Бытовик 2 (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 10

Пока дежурное руководство задумчиво станции взирало на это безобразие, труба прохудилась в еще одном месте, и вода окатила форменный сюртук инженера –путейца.

Мужчина с проклятиями отскочил в сторону и начал орать на двух рабочих, что почтительно застыли поодаль, демонстрируя готовность, в любой момент, выполнить волю начальства:

— Семчук, Голотвин! Что застыли? Бегом перекрывать воду! Если начальник завтра увидит, что его штукатурку из самой Вероны со стены смыло, он нам всем головы оторвет!

Мужики шустрыми зайчиками бросились куда-то вдоль путей, а железнодорожное начальство, ну и я, любопытствующий, двинулись вслед на ними, ведь всегда приятно смотреть, как работают другие.

Попытка железнодорожников перекрыть водопровод успехом не увенчалась — три часа назад я, прогуливаясь вдоль железнодорожного полотна, запустил процесс ускоренного окисления арматуры и теперь двое крепких мужика, матерясь вполголоса, не могли провернуть кран. Между тем злосчастная труба дала еще одну течь и теперь в фасад симпатичного домика били уже три струи.

— Вам давление надо сбросить. — я аккуратно потрогал инженера за рукав.

— Что⁈ — почти прорычал мне в лицо местный босс.

— Говорю, давление надо сбросить. И вам лично, а то у вас удар случиться и в системе водоснабжения…

— Да как его сбросить, подскажите, если вы такой умный? — зло ощерился железнодорожник.

— Легко. Вон паровоз стоит под гидравлической колонкой. Заполните его тендер, сразу давление упадет. Шутка ли, больше двадцати тонн воды сольете. Только там, на колонке, пломба стоит, якобы, из-за ремонтных работ нельзя открывать. Упс! Вы решайте быстрее, а то там еще одна дырочка образовалась. Скоро всю штукатурку с фасада смоет, пока вы думаете, господин инженер.

Казалось, что железнодорожник готов был набросится на меня, но, за моей спиной, лязгнул о перрон прикладом винтовки, подошедший «полюбопытствовать» солдат из числа моих часовых, штык блеснул в свете фонаря и лицо инженера расслабилось.

— Ваш машинист может наполнить бункер паровоза водой…- очень вежливо произнес инженер: — Ремонт водопровода на той линии уже закончили, просто не успели вам сказать.

— Благодарю. — я вежливо кивнул и махнул фуражкой над головой.

Ждавший этого момента Велимир Данилов метнулся к маховику колонки и через несколько секунд струя воды, с шумом, обрушилась с высоты в тендер паровоза. Как по команде перестали бить струи из многократно прохудившейся трубы, сведя мощные струи к вялому истечению.

— Вот видите, стоило только снять излишки давления, и сразу ситуация нормализовалась. — я улыбнулся насупившемуся инженеру: — Не стоит так затягивать с ремонтом МОИХ путей, мало ли что, в следующий раз, может засбоить.

Пока железнодорожник обдумывал достойный ответ, я помахал рукой и двинулся к паровозу, в который, как раз, заканчивали заливать, так нужную машине, воду.

Прибывшая на закате дрезина на этот раз прибыла не пустой. С нее сгрузили большую армейскую палатку, которую установили прямо на перроне и все необходимое для автономного существования нескольких человек.

В палатке, с тюфяка, навстречу мне поднялся поручик Коробов.

— Ну как, ваша светлость? Думаете, сработало?

— Отлично, Святослав Авдеевич! — я пожал руку кандидату на должность командира полка: — Вы так четко, в унисон моим словам повышали и понижали давление воды в системе, что у местного начальства, я думаю, не осталось сомнений о виновнике этого переполоха. Надеюсь, что небольшого урока им хватило, чтобы больше не играть с нашим транспортом. Как полк разместили? Все ли в порядке?

— Да, зашли в казарму и там встали. Но мне желательно до утра вернуться в расположение. Утренний развод полка без офицеров — это нонсенс, даже для нашего фронтира.

