Она пришла с Земли. Клиентка (СИ) - Абдуллова Екатерина - Страница 41

— … И не напишешь, — продолжила перечислять Лера, — и знаками не покажешь, и наводящими вопросами не наведешь…

— Эй, хватит! Я — рыба, у которой даже рта нет, поняла?

Для разговора пришли в библиотеку. Син Кэмиллус встретил Леру привычным кивком, а вот на Дилана глянул неодобрительно.

— Неужто еще один торопыга-прогульщик? — спросил, выкладывая на стол «Заклинания воздушной стихии» (поняв, что Лера собралась выучить всё от корки до корки, он перестал уносить учебник на полки).

— И вовсе я не прогульщик! — воспротивился Дилан. — И не торопыга!

— Ну и зря! — отрезал вдруг библиотекарь. — Брал бы пример с подружки, она уже половину заклинаний выучила.

— Да ну? Как это половину? — Дилан посмотрел на Леру, будто ожидая, что она опровергнет слова старика, но она лишь развела руками:

— Каждый день, по чуть-чуть. Да и немного их на первом курсе… Син Кэмиллус, мы не заниматься пришли. Обсудить кое-что надо, а у вас здесь тихо и никто не мешает.

— Нашли место! — отчего-то рассердился син Кэмиллус. — Никто не мешает… Это вам не дом для свиданий!

Поджав губы, он демонстративно понес «Заклинания» на стеллаж.

Лера проводила его изумленным взглядом. Да что это со всеми⁈ Или весна так действует? В библиотеку, понимаешь, на свидание… Она⁈ Ну, старикан! Из самого песок сыплется, а в башке седой какие-то непотребства.

Мысленно плюнув на домыслы библиотекаря, Лера направилась к самому укромному уголку, туда, где обычно скрывался Маркус. Здесь она впервые заговорила с ним, здесь он слушал ее пояснения о дороге Цицерона и разговор с хлебопеком. И здесь она солгала ему про Орден…

На Леру вдруг снизошел здоровый пофигизм. По уму, сейчас следовало бы побыстрее кидать на весы все «за» и «против», обдумывать каждое слово, в общем, снова взвешивать, расфасовывать, отмерять по семь раз… Противно! Хоть Дилану правду сказать! Ну ладно, часть правды.

Только они миновали куст монстеры, Лера сразу обернулась и сказала:

— У меня был артефакт, дающий свет.

Дилан так и замер с открытым для вопроса ртом. Потом моргнул раз, другой… Заторможенно переспросил:

— Артефакт?

— Артефакт, — с каким-то даже удовольствием кивнула Лера, но затем, встревоженная застывшим лицом приятеля, торопливо напомнила: — Дилан, ты поклялся!

Вопреки её опасениям, изумрудная зелень в глазах Дилана вспыхнула ярче, а губы расплылись в широкой улыбке.

— Артефакт! В лабиринте! — он весело рассмеялся. — То-то у магов из комиссии рожи вытянулись. Двадцать единиц и двадцать кристаллов!

— Тихо ты! — шикнула Лера. — Син Кэмиллус примчится! И чего тут смешного? Я думала, ты разозлишься, что я нечестно в академию пробралась.

Веселье с Дилана слетело, как осенняя листва, лицо затвердело и побледнело.

— Это патриции поступают нечестно! — сказал он зло. — Ты разве не заметила, насколько их больше, чем нас? И это здесь, в «отстойнике»! Про другие академии и говорить нечего, а в столичной и вовсе простолюдина не сыщешь. Или думаешь, среди нас одаренных меньше? Вот уж нет! Всё решают деньги! Тридцать золотых только за призрачный шанс на поступление… Это же годы тяжелого труда! Правда, мне повезло — родители заняли, рискнули… Ни за что не подведу их! Стану магом, рассчитаюсь с долгом и отплачу сполна. Отец больше не будет надрываться на складах, а мать стесывать руки до мяса, отстирывая чужое белье. Они больше не будут думать, чем кормить детей завтра!

Лера с изумлением слушала горячую, сбивчивую речь рыжика. И как она раньше не заметила, что за его добродушием и вечными шуточками скрываются такие страсти? И такие цели.

А Дилан вдруг осекся и смущенно подытожил:

— Так что не злюсь я на тебя. Могла бы и раньше признаться.

— Боялась.

— Ха! А провести длиннокосых не боялась? Под носом у магов зайти в лабиринт с артефактом — это ж какую смелость надо! И смекалку… Вэлэри, да ты просто героиня!

