Порочные связи - "Алекс Д" - Страница 10

– Не самый приятный секрет, который так просто открыть в интимной обстановке. – Даниэль посмотрел на Майкла тяжелым взглядом. – Ты тоже не спешил с откровениями.

– Но это не совсем моя тайна, Дэн. – покачал головой Майкл. – Тут дело в доверии и искренности. Но у вас с этим всегда было туго.

– И как оказалась, небеспочвенно. – отпарировал Даниэль. – Она и так большую часть нашей совместной жизни считала меня чудовищем, я не хотел усугублять.

– Это не так, Дин. Джил искренне сочувствует тебе. И мы оба здесь, чтобы быть рядом.

– Как одна крепкая семья. Я помню. Ты говорил. – усмехнулся Даниэль, отсалютовав брату наполненным бокалом.

Горькая жидкость обожгла горло. Но он не чувствовал ни боли, ни горечи. Только пустота и отупение. Даже появление брата вызвало минимум эмоций.

– Новости выходят через час. – сухо сообщил он. – Репортаж будет вести Дейзи. Кстати, она тоже живет в ‘Марке’. Приостановить выпуск я не могу. Перепробовал все, что мог. Адвокаты и юристы работают на износ, но пока безрезультатно. Видимо рыжеволосая бестия скоро будет почивать на лаврах, пока мы тонем в болоте пересудов и сплетен.

– А Джон Кингстон? И его обязательства о неразглашении? Не пробовал найти его?

– Кингстона нет в стране. Детективы уже получили задание. Томас Купер тоже покинул Штаты после отсидки, и пропал в неизвестном направлении, но это скорее, хорошая новость, чем плохая. По – крайней мере, Купер не сможет ничего подтвердить, и значит бомба Вилар обоснована лишь на фотографиях, личных домыслах и невнятной старой видеозаписи. Но газетчики начнут рыть, Майк, и вся неприглядная правда о наших родителях вылезет наружу. Кое – где мы сможем прикрыть тылы, кого – то подкупить. Но ты знаешь, как делаются сенсации. Минимум информации и емкие заголовки. Достаточно, чтобы извалять человека по уши в дерьме. Я не смогу бесконечно удерживать ситуацию или игнорировать ажиотаж вокруг моего имени. Мне придется дать пресс – конференцию.

– Ты говорил, что не собираешься врать.

– Да. Не собираюсь. – мрачно подтвердил Даниэль. – И так как я не планирую делать политическую карьеру, бояться нечего.

– Ты же понимаешь, что папарацци перевернут любое твое слово. Выставят малолетним психопатом и убийцей в прошлом, не стабильным дегенератом в настоящее время.

– Да, и еще припомнят мне скоропалительный развод с Джил и ее бегство. К тебе. – напомнил Дин ледяным тоном.

– Ну, этот вопрос мы решим.

– Да? И Как? – насмешливо спросил Даниэль.

– Никто не знает, что на самом деле произошло. – спокойно ответил Майкл, уверенно глядя в глаза брата. – Джил просто мой друг. Вы поссорились, и она приехала ко мне за поддержкой. Дружеской. Разумеется.

– Во – первых, мы не поссорились, а развелись. Во – вторых, вы не друзья. А в – третьих, никого не волнует, что между нами тремя происходит на самом деле, людям нужна грязь. И они ее получат.

– Ты ошибаешься. Люди не дураки. Если будем вместе придерживаться этой теории, появляться в свете, показывать, как сильно мы друг друга любим и уважаем, и прекратим совершать поступки, которые могут вызвать новые пересуды, общество заткнется и устанет нас пережевывать.

– Значит, так ты собираешься поддерживать меня. И ты действительно думаешь, что у нас получится? Изображать дружбу, крепкие семейные связи и так далее?

– А почему нет? Мы братья, Даниэль, и никакая женщина этого не изменит. Я долгое время заблуждался, вычеркнув тебя из своей жизни, прежде чем осознал это.

– Лишь для того, чтобы сделать ответный ход. – хищно оскалился Даниэль. Майкл недоуменно сдвинул брови.

– О чем ты говоришь?

– Твою мать, Майкл, перестань ломать комедию. – взорвался Даниэль. – Моя жена убежала к тебе, и ты не послал ее обратно, не вразумил, не позвонил мне и не попытался решить вопрос, как брат, как друг. Нет. И более того, ты долгое время до инцидента с Вилар внушал Джил, что я изменяю ей, и привожу в Майами своих любовниц.

– А разве это не так, Дин? – Майкл выдержал поток упреков с достоинством и хладнокровием. – Можешь обманывать ее, лгать самому себе, но я не тот, кого легко одурачить, братец. Я видел тем утром, что ты твоя секретарша спали в одной кровати.

