Восхитительная ложь (ЛП) - Мейред Шона - Страница 13

Однако эта записка не могла больше отличаться от ложной реальности, которую я создала в своем сознании. Это не слова человека, который решил покинуть свою семью по эгоистичным причинам. Нет, они совсем не такие. Отчаявшийся мужчина, который позволил нам уехать, и все для того, чтобы моя мать могла освободиться от того, что привязывало ее к этому месту.

— Кто ты? — Шепчу я, хотя знаю, что не получу ответа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Просматривая остатки содержимого, я ищу любую информацию о нем, но возвращаюсь с пустыми руками. Наконец, меня охватывает разочарование, и я швыряю теперь уже пустую коробку на пол. Если он любил мою маму и меня так сильно, как следует из этой записки, почему он не пришел за нами?

— Итак, мой брат сдержанно одержим тобой, — кричит Беван из своей гардеробной, когда я сижу на краю ее кровати, ожидая, пока она выберет мне спортивную одежду, чтобы одолжить ее для моей первой тренировки.

— Эм… что ты имеешь в виду? — Легкий писк в моем голосе никак не помогает скрыть мое уклонение.

Как бы мне это ни было неприятно, она не ошибается, но и не совсем права. За завтраком яростный взгляд Лиама не отрывался от меня, наблюдая за каждым моим движением. Я провела весь завтрак, ерзая на своем стуле и пытаясь игнорировать его оценивающий взгляд. Настолько, что я все еще чувствую тяжесть его пристального взгляда под своей кожей. Могу ли я назвать это одержимостью? Ни в коем случае.

Ненависть, желание, любопытство или похоть — что бы это ни было, сейчас не время разбираться. Я все еще не оправилась после утреннего путешествия по дорожке памяти моей матери, и последнее, что мне нужно делать, это погружаться в тайну, которая и есть Лиам.

Конечно, я не могу отрицать, что он пытался прочитать мои мысли через стол за завтраком, но по какой причине?

— Он просто пытается меня разгадать.

Беван входит в комнату, ее бровь приподнята, когда ее понимающий взгляд окликает меня. Она бросает мне темно-фиолетовые штаны для йоги Gym + Coffee и спортивный бюстгальтер в тон.

— Я называю это ерундой. Все за столом чувствовали напряжение между вами двумя. Я почти уверена, что у моей мамы в голове звучали свадебные колокола. Я могла слышать, как у нее в голове тикает через стол — Райан и Деверо, брак, вошедший в историю Киллибегса, — подчеркивает она, закатывая глаза.

Я не поправляю ее неуместное замечание. Главным образом потому, что я не хочу обсуждать свой утренний срыв или тот факт, что ее брат, который только что встретил меня, мог сказать, что со мной что-то не так, как только я переступила порог главного дома. Лиам слишком хорош в чтении языка моего тела. Даже прошлой ночью в спортзале он знал, что то, о чем я думала, не давало мне спать по ночам. Когда Лиам смотрит на меня, он смотрит не на мою внешность. Вместо этого он видит сквозь стену, которую я воздвигаю, эмоции, которые прячу внутри. Это нервирует.

Беван ошибочно приняла способность Лиама читать меня за что-то другое, и легче позволить ей поверить в любую фантазию, которую она вынашивает в своей голове.

— История Киллибегса? — Спрашиваю я, переодеваясь в одежду, которую она мне дала.

— Да. Двое Королей Киллибегса вместе, производя на свет хорошеньких засранцев для элиты, которые однажды будут править синдикатом и всеми его крестьянами. — Она открывает рот, а затем засовывает туда палец, притворяясь, что давится, пока роется в своей впечатляющей коллекции обуви.

Я смеюсь над ее выходками и спрашиваю:

— Кто такие Короли Киллибегса?

— Это семьи, которые управляют этим городом, да и всем Лейнстером, на самом деле.

— Подожди, это двенадцать округов.

— Ага. Добро пожаловать в жизнь богатых и коррумпированных. Деньги порождают власть, а власть порождает страх. — Она протягивает мне новенькие кроссовки Nike Air Zoom Pegasus 38. — Попробуй эти.

Натягивая их, я спрашиваю:

— Кто эти семьи?