— Тогда не смею вас задерживать. Мы, вероятно, приедем завтра к вечеру вместе с вашими бойцами — в городе есть еще дела. — я пожал офицеру руку на прощание и повернулся к экипажу дрезины, что насторожено поглядывали на меня с тюфяков.

— Ну что мужики, отдохнули? До Покровска офицера добросите? И на этом все, пока служба ваша закончена. А вот и премия. –я протянул перевозчикам две монеты по рублю и те, низко поклонившись, принялись собираться, а я завалился на место Коробова и устало вытянулся надо было отдохнуть, на завтра было намечено много дел.

Вечером следующего дня я уезжал из Орлова-Южного на поезде. Целый день ушел у меня на посещение рабочих казарм, где, в ужасающей тесноте, проживали семьи, бывших жителей Покровска. За день я выпил бесчисленное количество чашек с чаями, взварами и прочими травяными сборами, выслушал множество жалостливых историй и обещал, обещал, обещал. Обещал жизнь полной чашей, достаток, уют, безопасность, каждой бабе по мужику, а мужикам, что, с утра, были на работах — по четверти

самогона. Дополнительно, с удивлением узнал, со слов женщин, что массовому исходу населения из Покровска предшествовала беготня каких-то солдат, одетых в форму Булатовского полка, по улицам города.

На окраине города еще шла стрельба, ничего не было известно, но солдаты оббегали каждый дом и сообщали всем и каждому, что войска из города уходят и, если обыватели не желают познакомиться с достопримечательностями рабских рынков Юга, то следует хватать самое ценное и уходить на Север, пока полк еще удерживает позиции.

— Если хотите вернуться в свои дома, что до сих пор стоят нетронутыми, то в следующую пятницу будьте готовы. К вам придут и помогут вывести вещи. Да, до Покровска пойдет поезд. Вагоны, хоть и угольные, но тридцать верст можно потерпеть, зато через полтора часа будете дома. — с этими словами я переходил в следующую комнату, а иногда и просто, в следующий «семейный закут», отделенный от остальных, таких же «углов», тряпичной занавеской на натянутой веревке. Это первую партию рабочих из Покровска заселяли из расчета комнаты на семью, а вот потом начались «временные уплотнения» тех, кто пришел проситься на работу позже, а тут я, весь такой красивый, рассказываю, что дома и хозяйства стоят в запустении, на приусадебных участках сохнут садовые деревья без полива, и если хозяева в ближайшие дни не вернуться, то буду набирать новых поселенцев в центральных губерниях, благо, что там нищеты, готовых переселиться в райские условия Покровска полно.

Из разговоров с женщинами, с удивлением узнал, что все дома рабочих в Покровске являются собственностью княжеской семьи, а семьи рабочих в них живут по договору безвозмездного пользования… Н-да, с этим надо что-то делать. Уверен, если бы люди, сбежавшие из Покровска заплатили за свое

жилье из своих денег, то большая часть их уже бы вернулась к родным очагам, а вот то, что досталось бесплатно — то не ценят и за него не держатся.

Утро следующего дня было посвящено военным вопросам.

К девяти часам утра я, как положено большому начальнику, прибыл на построение полка, где сразу же приступил в раздаче плюшек.

Поздравив поручика Коробова штабс-капитаном, я в быстром темпе вручил временные офицерские патенты и погоны зауряд-прапорщиков шести фельдфебелям, одновременно назначив их командирами стрелковых рот,

кинув в ошалевший от таких перемен, солдатский строй, что перед инициативными и умными унтер-офицерами моей рукой открываются блистательные перспективы, так как в полку имеются множество вакантных офицерских должностей, занять которые может каждый из замерших в строю воинов.

Через два часа в зал офицерского собрания полка несмело начали заходить свежеиспеченные офицеры, а также унтера и фельдфебели, назначенные приказом командира полка на замещение офицерских должностей.

— Присаживайтесь господа и будем начинать. –я оторвался от записей которые перечитывал перед совещанием и, дождавшись, когда новоназначенные командиры рассядутся, открыл совещание.