Вождь: Том Первый (СИ) - Зот Бакалавр - Страница 22

Место изучили, распределили между собой кто и где будет прятаться и составили план действий кто и когда атакует. Мы с матушкой будем на одном из холмов и попробуем снять командира дружины, после чего в дело вступят остальные стрелки и люди умеющие хорошо кидать копья. И только когда мы всерьёз проредим вражеские ряды, то в дело вступят воины. Просто, без изысков и подводных камней. Именно такие планы и проходят без всяких форс-мажоров.

Ночевать решили прям тут, поставили дозорных в лесу. Но полноценный лагерь не разбивали, костры не разводили — нечего рисковать, засаду могут и раскрыть.

Сидел я у своей палатки, жевал вяленное мясо и тут ко мне подошла мать. Наконец-то она решила завести тот самый разговор, который я ожидал со вчерашней ночи.

— Аль, я понимаю, что в тебе течёт не только моя кровь, но и твоего отца… Однако не стоит так рваться в бой, — сказала мать. — Ты действительно ещё очень мал. Даже орки проводят испытание на становление воинов лишь в пятнадцать и далеко не все его проходят успешно с первого раза.

— Мам, я всё понимаю, — постарался я её успокоить. — И вовсе не рвусь сражаться в первых рядах. От первой крови у меня голову не снесло, я полностью контролирую себя. Просто с меня эта история началась, вот и хочу поучаствовать в её окончании.

— Дело действительно только в этом? — Она определённо не верила мне на слово.

— Да. Меня вполне устраивает то, что я буду прикрывать воинов. Мам, ну правда, всё нормально. Убил я пятерых, да. И как-то вот ничего внутри не пошевелилось из-за этого. Они ведь на нас хотели напасть и всех убить. А я ответственен был за остальных ребят.

Мать вроде бы успокоилась. Всё же рассуждал я здраво, да и говорил именно то, что ей хотелось услышать. Главное, что в моём поведении нет никаких признаков «жажды крови».

У молодняка орков по молодости может конкретно крышу снести после первых совершённых убийств. Со временем это проходит, ну или старшие выбивают это из дурных голов жёсткими тренировками. А тут я, такой молодой и уже успел убить нескольких. То-то матушка беспокоиться излишне и начала сразу успокаиваться, как только я показал, что сохраняю спокойствие и хладнокровие.

И вы верно догадались, что некоторые в итоге учатся контролировать эту «жажду крови» становясь берсерками. Только таких в нашем племени нет. Но десяток берсерков есть в дружине нашего князя, а в киевском княжестве живёт целое племя таких горячих голов.

Ночь прошла спокойно, я вырубился практически моментально — прошлой ночью так толком и не поспал, так ещё два дня серьёзных физических нагрузок. Зато сейчас отоспался всласть.

Подъём ещё до рассвета и мы начали готовить засаду. Все немного нервничали, всё же враги идут чтобы разграбить нашу деревню. И мы просто обязаны остановить их здесь и сейчас, чтобы не допустить большой беды.

Мы с матерью сидели среди зелёнки и наблюдали за дорогой. Матушка приятно удивила — как села в удобную для себя позу, так и не шевелилась с тех пор. Невероятная усидчивость и терпение. Мне вот приходилось прикладывать определённые усилия, чтобы каждые десять минут не менять позу. Организм молодой, требует активности.

Наконец-то мы услышали как заухал филин. Дозорные так давали нам знать, что враги приближаются. Мы тут же приготовились их встречать. Пять минут и вот они неспешно выезжают из леса.

Впечатление они производят… двоякое. С одной стороны, около трёх сотен конных. А это серьёзно по нынешним временам! Самое то, чтобы устроить налёт на неподготовленную деревню. Но с другой, видели бы вы этих «воинов». Только часть из них была одета в добротные доспехи и вооружена была соответствующе. Остальные были в кожаных доспехах или вовсе без них. И вооружены короткие мечами или… вилами. Серьёзно? Вилы? Совсем у псковицей дела идут хреново.

— Проклятье, он в шлеме! — Тихо прошептала моя мать.

Я тоже увидел командира этой ватаги. Сидит в седле уверенно, лучшие доспехи и оружие. И шлем такой хороший! Из добротной стали с забралом. Хрен ты ему всадишь стрелу в голову или сердце, потому матушка и ругнулась. К её счастью, у меня есть идея.

