Падший (СИ) - Барчук Павел - Страница 21

Только собрался завести разговор об Иволгине, как моя красивая, выстроенная речь оборвалась на полуслове не успев начаться. И для этого была весомая причина.

На плече патологоанатома появился паук. Тот самый. Метка неизвестного Падшего. Он осторожно выбрался из-за спины Маркова, сел на задние лапки, поднял передние и принялся мне ими сигнализировать.

Просто чертов паук, размером со старый золотой червонец, сидел на плече у патологоанатома и своими чертовыми лапками показывал знаки, подозрительно напоминавшие нечто неприличное. Пожалуй, перевести его жесты можно было как:«Спасай! У нас тут — жопа помноженная на три половых органа»

Я буквально застыл с открытым ртом. Если бы, к примеру, Валера сейчас вскочил с места, стянул штаны и кинулся исполнять джигу, степень моего удивления была бы гораздо меньше.

Метка со мной пытается говорить. Она разумна! То, что паучок перемещается по своему носителю — это нормально. Он — маленький, крохотный кусочек Флёра, наполняющего Падших, поэтому совершать элементарные действия способен. Но мыслить? Исключено! Это что, мое личное сумасшествие? Мы все тут тронулись умом?

Падшие очень редко ставят свое клеймо, назовём это так, на смертных. По сути, оно означает — не подходи и не трогай! Что-то типа страховки от всех демонов разом.

Человека, защищённого Меткой, никогда, никто не возьмет в оборот. Он неприкосновенен. Но суть в том, что делают это Падшие очень редко и лишь в одном случае — если смертный имеет большую ценность для них. Так вот я, хоть убейся, не видел в Маркове Степане Алексеевиче вообще никакой ценности.

Получается парадокс. Ценности нет, а Метка есть. Более того, паучок решил обнаружить себя и привлечь мое внимание. В больнице он был более скромным.

Значит, в его базовые настройки входит поиск любой необходимой помощи для своего носителя. Страх перед посторонним Падшим отступил и паук принялся намекать мне, что патологоанатом нуждается в защите.

Но главное, я представить не могу, кто из собратьев отметил Маркова. Чисто теоретически, это должен быть очень сильный Падший.

Нас, изгнанных из дома Отца, всего семеро. Из семерых, пожалуй, только трое обладают достаточным могуществом, чтоб состряпать разумную Метку.

Первый — я, Владыка Ада, Князь. В моем распоряжении находятся шесть… хм… ну пусть будет — шесть генералов. Пожалуй, такое звание ближе всего к истине. Они — предводители адского войска.

Я никогда не обольщался насчёт собратьев. Каждый из них при первой же возможности воткнет мне нож в спину. Однако внешне мы соблюдаем приличия. К тому же, они знают, я — сильнее любого из них.

Так вот, о себе могу сказать точно, я Маркова С. А. впервые увидел в морге больницы. То есть отметить его своим покровительством не мог.

Следующий после меня по значимости и по силе, — Азазель, Падший второго порядка, Главный Знаменосец адского войска, Повелитель пустыни

Когда-то давно он научил мужчин оружейному искусству, а женщин — использовать драгоценные камни, украшения и раскрашивать лица.

Прежде Азазель был одним из вождей Ангелов-Наблюдателей. На момент моего мятежа он успел наклепать кучу детишек смертным дамочкам. Правда, детишки вышли у него на заглядение — новая раса исполинов, которую Азазель использовал как боевую кагорту во время нашей Последней Битвы.

Естественно, Отцу не понравился такой поворот. Он приказал Архангелу Рафаилу приковать Знаменосца к острым скалам в пустыне Дудаил и покрыл мятежного сына тьмой до Судного дня, когда он будет брошен в вечный огонь. Собственно говоря, именно оттуда, спустя пару столетий, я и вытащил Азазеля. Его второе имя — Повелитель пустыни появилось шутки ради. Уже не помню, кто первый из Падших начал доводить Знаменосца этим прозвищем.

Азазель обладает неимоверной силой. Он способен подкидывать вверх как пушинку любые предметы. Даже те, которые любой другой демон не сможет поднять. Азазель до отвращения вынослив, до раздражения могуч и до зубовного скрежета крайне специфичен.

