Последняя Искра (СИ) - Иванова Виолетта - Страница 29

— Но она умерла!

«Она умрет, если ты не выполнишь приказ», — был ответ.

— Расскажи мне, я требую!

Но в ответ было молчание. Слова о том, что «она умрет» вдруг вселили в него надежду, что эти газетчики могли ошибиться. Он протер ладонями лицо, вернулся в зал. Народ продолжал веселиться. Зал, украшенный новогодней тематикой, слепил глаза многочисленными искрами Даже Марта была сегодня такой счастливой и загадочной, что хотелось порадоваться за нее. Генрих ни на секунду не отпускал руку жены и с огромной любовью смотрел на нее. Он осмотрел танцующих и снова увидел графиню, которая старалась найти своих дочь и мужа. Тимоти сжал зубы и подошел к женщине.

— Нашли Ребекку?

— Нет, не вижу ни ее, ни мужа.

— Не беспокойтесь, графа Бронте отозвали по делам. Он сейчас доложит о ремонте моста и вернется. А Ребекка только что была здесь, она попросила не оставлять Вас и пригласить на танец. Вы же не против?

— Хорошо.

Женщина протянула ему руку в ожидании, когда закончится эта композиция, чтобы выйти с началом следующей.

Но когда закончилась музыка, король махнул рукой, призывая к тишине.

— Дорогие гости! Заканчивается год, который был разным — тяжелым, но счастливым. Мы прожили его. Будем надеяться, что следующий год принесет нам только счастье. А чтобы оно случилось, я снова пригласил к нам чудесную девушку, которая так порадовала нас своим чудесным голосом на прошлом балу. Прошу приветствовать — графиня Виктория Адамс!

Рука Агнес с силой сжала руку герцога. Он увидел, что женщина пошатнулась и чуть не упала, ее лицо стремительно бледнело. В это время возле сцены, где находились музыканты, раздались радостные возгласы, приветствовали девушку, которая шла к роялю. На ней сегодня было ослепительно белое платье, которое сияло в свете светильников словно снег под солнцем. Ее лицо снова было закрыто белоснежной маской и кружевом. Она поклонилась королю и королеве, помахала всем рукой, села за рояль. Через мгновение зал наполнился звуками ее голоса:

«Когда приходит год молодой, а старый уходит вдаль,

Снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желанье загадай

Смотри с надеждой в ночную синь, не крепко ладонь сжимай

И всё о чем мечталось проси, загадывай и желай.

год что вот-вот настанет, Исполнит вмиг мечту твою,

Если снежинка не растает,

В твоей ладони не растает, Пока часы двенадцать бьют…

Пока часы двенадцать бьют…»

Когда закончилась песня все услышали перезвон часов, установленных на башне королевского дворца, все стали поздравлять друг друга, обниматься, поднялся шум. А потом за окнами загремел салют. Незнакомка поднялась с места и пошла в сторону балкона, где на фоне темного неба расцветали огни фейерверков.

Графиня Бронте выдернула свою руку из руки графа и рванула бегом в сторону девушки, герцог последовал за ней. Неожиданно ему на пути попалось так много народу, что он отстал от графини на десяток шагов. Он спешил к девушке, сам хотел убедиться, что это именно его девушка, что она жива, здесь, рядом с ним. Сердце билось в сумасшедшем ритме и в надежде.

Когда до графини оставалось около шести-семи шагов, словно в замедленном движении он увидел, как Агнес подбежала к девушке, схватила ту за руку и потащила в сторону, к выходу из зала, но девушка уперлась, не давая себя увести. Герцогу оставалось еще пару шагов, чтобы перехватить руки графини, как случилось страшное. Агнес закричала с перекошенным от злобы лицом:

— Ты самая страшная тварь, которая родилась на этом свете. Ты должна была умереть, что ты здесь делаешь? Ты должна умереть! — сорвала с лица девушки маску, а потом неизвестно откуда взявшимся кинжалом нанесла ей удар в грудь. — Хочу, чтобы ты в аду видела всегда мое лицо перед собой! — кричала безумная графиня.  Ч и т а й  на  К н и г о е д . н е т

Кинжал неожиданно встретил какую-то преграду на груди Виктории, смог только глубоко процарапать ее кожу. Яркая кровь тут же окрасила белоснежное платье и прозрачную подвеску, которая упал на пол под ноги Агнес. Она дико захохотала и наступила на подвеску, стараясь раздавить на мелкие осколки. Герцог схватил графиню, выхватил из ее руки кинжал, которым она снова замахивалась на девушку. В это время возле них оказались стражи, которые скрутили графиню и повели из зала.