— Выстрели ему по шлему, прямо в лоб, — сказал я ей. — Голова откинется назад и у него горло окажется незащищённым. Я выстрелю почти одновременно с тобой и смогу всадить стрелу ему в горло.

— Аль, ты уверен? Это очень сложная задача даже для опытного стрелка.

— Я попаду, — сказал я уже даже не смотря на неё и вытаскивая из колчана стрелу.

Миримэ сомневалась ещё целых две секунды, а затем снова повернулась в сторону приближающегося войска и натянула тетиву. Я вложил стрелу в лук и также приготовился к стрельбе.

У меня была не просто уверенность в том, что у меня получится попасть в незащищённую шею. Я знал, что у меня это получится. И дело даже не в моём опыте и знаниях. Мой невидимый помощник уже начал просчитывать траекторию стрелы и даёт подсказки.

— Готов? — Спросила матушка.

— Да.

Секунда, две… Миримэ выпускает стрелу, я делаю тоже самое буквально спустя пару мгновений спустя.

Первая стрела попадает командиру дружину прямо в шлем, туда, где он прикрывал лоб. Снаряд хоть и не пробивает сталь, но мужчина невольно откидывает голову назад из-за попадания по шлему, обнажая свою шею. И именно туда попадает уже моя стрела. Командир хватается за горло, из раны и рта начинает хлестать кровь и вот он падает с лошади. Собравшиеся вокруг него воины в панике, они хватаются за щиты и пытаются понять откуда нанесён удар.

И именно в этот момент в войско летят стрелы и копья. Мы с матерью берём ещё стрелы и присоединяемся к общей атаке.

Первая волна стрел и копий попала по тем, кто шёл в авангарде. Люди кричат, кто-то замертво падает на землю, некоторые мертвецы остаются в седле, но лошади в панике уносят их в разные стороны. Из-за этого всё войско упёрлось в спины почти уничтоженного авангарда и превратилось в ещё более лёгкую цель.

Копья попадают и по лошадям. Те падают и давят своих всадников или их затаптывают в общей свалке. Воины пытаются прикрываться щитами, некоторых это даже спасает, но ненадолго ведь стреляем мы с двух сторон. Кто-то пытается сразу же сбежать, но именно по этим людям мы стреляем в первую очередь. Лишь кое-как бойцы дружины организовывают оборону встав кругом и закрывшись щитами. А крестьянам приказали слезть с лошадей и прикрываться уже ими.

В этот момент мы и прекратили стрелять, а по округе разнёсся боевой клич Немрока. И тут же из-за холмов и из леса позади противника начали выбегать орки и люди, бросившиеся в атаку.

То, что творилось следующие несколько минут кроме как бойней и не назовёшь. Раненные и потерявшие немалое количество людей новгородцы не смогли выстоять под напором воинов племени. Крестьян резали словно беззащитных овец, хоть какой-то отпор смогли лишь дать дружинники. Но чуть больше половины из них перебили лучники и поэтому они оказались в многократном меньшинстве. Они никак не смогли бы выжить.

Шесть минут и двадцать семь секунд — ровно столько понадобилось на то, чтобы перебить всё войско.

Всё получилось определённо куда лучше, чем мы планировали. Выживших так и вовсе не было. А ведь кое-кто всё же пытался сдаться, но видать мой отец дал команду не оставлять никого в живых. К нам эти ребята пришли отнюдь не с хорошими намерениями, вот и получили по заслугам.

Но была в бочке мёда и ложка дёгтя. Мы потеряли троих убитыми: один орк и два человека. Были и раненые, но тяжёлых моих матушка подлечила и теперь их жизням ничего не угрожала. Вроде мелочь, но всё равно плохо.

Я собирал свои стрелы. Ни одна в молоко не ушла, но некоторые попали в щиты или броня спасла тех, в кого я стрелял. Но на моём персональном кладбище на девятнадцать трупов стало больше. И это с учётом командира дружины. Отец как раз стоял над его трупом, когда я подошёл чтобы вернуть свою стрелу.

— У тебя действительно талант к стрельбе, что достался от матери, — сказал Немрок и вытащил из шеи убитого стрелу.