Думаю, заскоки, а они у него точно есть, — итог долгого пребывания в пустыне. Он все время таскает за собой на поводке чёрного как смоль козла с короной на голове. Зачем козлу корона известно разве что самому Азазелю. Зачем Главному Знаменосцу козел — не известно вообще никому. Он эту тему ни с кем не обсуждает.

В открытом столкновении Повелитель пустыни способен справиться практически с кем угодно. Кроме, разве, меня.

Бегать с ним наперегонки — самое глупое занятие на свете. У него ужасающая скорость. Что тоже не может не бесить.

Подозреваю, именно огромная сила служит причиной популярности Повелителя пустыни у разного рода практиков.

Когда они делаю Вызов, в первую очередь приглашают именно Азазеля, ошибочно считая его Люцифером, то есть мной. Хотя конкретно на встречу с практиком вообще приходят Химеры. Именно они от лица Падших выдают Лицензию.

Мог ли Азазель поставить на Маркова метку? Мог. Только совершенно не понятно, зачем. Он со своим козлом носится как с писаной торбой. До людишек и до их грехов ему нет никакого дела.

Азазель вообще крайне странный даже по меркам Ада. Думаю, воспоминания о заточении до сих пор свежи в памяти брата. Что-то у него в башке сдвинулось с места, пока он висел на цепи в полной, кромешной темноте.

Иначе как объяснить, что его дворец в Аду полностью выстроен из проточной воды. Я потому и не люблю бывать у Знаменосца в гостях. Одни нервы. То кресло подо мной рухнет вниз, растекаясь лужей воды, то потолок превращается в водопад.

В общем, чисто теоретически, Марков С. А. Повелителю пустыни просто не нужен.

Следующий, кто попадает под подозрение — Вельзевул. Но он тоже, скажем прямо, немного с приветом. Место обитания Вельзевула — кирпичи из грязи и навоза, покрытые человеческими костями. Не то чтобы это можно было назвать красивым, но такое архитектурное решение, безусловно, впечатляет.

Ну и конечно, жилище, похожее на огромную кучу дерьма, смешанного с человеческой кровью, оправдывает его второе имя — Повелитель мух. Насекомые в замке Вельзевула роятся в огромном количестве.

Но при этом, он гостеприимный хозяин и будет рад гостю, если только гость не боится сотен гнилостных мух, что забиваются в ноздри и рот, заполоняя внутренности. Но это ведь сущая чепуха, правда?

В отличие от Азазеля, не пожелавшего принять какой-нибудь грех под свою опеку, Вельзевул олицетворяет собой чревоугодие.

А еще он способен переносить вещи из любой точки реальности в нужное ему место. Весьма полезное качество, когда ты живешь в Аду. Благодаря Баалу (уменьшительное семейное имя), Падшие, да и остальные демоны, имеют много современных штучек.

Вельзевул, как никто, обожает обмениваться, потому что ему есть что предложить. И не всегда это бывает сто́ящим обменом.

Я много тысячелетий пытался бороться с его тягой тащить в Ад всякий хлам из человеческого мира. Но… Это не Падший, это какой-то махровый клептоман.

Когда он приволок к себе во дворец Янтарную комнату, воспользовавшись неразберихой, которая творилась в то время среди смертных, я так и не смог добиться разумного ответа, зачем она ему. Вельзевул только мечтательно улыбался, гладил янтарь и по-моему сходил с ума еще больше. В итоге, в замке, созданном из дерьмовых (в прямом смысле этого слова) кирпичей, появилась комната отделанная янтарными панелями.

Практики обожают взывать к Повелителю мух. Мечтают заключить с ним сделку или сразиться. Насчёт первого пункта понятно, насчёт второго, если честно, не очень.

Какой-то идиот в средние века обозвал Вельзевула дьяволом, снова приняв его за меня, а потом, не иначе как в угарном бреду, обожравшись беладонны, написал трактат о том, что в случае победы над Повелителем мух можно получить всю силу мироздания.

Естественно, в какой-то момент Баалу до изжоги надоело, что его постоянно дергают людишки. То могущества требуют, то тычут всем подряд прямо в рожу.

Вельзевул разозлился на смертных и теперь попытки вызвать его закончиваются либо удушением с помощью мух, либо бесследным исчезновением вызывавшего.