Виктория зажала рукой рану на груди, упала на колени, пытаясь собрать осколки подвески. Кровь из раны каплями падала на это осколки и вдруг они вспыхнули ярким светом, окутывая Викторию. Потом волна белого яркого искрящегося света прошла по зале. На ком-то оседал этот волшебный свет, кого-то «облетал» мимо.

Герцог подхватил девушку на руки, прижал к своей груди.

— Я тебя никогда никому не отдам. Ты моя! Моя!

Он быстро понес ее из зала, следом за ним поспешил Дилан, который звал дворцового лекаря. Тимоти занес девушку в гостевую комнату, посадил на диван, опустился перед ней на колени. Она продолжала прижимать руку к груди, зажимая рану. И происходило чудо. Края раны начали стягиваться и к приходу лекаря на груди девушки остался только тонкий розовый шрам. Ну и еще следы крови на груди, одежде, руках.

— Что это? — удивленно спросил лекарь, который не мог поверить своим глазам.

— Думаю, что это магия, — раздался голос Генриха, который стремительно вошел в комнату.

Он подошел к Виктории, сел рядом с ней.

— Девочка, как ты?

Вика посмотрела на свои руки, испачканные в ее крови, потом перевела взгляд на короля.

— Кажется я знаю, где находится вся магия, которая исчезла много лет назад. И знаю, как ее освободить.

Потом она перевела взгляд на Тимоти, который стоял на коленях перед ней, взял ее руки в свои ладони и покрывал их поцелуями.

— Виктория, прости меня! Я не знаю, как смогу получить твое прощение, но я знаю, что не смогу без тебя.

Она смотрела на мужчину, который чуть больше года назад выбросил ее из своей жизни и который сейчас покрывал ее руки поцелуями. Вдруг она почувствовала покалывание на левом запястье, подняла рукав. Тимоти тоже посмотрел на свое запястье. У них обоих расцветал золотой рисунок в виде букв их имен и фамилии герцога, украшенный цветами — королевскими лилиями.

— Метка истинности, — выдохнул Генрих. Он показал похожий рисунок на своем запястье, который появился, когда он впервые притронулся к своей Марте.

***

Стражи увели беснующуюся графиню Бронте в подземелье. Оставшись в полной темноте, Агнес не могла поверить, что оказалась здесь, ведь всего каких-то дполчаса назад все было отлично. Она верила, что дочери удалось задуманное и герцог вынужден сделать Ребекке предложение. Но утром дочь не вернулась домой, только прислала записку — «У меня все получилось. Встретимся на балу». Значит, дочь осталась у герцога. Агнес была уверена, что Ребекка все сделает верно.

Они множество раз обсуждали, что надо сделать, чтобы герцог никуда не делся от них. Даже то, что утром мужа вызвали, чтобы ликвидировать обрушение какого-то моста, не расстроило графиню. Она с нетерпением ждала вечера, чтобы поехать на бал. У их с дочерью все получилось!

Знакомство с Джеромом, который был ее любовником во время ее учебы в пансионе, пригодилось. После того, как Агнес выдали замуж за графа Бронте через год после окончания пансиона, она не виделась со своим любовником до того дня, когда повстречала дочь так ненавистной ней Эмилии, на которую также заглядывался Джером. Она случайно встретила его на улице и сначала даже не узнала, слишком красивым и дерзким он стал. Мужчина пригласил ее выпить чаю. Незаметно для себя Агнес рассказала Джерому о Виктории, о своей дочери, которая стремится выйти замуж за герцога Хейза.

***

Джером тоже был обижен и зол на Эмилию, которая никогда не смотрела на него, тогда еще простого подмастерья обувщика. Девушкам запрещалось покидать стены пансиона, но иногда ни выходили в город. Она пришла к нему вместе с Агнес, чтобы отдать в починку свои туфельки. Он влюбился в ту девушку, прекрасную, словно цветок. Но она даже не обращала на него внимания, зато на него обратила внимание ее подруга Агнес, которая слишком быстро стала его любовницей. Агнес находила любую возможность сбежать из пансиона, чтобы побыть с ним. Но вот скромная Эмилия выходила очень редко и больше никогда не общалась с Джеромом. Это его злило, он так хотел быть с этой девушкой, мечтал о ней по ночам, но довольствовался телом податливой Агнес.