Падший (СИ) - Барчук Павел - Страница 2

А так… Ну симпатичная девка. Да. На лице, как и у остальных, маска. Однако мне это совершенно не мешает оценить ее красоту. Я же не глазами смотрю. Аура говорит гораздо больше, чем обычный визуал.

— Василий Петрович, теряем!

Милочка, ты повторяешься. Конечно, вы его теряете, придурки! Мальчишка умер! А я еще не достаточно крепко обосновался в сосуде. Настоящий этот…Забелин…он на данный момент уже где-то в районе Распределителя. Его уже заставляют писать объяснительную за о-о-о-очень большое количество хреновых поступков. Бюрократия, чтоб её.

Пока бодался с призраком, успел оценить масштаб сволочизма пацана. Тот еще мудак. Людишки…что с них взять.

– Черт… Сердцебиение не слышно…давление падает! Василий Петрович!

Да какое, к черту, сердцебиение? Это я просто внутри сосуда возился, пока меня «скорая» в больницу везла и пока в приёмном с рук на руки принимали. Устраивался поудобнее на новом месте. Вот и все. Сердце Забелина вашего перестало биться ровно в тот момент, когда я выпихнул настоящего владельца из тела. Просто их человеческое оборудование считывает мое присутствие как признаки жизнедеятельности. Фиксирует вспышки энергии как удары сердца.

А сейчас я уморился. Побег был сложным, рискованным… Все могло закончится гораздо печальнее. Хочу поспать.

Поэтому их аппараты показывают остановку сердца. К тому же людишки пытаются реанимировать мёртвое тело. Прямо как в старые, добрые времена, когда дурачок Франкенштейн мечтал воплотить свои фантазии в реальность.

Вот только… Для меня их по́туги и все эти меры по спасению жизни похожи на неприятные прикосновения липких щупалец Кракена. Между мной и сосудом уже начала формироваться связь, я чувствую внешнее влияние.

— Маша, дефибриллятор!

Да ладно! Фу! Ненавижу эту штуку. Сейчас будет долбить разрядами прямо по темечку. Сам еще не сталкивался, но кто-то из «младших» рассказывал про эти ощущения. Нет, так дело не пойдёт. Они не дадут мне нормально слиться с телом. Думаю, парень должен окончательно умереть, чтоб от него отстали. Потом, когда отправят в морг, я тихонечко вернусь и сбегу из этой богадельни…

— Рома, разряд!!!

11 апреля, понедельник, 00:30

— Дамы и господа, добро пожаловать в нашу комнату страха…Бу-га-га! Все триллеры и фильмы ужасов непременно имеют сцену, в которой темный коридор подземелья, заброшенного дома, научной лаборатории, бла-бла-бла…подчеркнуть нужное… погружается в зловещий полумрак. На потолке в этот момент обязательно мигает, потрескивая, тусклая лампа. Стои́т полная, абсолютная тишина. Она добавляет напряжённости…Ух, ё!

Стёпа Марков выругался, резко замолчал и оглянулся через плечо. Сделал он это, конечно, не просто так. Для подобной реакции имелась вполне весомая причина.

Помещение морга всегда погружено в полумрак. Здесь, в этой части, как правило, находятся те, чья смерть не вызывает вопросов. Вскрытие делать таким «клиентам» не требуется.

Впрочем, чего уж скромничать, конкретно в этой больнице вообще очень редко нужно делать вскрытие. Бомжи участковому неинтересны. Алкоголики тоже. Причина их смерти видна как на ладони.

Местные менты судьбой подобных личностей не озадачиваются, а местные врачи уверены, что работают в самом неблагополучном из неблагополучных районов. В конце концов, нужно заниматься лечением живых, а не выяснять причины гибели всяких мутных граждан.

Именно поэтому администрация больницы считает, что нормальный свет — лишняя деталь интерьера. Экономика должна быть экономной… Ну подумаешь, главврач около недели назад купил себе новую тачку. Ему она, видимо, всяко нужнее, чем покойникам освещение.

Степан, работая в морге без малого десять лет, уже привык, и к этому подземелью, и к здоровому пофигизму администрации. Сколько главврачей прошло мимо? До хрена. Сколько покойников? Еще больше. Чего только Степан не видел. Удивляться перестал давным-давно.

Однако сейчас, именно в тот момент, когда Стёпа от нечего делать дурковал, изображая из себя злодея мирового масштаба, на потолке неожиданно заморгала единственная тусклая лампа. Да не просто заморгала. С треском и шипением. Чуть искры не посыпались. Прямо как по заказу, ей-богу.

