Волновая функция (СИ) - Катлас Эдуард - Страница 27

Я лежал свернувшись калачиком, поэтому напрягся, напружинил мышцы и раздвинул осыпавшуюся землю вокруг. Стало немного легче. Стараясь, чтобы рот не забило теперь еще и землей, я выдохнул. А потом вдохнул.

Заодно проверил теорию, что я могу перетащить с собой из одного мира в другой. Выдохнул я не водой, никаких признаков. Дышалось тяжело, за время моей спячки в этом мире тут оставалось не так уж и много пригодного для дыхания воздуха. Воздух был спертым, но я дышал — и уже хорошо. Мое одежда и оружие лежали подо мной.

Надо было выбираться. Я, не раздумывая, полез наверх. Искать останки моего отряда, искать тело Слепого бессмысленно, я уверен. Монстры тумана поглотили их всех давным-давно. И до меня бы добрались, если бы мое тело не спрятали в этой щели.

Уно, Дуэ, Слепой. Все они поглощены туманом. И возвращаться теперь придется одному.

Но главное было не в этом. Главное, как всегда, было узнать, какой сейчас сезон.

Валун был на месте. Дуб — тоже. Следов Уно не оставалось, никаких. Ни оружия, ни скелета, ничего. Туман забирает все без остатка. То, что он все же не забирает, потом неторопливо подбирает время.

Я вылез, и присел на валун. Хорошо, что был день, и хорошо, что валун зарос мхом. Сидеть было удобно, солнце грело не сильно, к тому же я оказался в тени того самого дуба, под корнями которого мы и нашли лаз вниз, к опорам моста.

Задание королевы, ее поручение, мы выполнили. Все мы. Ценой собственной жизни. По большому счету, я же тоже умер там, в этом лазе, почти умер. Просто не окончательной смертью. Если бы не моя мошенническая возможность сбежать из мира на время, то туман забрал бы и меня.

Шагающий — наездник, который отправил меня в очередное путешествие… я уже во многом жалел, что не позволил ему следовать за мной. Хотя бы что-нибудь узнал. Но он практически не оставил мне выбора, действуя слишком быстро, не позволяя мне ничего обдумать. Не спрашивая разрешения. Ничем не отличаясь от охотников, от которых хотел убежать.

Не дал мне времени на раздумья и шанса осмыслить ситуацию.

Что же — теперь Великий Червь ведет его своей тропой. Может быть, он дойдет до конца этой тропы, раз не сумел дойти я.

Хуже сейчас для меня было другое — теперь я буду еще долго жить в неизвестности, чем закончатся дела на орбитальной станции. У нас не было далеко идущих планов, и мы подстраивались к вновь сложившимся обстоятельствам по ходу их возникновения. И теперь команда осталась без меня, сами за себя, между молотом в виде уголовников и наковальней в виде охраны станции и охотников. И им придется выпутываться самим. Хорошо хоть, что им не впервой.

И хорошо, что как бы плохо не обстояли у них дела, они все равно лучше, чем воевать за еду и оружие на гладиаторской планете.

Несмотря на все это, настроение у меня улучшалось с каждой минутой. Потому что я был в мире холмов и туманов. И туман сейчас стоял — ниже некуда. Местные говорят — самый высокий туман наступает перед самым низким. Так оно и оказалось, похоже. Туман ушел под холмы так низко, что, мне кажется, я впервые осматривал этот мир и видел так много.

Тропа шла по самым высоким точкам холмов, поэтому вид открывался прекрасный. Я сидел в тени дуба, на замшелом булыжнике, и смотрел на зеленые холмы вокруг, скалы в дымном далеке, туман у подножия холмов.

И даже мелькающие на краю тумана щупальца монстров не казались такими уж пугающими при ярком дневном свете.

Дорога, на которой мы воевали, на которой гибли элитные гвардейцы и в конце — ушел в туман даже Слепой, клан которого был близок к полубогам, когда речь шла о поединках с монстрами, вся эта дорога не заняла у меня при низком тумане и нескольких часов.

