Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина - Страница 28

— Ты сам-то разве не пойдешь? — спросила Лера Дилана.

— А ты?

— Устала, жарко… Да и зачем лишний раз девушкам глаза мозолить?

— Глаза мозолить?

— Ну, мелькать перед ними, надоедать…

— Проклятье! — Дилан заморгал. — У меня глаза зачесались!

— Ну, почеши, раз такой впечатлительный. Так ты пойдешь?

Дилан с силой зажмурился и потер веки.

— Нет… Есть хочу. Я из-за твоих бумажек не поел, а столовка уже закрыта… Вроде, перестало, — он вытаращил глаза, стараясь не мигнуть, и от усердия даже губы вытянул трубочкой. — Вэлэри, не говори больше этого!

— Не буду.

— А я Шону скажу, он любит такие штуки. Про мозоли на глазах точно не знает… Шайсе! Опять!

Пока поднимались по лестнице, Дилан продолжал раздавать объявления, а когда вышли на верхнюю площадку, оставшиеся вручил извозчикам. Заметив, как он с сожалением посмотрел на озера, Лера подумала, что побывать на новом аттракционе ему все-таки хочется. Она уже чуть не сказала, что там и поесть можно, но в последний миг сдержалась: вдруг Дилан не мог позволить себе такой роскоши?

— А пойдем в ресторан! — предложила она. — В благодарность за спасение угощу тебя мясом. Хочешь мяса?

В гостинице Лера сменила тогу на платье и, прикинув, сколько они с Диланом могут «проесть», взяла один золотой. От десяти, полученных за «последнего кролика», осталась лишь половина.

— Маловато будет… — Она ссыпала монеты обратно в кошель. — Надеюсь, подшипники скоро «выстрелят».

Обедать отправились в тот же ресторан, где Лера ужинала с Маркусом.

— Да мы сами тут поджаримся! — запротестовал Дилан при виде площадки под открытым небом. — Не хуже мяса!

Видимо, как и рыжику, многим не нравилось сидеть на солнцепеке, и посетителей было по пальцам сосчитать.

— Вон там тенек! — Лера устремилась к столику, который стоял у самого края и над которым нависали ветви дерева. Здесь, плюхнувшись на стул, она с облегченным выдохом вытянула гудящие ноги. — Как хорошо… Никаких озер, никакого песка и никаких студенток… И еда тут вкусная.

— Она везде вкусная, — проворчал Дилан, все-таки усаживаясь напротив.

Лера заказала мясо, салат и зеленый чай. Когда официант отошел, Дилан проводил его взглядом, но не оживленным и предвкушающим, а каким-то угрюмым. С рыжиком явно что-то творилось. В последние дни он был не особо разговорчив и улыбался будто через силу.

— У тебя проблемы? — после недолгого колебания спросила Лера.

Дилан глянул исподлобья, но уже в следующую секунду расслабился и шутливо спросил:

— Эй, деревенская девушка! Здесь мясо дорогое. У тебя денег хватит заплатить?

Н-да, проблемы есть… Но делиться ими он не желает.

Лера выпрямилась, бросила вороватый взгляд на живую изгородь и, склонившись к столу, прошептала:

— Какие еще деньги, Дилан? Съедим — да в кусты! Думаешь, зачем я именно сюда пришла? Удобно же, да?

Дилан раскрыл рот. Потом не шевелясь и не поворачивая головы, стрельнул глазами по сторонам: то ли, проверял, не услышал ли кто, то ли прямо сейчас сбежать примеривался.

— Да заплачу я, заплачу… — прыснула Лера, прикрывая шрамы рукой. — Можешь хоть две порции взять.

Дилан укоризненно посмотрел на нее и буркнул:

— Три возьму.

— Вот же! — сразу перестала хихикать Лера.— Тебе пальца в рот не клади…

— Тьфу! Зачем мне палец в рот?

— Выражение такое есть. Мол, ему палец в рот положишь, так он всю руку откусит.

— А-а, Вэлэри! Сначала глаза, теперь палец! Тьфу, гадость!

Отплевавшись, Дилан расправил льняную салфетку, лежащую перед ним на столе.

— Смотри-ка… С узором.

Ожесточенные нотки в его голосе удивили, и Лера развернула свою салфетку. Вышивка как вышивка… Впрочем, у Дилана дома вместо скатерти — просто кусок отбеленного полотна. Его маме, наверное, некогда вышивать… А еще у нее руки от стирки сильно опухли — такими сложно управляться с иголкой.