Вечером, после ужина, Ленора с Пинной устроились в отдалении от старшекурсниц, но так, чтобы те видели их и могли в любой момент позвать.

Чуть позже подошла и Белла — она всегда долго нагревала пол у патронессы — и как и всегда, окинув собравшихся в атриуме девушек цепким взглядом, спросила с тревогой:

— Я ничего не пропустила?

— Пропустила! — торжествующе отозвалась Пинна.

Белла охнула и жадно уставилась на подруг. Ленора поджала губы. Желание Беллы знать каждую мелочь порой доходило до абсурда. Впрочем, Пинну это только веселило и подбивало на шалости. Вот и теперь она закатила глаза и с придыханием шепнула:

— Сюда приходил лэр Маркус ван Сатор.

Ленора с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться: Белла поверила! Лицо ее исказилось в растерянно-страдальческой гримасе, и казалось, вот-вот она разрыдается. Как же! Пропустить такое событие!

Первой не выдержала сама Пинна, прыснула и, задыхаясь от смеха, выдавила:

— Ленора, дай ей зеркальце. Дай скорее!

— Сами в него смотритесь, — поняв, что ее обманули, обиженно выпятила губу Белла. — Ты Пинна, когда смеешься, на хомяка похожа. Щеки такие же круглые.

Смех оборвался. Ленора, боясь что эти дурочки сейчас повздорят на глазах у патронесс, сменила тему:

— Вы что к выступлению готовите? Гимн Альтии?

— Нет, Ордалена, — все еще обиженно буркнула Белла. — Альтийский третья группа поет. А вы?

— Узнаете на концерте.

— Вот всегда ты так! — возмутилась Пинна. — Мы рассказываем, а ты из всего тайну устраиваешь!

— Да! — поддержала ее Белла. — С ван Тероном на прогулки ходишь и даже не поделилась, о чем говорите.

— Вам скажи, так завтра вся академия знать будет.

— Не будет! Даром своим клянусь — слова из меня не вытащат.

Пинна согласно закивала.

Глядя в горящие от нетерпения глаза подруг, Ленора сдалась. Ей и самой хотелось поделиться, а если уж Белла поклялась своим даром…

— Хорошо, слушайте. — Ленора вытащила из рукава свернутый в трубочку лист бумаги. — Шоннери мне стихотворение написал. О любви.

— Сам сочинил? Какой он странный!

— О любви… Ох, сердечко мое! Читай же скорее, Ленора!

— Только предупреждаю, громко не смейтесь. Итак…

'Где-то далеко — с неба звездопад,

И в тиши ночной — мы вдвоём.

Где-то далеко — в нежном цвете сад,

Лепестков, как звёзд, наберём.

Где-то далеко — травы и цветы,

Голову кружит аромат.

Где-то далеко — только я да ты,

И застенчив пылает закат.

Где-то далеко… А здесь…

Здесь с неба — палящий зной,

И я в том пекле один.

Здесь — ветра сухого вой,

И стон омертвелых руин.

Здесь всюду песок и пыль,

Вдох раздирает горло.

Всё здесь уходит в небыль,

Песком нас с тобой стерло.

Молю — позови!

И пусть во тьме и слепо,

но я вернусь назад,

В то далеко, где с неба —

лишь нам двоим звездопад… '

Когда Ленора замолчала, Пинна с Беллой изумленно переглянулись, а в следующее мгновение расхохотались.

— О любви-и, — простонала Пинна, хватаясь за живот. — Песком нас с тобой стё-о-орло…

— Нет, вы только представьте, — подхватила Белла, — Шоннери в пустыне, один…

— Пески взметает, он же «земельник»!

— Точно, взметает! И мечтает о Леноре!

— И о лепестка-а-ах…

— Много вы понимаете, — чопорно сказала Ленора и рассмеялась вслед за подругами. — А вы еще не слышали, как он читал. Это неповторимо!

Никто из них не заметил, что позади их дивана, за пышным мандариновым деревцем, застыл силуэт невысокой девушки.

Поразмыслив, Лера пришла к выводу, что Маркус прав на счет саморезов. Они больше по дереву, а тут всё каменное. Можно, конечно, и в камень, с дюбелями… Но если уж продолбить отверстие и запихать в него дюбель, то любой выберет парой ударов вогнать туда гвоздь, чем вкручивать саморез. И гвозди дешевле. Так что, надо искать что-то другое и, главное, «серьезное».