Степан нервно дернул плечом, но тут же поморщился от своей реакции. Чего это он испугался? Не покойников, уж точно. Каждый день на них смотрит. А по спине мурашки побежали. Странно.

— Похоже, пора завязывать с алкашкой…Что-то я стал излишне впечатлительным. Не́чего с похмелья на работу ходить.

Степан поднял голову, уставившись на ту самую лампу. Вот зараза… Трещит, мигает. Надо сказать электрику, чтоб исправил. При таком освещении хрен что сделаешь. А теперь еще и спецэффекты добавились.

Только Степан подумал о спецэффектах, как лампа вдруг перестала искрить и снова приняла обычный вид.

— Чертовщина какая-то…

Степа Марков оглянулся по сторонам. Полумрак. Тишина. Три пустые каталки, одна — с накрытым простыней трупом. Парня привезли около часа назад. А до этого вся больница стояла на ушах. Вроде бы сынок Забелина. Так говорят.

Бред какой-то…с хрена ли ему тогда в лесу помирать? В Ницце, на Мальдивах, в Монте-Карло от передоза — куда не шло. Но здесь, в Новой Москве…

Степан усмехнулся, почесал затылок, а затем направился к рабочему столу, на котором лежали бумаги. Бюрократия, чтоб ее. Теперь нужно составить отчет, указать причину смерти. Василий Петрович, дежурный врач, который упорно пытался парня спасти, сказал, все органы в порядке. Хоть сейчас бери и отправляй по частям на черный рынок трансплантации. Впрочем, внешние признаки насильственной смерти тоже отсутствуют.

Как только пацана привезли… Нет, не так. Как только стало известно КАКОГО пацана привезли, дежурные доктора за пять минут задействовали самое современное оборудование, имеющееся в больнице. Все места себе порвали. Даже не в переносном смысле.

Понять можно. Как отпрыск попал в лес, Забелин с ментами разберется. А вот за то, что, когда мальчишку из леса привезли, он один черт умер, тут, конечно, больницу дрюкнут. Поэтому на уши встал весь персонал.

Бедолаге сделали сразу всё. Рентген, анализы, кардиограмму, хераму и даже на всякий случай хотели МРТ. Повезло, что аппарат отсутствует. По документам он еще год назад в больнице появился. А по факту — главврач редкостная жадная сволочь.

Говорят, при поступлении парень дышал и периодически пытался открыть глаза. Веки, по крайней мере, дергались у него очень сильно. Будто током парня фигачило. А потом — как отключило человека. Ничего не смогли сделать. Странно, конечно…

Степан почесал затылок, отодвинул стул и собрался усесться за стол, чтоб приступить к бумажной волоките.

В этот момент с противным скрипом распахнулась входная дверь, затем из-за этой двери появилась до тошноты обрыдшая физиономия участкового, которого Степан, честно говоря, сильно не любил.

Конченый тип, этот товарищ Иволгин. Мент. По-другому не назовешь. Сидит на своём месте чертову уйму лет и не собирается рыпаться. Потому что чувствует себя вполне комфортно. Местные знают мзду, которую Иволгин берет за решение всяких «вопросиков», пользуются его услугами по полной. Скромная зарплата участкового ему не очень уж важна.

— Степа, а мы чего ждём, я не понял⁈ Так и состариться можно. Пока буду тут под дверью тусоваться, пенсия придет.

— Пенсия не страшно. Главное, чтоб старуха с косой не пришла. — Бросил Степан с усмешкой.

— Так! Ты мне это…Ты прекращай. Понял? Шуточки свои дебильные. У вас, у патологоанатомов, с чувством юмора проблемы. Я жду отчет! Сказал же, срочно. Ты понимаешь, что такое срочно?

— Товарищ участковый, а куда мы спешим? Парню уж точно торопиться незачем.

Стёпа отодвинул стул и плюхнулся на него, развернувшись ко входу полубоком. Пялиться на участкового глаза в глаза ему не хотелось. Без того настроение какое-то заведенное. Возможно, из-за пацана, кстати. Хотя, по идее, уж Степану бояться нечего. Он вообще ни при чем. А вот другие головы точно полетят. Это просто сейчас ночь на дворе. Вон, за отчетом явился Иволгин, мелкая сошка. Утром прискачут совсем другие люди совсем в других погонах.