Когда я приехала в Киллибегс, я знала, что это город богатых. Чего я не понимала, так это того, как далеко простирается это богатство. Если моя мама была частью этого, почему мы провели мое детство в бедности? Почему она бежала от всего этого? От кого она пыталась убежать?

Сначала я подумала, что это мой отец. Но теперь, прочитав эту записку сегодня утром, я вернулась к исходной точке.

— Ну, очевидно, есть Райан и Деверо. — Она протягивает руку и начинает считать на пальцах. — Есть Кинги и Брэди. Эти четыре семьи — первые — старые деньги, обладающие достаточной властью, чтобы править Изумрудным островом.

Беван садится за туалетный столик и начинает наносить крем для лица. Сквозь свое отражение ее глаза находят мои.

— В последующие годы они привлекли еще четыре семьи, с новыми деньгами, но достаточными связями за границей, чтобы сделать их ценными игроками. Они известны как епископы и Рыцари синдиката Киллибегса — семьи Рейли, Диган, Кроу и Смит.

— Таааак, — выдыхаю я. — Ты хочешь сказать, что я часть какой-то ирландской мафиозной семьи?

Она поворачивается ко мне лицом и наклоняет голову набок.

— Мафия? Это не какое-то американское телешоу, Сирша. Короли Киллибегса — законные бизнесмены.

Наконец одевшись, я просматриваю свое отражение в ее зеркале от потолка до пола.

— Почему у меня такое чувство, что ты говоришь с сарказмом?

— Ты когда-нибудь встречала законного бизнесмена, который живет в поместье стоимостью в несколько миллионов евро?

Должно быть, мое лицо говорит само за себя, потому что она со смехом откидывает голову назад.

— Добро пожаловать в Киллибегс, Сирша. А теперь шевели своей персиковой задницей. Время превратить тебя в крутую чиксу, которой ты была рождена быть.

Глава десять

СИРША

Я бегу вперед и пытаюсь поспевать за длинным и неестественно легким шагом Лиама.

Холодный воздух проносится мимо моих приоткрытых зубов, когда мои легкие тяжело дышат. Каждый вдох обжигает, призывая меня притормозить, но я не делаю этого. Вместо этого я толкаюсь вперед, заставляя свои ноги продолжать двигаться, не желая уступать сокрушительному поражению, горящему в задней части бедер.

— У тебя там все в порядке? — Лиам разворачивается на носках, лицом ко мне, но все еще трусцой возвращается к нашему месту назначения — спортзалу.

Как ему удается выглядеть таким непринужденным? Три мили пыток, а он даже не вспотел. Конечно, мы бежали вниз с горы, так что импульс предположительно на моей стороне, не то чтобы это помогло. Но, в свою защиту скажу, что я не бегун — если мы не говорим метафорически. Тогда я чемпион.

Моя мама следила за тем, чтобы я умела бегать в любой момент. Что касается физической подготовки, то не так уж много — быстрая ходьба — это вершина моих обычных упражнений. И под обычным я подразумеваю один раз при голубой луне и дважды при кровавом солнце.

Мораль моей тирады в том, что я почти уверена, что Лиам пытается меня убить. И, если моя сердечная недостаточность — его конечная цель, он добивается успеха.

Игнорируя бешеный стук сердца, я прорываюсь вперёд.

— Х-хорошо. Я хо-хорошо!

— Ты уверена, вольная птица? Ты выглядишь немного раскрасневшейся. — Он кривит рот, распространяя усмешку по его красивому лицу, провоцируя меня. Искорки веселья появляются в его глазах, когда они блуждают по моим измученным конечностям.

Он замедляется до остановки, позволяя мне подкрасться ближе и сократить расстояние между нами. Как только я добираюсь до него, мое тело складывается пополам, руки сжимают колени, когда я позволяю своим изголодавшимся легким сделать глоток воздуха. Вкус крови покрывает мой язык, когда я провожу кончиком по небу моего пересохшего рта.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Мои внутренности кровоточат.

Глубокий смех вырывается из глубины его груди.

— Немного драматично, тебе не кажется.

Вытягивая шею, я поднимаю голову, заглядывая ему в глаза, пронзая его взглядом "не дави на меня".