за телеграммой, Алексеев добился своего — в Адмиралтействе не стали торопиться с достройкой новых броненосцев и крейсеров — формирование эскадры перенесли на май месяц. Победы Матусевича произвели впечатление — решено было отправить все броненосцы из отряда адмирала Чухнина, к ремонту которых так и не приступили. И поневоле перед императором был поставлен извечный вопрос — кто виноват в таком злостном и преднамеренном ослаблении Порт-Артурской эскадры, причем в своих телеграммах Алексеев ясно указал на настоящих виновников, понимая, что многим рискует. Но так об этом венценосцу писал и Матусевич, а к словам последнего государь прислушивается — с ним и связывает будущую победу над Японией, что особенно проявилось в награждении отличившегося победами адмирала. Так что прав государь, что придерживается старинной традиции «не менять коней на переправе». А ему удалось «сплавить» Скрыдлова, вызванного «высочайшей» телеграммой, теперь очередь за Куропаткиным, который должен отправиться следом.