Дилан мотнул головой и ни с того ни с сего спросил:

— Вэлэри, у тебя песня есть?

— Какая песня?

— Любая. Я второкурснику задолжал кое за что, так он потребовал новую песню от тебя.

— Интересная композиция! — «восхитилась» Лера. — Задолжал — ты, а песня — с меня! У Шона, вон, попроси.

— У него не то.

Подошел официант с заказом и принялся расставлять тарелки. Посыпанные зеленью, поджаристые кусочки выглядели невероятно соблазнительно. А пахли как! Лера сглотнула набежавшую слюну и попросила еще две порции. Потом взглянула на Дилана.

— Нет, лучше три!

А рыжик больше не интересовался, сможет ли она заплатить, он просто натолкал мяса за обе щеки и блаженно зажмурился.

Обратно шли лениво, разморенные жарой и едой. Оба молчали. Дилан, похоже, размышлял о своих таинственных проблемах, Лера же мечтала о прохладном душе и прохладных простынях. А еще о креме от солнечных ожогов. Щеки и нос чуть пекло, не хотелось бы красоваться облезающей кожей. Как раз на мысли о красном шелушащемся носе ее и прервали.

Только они с Диланом завернули во двор гостиницы, как с лавочки им навстречу подорвался мальчишка. Лет десяти, в опрятной светлой одежде и широкополой соломенной шляпе. Придирчиво глянув на Лерины рубцы, он вытянулся и отчеканил:

— Лиа Вэлэри Дартс! Дэр Алерайо ван Видус велел вам подойти. Срочно!

Распорядитель, дэр Алерайо, что-то писал и даже головы не поднял, когда Лера зашла в кабинет и произнесла традиционное «Светлого дня!». Склоненная макушка «агронома» никаких злобных мыслей не транслировала, мерно поскрипывало перо, было тихо и спокойно. Как перед бурей. Блин, Маркус ведь обещал, что ее «самоволка» даром не пройдет… Лера непроизвольно повела плечами и осмотрелась.

Добротная деревянная мебель, розовые мраморные полы, окно во всю стену. Еще на одной стене — карта. С ладонь занимает город, остальное пространство разбито на участки. Знакомые озера, система каналов, холмы… Вон на том горки, народ сейчас катается, а она стоит тут, как нашкодивший котенок… На высоком сводчатом потолке — роспись. Видимо, по спецзаказу дэра Алерайо. В центре художник изобразил белое, словно раскаленное, солнце, вокруг пронзительно голубое небо с легкими штрихами облаков, а по периметру, из стен, «вырастил» стену колосьев. Налитых, зернышко к зернышку…

— Нравится? — раздался вдруг ровный голос дэра Алерайо.

Лера так резко опустила голову, что в шее что-то хрустнуло.

— Это пшеница перед сбором, — продолжал «агроном», внимательно, будто впервые, рассматривая потолок. — Много хлеба будет, и многих людей он накормит, спасет в ненастную зиму. Но вам… — Дэр Алерайо упер в Леру колючий взгляд. — Вам, похоже, все равно. Вы даже о собственном будущем не заботитесь. Я впервые встречаю студента, который настолько безразличен к собственной судьбе и настолько не ценит подаренную ему возможность стать магом.

— Я ценю, — возразила Лера негромко, но твердо.

Дэр Алерайо «удивился»:

— Да вы что⁈ А со стороны выглядит, будто вы уже сдались. Поняли, что не справитесь с порученной работой, и решили поразвлечься напоследок. Надо же! Оказывается я ошибся, и на озерах вы вовсе не веселитесь, а… Что можно еще делать на озерах? Разве что жениха искать.

Воображение тут же подсунуло портрет Герасима с зарезанной курицей в руке, и скрестив пальцы за спиной, Лера чопорно сказала:

— Жених у меня уже есть.

На этот раз дэр Алерайо, кажется, удивился по-настоящему. Хмыкнул, а затем жестко и уже без всякого сарказма сказал:

— Лиа Вэлэри Дартс! Даже от такой, как вы, один день посевной — это несколько мешков пшеницы в будущем. Сегодня вы бросили в Бездну эти несколько мешков. Молчите! Мне не нужны ваши оправдания. Они никого не накормят. Просто работайте. И помните: не дающее плодов дерево не выращивают в саду, а если оно выросло самовольно — его срубают. Здесь, если вы еще не поняли, я решаю, кого срубить, а кто достоин остаться. Еще раз не выйдете в поле — лишитесь знака академии. На этом всё.