Даниэль сцепил челюсти и отвел глаза.

– Это было один раз. – рявкнул он. – Мы просто перепили. И все.

– С этого и нужно начинать, Даниэль. Посмотри на себя, на свое поведение моими глазами. Моя вина состоит только в том, что я любил и люблю Джил. Не я, а ты украл ее. Но я простил, отошел в сторону. Я дал тебе шанс сделать ее счастливой. И ты им не воспользовался. Я долго был в тени, наблюдал, ждал, надеялся, но это ты все испортил. Однако, я готов признать, что был не прав. Мне не стоило говорить ей. Я вмешался, руководствуясь своими лучшими чувствами, и совершил ту же ошибку, что и ты, Дин. Я забыл о ее чувствах. Я не слушал ее, не читал между слов, не понимал. Я просто хотел, чтобы она была счастлива.

– И что же? – устало спросил Даниэль, проведя тыльной стороной ладони по лицу. – Тебе удалось сделать ее счастливой?

– Нет. – качнул головой Майкл, грустно улыбаясь. Братья обменялись долгими взглядами. – Нам предрешено все разговоры сводить к Джи? Неужели между нами больше нет ничего общего?

– Я не знаю. – вздохнул Дин. – Я действительно был готов тебя убить, когда она заявила, что уезжает к тебе. А потом… Я так устал, Майкл. Все эти годы, ты не был в тени. Ты стоял между нами. Как стена.

– Ты придумал это, чтобы прикрыть собственную неуверенность, оправдать свои интрижки?

– Может быть. – признался Даниэль. – Но сейчас …. Я смирился. Пережил. Было нелегко, но сейчас мне все равно, Майкл. Ничего не чувствую. Душа пуста, словно мне снова двадцать.

Братья Фонтейны так были заняты разговором о даме своих сердец, одной на двоих, что не сразу заметили затаившуюся на пороге гостиной героиню своих фантазий. Чувствуя, что еще не много, и разговор станет еще более личным, она сама решила подать голос.

– Поздравьте меня, мальчики, – бодро начала она, сделав шаг вперед, – Я оторвалась от преследователей с камерами, пробравшись к запасному выходу из отеля, поймала такси, и приехала сюда никем не замеченной. Кстати, в здание я попала тоже через запасной ход.

– ЦРУ по тебе плачет. – обернувшись, с широкой улыбкой сказал Майкл Фонтейн. Но взгляд Джил был прикован к бывшему мужу.

Сердце ее затрепетало от боли узнавания. Он совсем не изменился, и в тоже время перед ней стоял другой человек, чужой, равнодушный. И она слышала его последние слова. Правду говорят, что все возвращается. Когда – то она предала Майкла, уйдя от него к Даниэлю, и Дин изменил ей. Однажды он сказал, что его сердце разбилось, когда ее разговор с Сарой три года назад был им подслушан. Сейчас с ней случилось тоже самое. Бумеранг настиг свою цель. Справедливость восторжествовала. А Джил улыбалась, хотя хотелось плакать, глядя на своего красивого и холодного, словно айсберг, любимого бывшего мужа.

– Привет, Дин. – тихо сказала она, глядя в непроницаемые голубые глаза, отмечая мимоходом щетину на щеках, растрепанные волосы, смятую рубашку, выправленную из брюк, усталое выражение лица.

– Здравствуй, Джил. – ответил он, так, словно они были случайными знакомыми, а не прожили вместе четыре с половиной года, сложных и запутанных четыре с половиной года.

Его взгляд, пустой и равнодушный, скользнул по ней быстро и почти небрежно, остановился на лице. Джил знала, что выглядит хорошо. Строгое элегантное черное платье с открытыми руками, глухим воротом и широким поясом, обхватывающим тонкую талию, подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры, блестящие темные волосы безупречно уложены, свежий легкий макияж и изысканные не громоздкие драгоценности, шпильки и чулки. Она умела выглядеть утонченно и обладала хорошим вкусом, который любила продемонстрировать. Этот наряд и ее образ не были исключением, но Джил не чувствовала себя уверенной. Ей хотелось спрятаться или убежать. Но она давно уже выросла, и время глупых порывов, необдуманных поступков и сумасбродных идей прошло. Все сложности, с которыми ей предстоит столкнуться сегодня и, быть может, завтра, создала она сама. Взгляд Даниэля, чужой и неласковый заставлял ее внутренне сжиматься и трепетать от страха, но девушка заставила себя непринужденно и искренне улыбнуться.