Натоптанная тропа по вершинам холмов, кое-где поднятая вручную, кое-где просто использовавшая складки местности, выглядела так миролюбиво и невинно, что у меня периодически двоилось в глазах. Треугольник из камней, на которых мы стояли, отбиваясь от монстров — просто три камня, где могли присесть и отдохнуть усталые путники.

Никаких куч отрубленных конечностей, ни следов крови на траве и камнях, ничего. Туман подтер за собой все, отработал лучше любой команды зачистки. Монстры не оставили ни грамма плоти, ни капли крови.

Думаю, что все исчезло отсюда во время высокого сезона, в те дни, когда я прятался в норе, заснув дурманящим сном до самого прыжка.

А потом время просто все подчистило. Подготовило сцену для следующего акта.

А сейчас был антракт. Разве что птички не пели.

Идиллия начала быстро разваливаться, лишь когда я дошел до стен Холма. На сторожевых вышках стояли часовые, что редкость даже для средних сезонов, не то, что сейчас. Ворота заперты, что явно бесполезно, потому что рядом с воротами в стене зияла дыра — стена обвалилась, и в принципе, я думаю, все и ходили мимо ворот, прямо через провал.

Или, надеюсь, с этой стороны никто особо и не ходил. Разрушение моста не могло позволить так легко перебраться на нашу сторону. Эта дорога теперь надолго, может на целое поколение, превратилась в тупик. А мост был разрушен полностью, перед отправлением я сходил, проверил. И убедился, что следов Слепого нет нигде. Ни его, ни его оружия, ничего.

Туман умеет прятать прошлое безвозвратно.

Город стоял в развалинах.

По крайней мере окраины, низины, которые туман накрыл точно. То, что мы спасли город от набега соседа, ожидаемо не спасло его от тумана. Дома у стены были разрушены почти все. И судя по тому, что чинить их никто и не пытался, потери исчислялись не только домами.

Я заходил все глубже, все выше, но картина улучшалась слишком медленно.

Более или менее целым остался только замок. Все жители в нем бы не поместились, так что, почти наверняка, многие погибли. Некогда цветущий город под руководством мудрой королевы теперь превратился в руины.

Меня никто не останавливал, но и радости на лицах часовых при моем появлении я не увидел.

Возникло чувство, что люди сдались. Что странно, если уж они пережили самый высокий туман в их жизни, и выжили.

Узнавать подробности лучше из первых рук, поэтому мне была одна дорога — в замок, к королеве.

Вот только ее не оказалось на месте. Рядом с троном сидел синоптик, и не простой, а сам глава гильдии. Действительно, сейчас, в низком сезоне, у них, наверное, работы меньше чем у всех остальных. Увидев меня, он кивнул, и если в его глазах и промелькнула искра радости, то очень ненадолго.

— Королеве нездоровится, — коротко сообщил он. — Я сообщу, что ты прибыл. Не знаю, будет ли она в силах поговорить.

Я молча кивнул.

Уже уходя, он счел должным добавить:

— Она спрашивает о тебе почти каждый день. Хорошо, что ты вернулся. Может, хоть это ее чуть-чуть подбодрит.

Вернулся он быстро.

Кивнул, и мы направились прямиком в покои королевы.

Не то, чтобы мне не приходилось в них бывать, но вот чтобы днем, практически официальный визит и королева принимает у себя считай в кровати, — это было крайне странно. Да и вообще — королева больна? Та, которая могла управлять своим организмом вплоть до температуры на кончиках пальцев — приболела?

Еще один спокойный мир, похоже, перестал быть для меня спокойным. Я приготовился к плохим новостям. Но любые попытки что-то выведать у синоптика к успеху не привели, он лишь отмалчивался. Видимо, никому не хотелось рассказывать о беде.

Что ж, для того здесь и королева, чтобы всю самую сложную работу брать на себя.

Она не лежала в кровати, ее устроили в огромном кресле, обложенном подушками, и поставили под ноги сундук, на котором тоже лежала подушка. Практически, она лежала — но формальности соблюдены, королева не лежала, не отдыхала, не бездействовала.

Даже сейчас она что-то тихо говорила главному стражнику, почтительно склонившемуся к ней поближе. Хотя видно была — что за этой почтительностью кроется желание просто дать королеве возможность говорить тише и не тратить силы.