Наши уже не придут 5 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 63

— Ты поразительно спокоен, — отметил Иосиф Сталин.

— А чего мне нервничать? — улыбнулся Аркадий Немиров. — Да, это провал, но ничего смертельного не произошло. Возможно, всей этой суетой мы отдалили начало мировой войны.

— Возможно? — переспросил Иосиф Виссарионович.

— Я не знаю, — вздохнул Аркадий. — Если бы я знал, сказал бы уже, но я не знаю.

Он был почти на 100% уверен, что Гитлер не рискнёт «давать задний» в ситуации с Судетами, ведь это могло погубить его карьеру, но он дал и даже выдал это отступление от плана за миротворческую инициативу, что имело определённый успех в либеральных кругах Европы.

«Да, он нацист, но смотрите, как красиво он говорит о мире…» — подумал Аркадий.

СССР из этой ситуации вышел с репутацией практически агрессора, навязавшего Чехословакии свою волю и вынудившего её пустить на свою территорию «армию варваров».

«Европа…» — подумал Немиров.

На самом деле, это европейские правящие круги умело обыграли эту некрасивую историю и подали её общественности в выгодном для себя ключе.

— Летят, — произнёс Сталин и сразу же прильнул к стереотрубе.

Аркадий поднял бинокль и направил его на мишени, расставленные в чистом поле.

Они находятся в железобетонном бункере, предназначенном для наблюдения за ходом испытаний различных артиллерийских систем и авиабомб.

В данный момент, испытывается результат проекта «Екатерина» — БМ-3 «Град». Дистанция до цели — 15 километров, боевая часть — кассетные боеприпасы, взрыватель, естественно, неконтактный.

На такой дистанции неуправляемые снаряды летели без пламени из сопел, поэтому заметил их Аркадий только тогда, когда произошёл подрыв зарядов, раскрывающих контейнеры.

Суббоеприпасы, 800-граммовые бомбы в «рубашках» из готовых поражающих элементов, разлетелись в разные стороны, после чего попадали на землю и взорвались, при этом иссекая мишени осколками и разрывая их ударной волной.

Всего в каждом кассетном реактивном артиллерийском снаряде содержится по шесть суббоеприпасов, что даёт довольно-таки неплохое покрытие по площади. А если учесть, что прилетело сорок снарядов…

— Ох… — выдохнул Сталин, пребывающий под впечатлением от наблюдаемой картины.

В дыму почти ничего не видно, но он, постепенно, рассеялся и открыл вид на хаос и разруху, возникшие в зоне поражения кассетных боеприпасов.

Повисла поразительная тишина. Генералы и представители власти молчали.

А затем начали раздаваться одиночные взрывы.

Чтобы не осложнять жизнь своему поколению и последующим, пришлось осложнить жизнь конструкторам — в каждый суббоеприпас было установлено два механизма самоликвидации. Основной — пиропатрон, направленный на взрыватель. Резервный — часовой механизм, запускающийся после выдёргивания предохранителя. Если контактный взрыватель даст сбой, то через десяток секунд догорит пиропатрон, который с вероятностью 95% вызовет детонацию, а если не сработает он, то часовой механизм отобьёт три минуты и взорвёт суббоеприпас с вероятностью 100%.

Механический завод № 1, с 1919 года специализирующийся на разработке, совершенствовании и изготовлении взрывателей и детонаторов, даёт гарантию на свои часовые механизмы — именно благодаря этому заводу советские мины взрываются точно в заданное время. Если их не «сняли» в течение недели, то самоликвидатор, стартующий в момент закручивания взрывателя, делает свою работу и мина самоуничтожается.

Народное предприятие при заводе также выпускает довольно-таки точные наручные часы, ценящиеся среди знатоков — «Сентябрь».

Выпускается их сравнительно мало, желающих купить гораздо больше, поэтому существует спекуляция, с которой безуспешно борется НКВД.

«И вроде стараемся производить много всего, в больших количествах, а всё равно находят такие вещи, которых много не произвести…» — подумал Немиров, слушая продолжающиеся хлопки.

Контактные взрыватели оказались так себе, дают 20–30% отказов, но с кассетными боеприпасами это не проблема, а даже, в каком-то смысле, преимущество — детонация всех суббоеприпасов растягивается от десяти секунд до трёх минут. И трогать эти суббоеприпасы нельзя, так как от любого касания может сработать контактный взрыватель…

«Думаю, нужно приказать настраивать механизм на пять минут, чтобы вражеская пехота посидела в блиндажах подольше», — подумал Аркадий.

Спустя положенное время, взрывы отгрохотали своё и вновь установилась тишина.

— Я впечатлён, — произнёс Сталин. — Этого стоило ждать десять лет.

— Товарищ Хрущёв, прикажите притянуть мишени в безопасную зону, — приказал Аркадий. — Сейчас посмотрим, насколько велик урон от новых боеприпасов.

К мишеням, изготовленным из баллистического геля, были прикреплены стальные цепи, с помощью которых их и вытащили для оценки эффекта.

Некоторые мишени были голыми, а на некоторые надели форму Вермахта с полной боевой выкладкой и нейлоновыми бронежилетами.

Но смотреть было особо не на что — как и ожидалось, все цели порвало на фрагменты. Голые мишени доехали до пункта осмотра в виде нижних половин, а вот «немцы» добрались в относительной целости — без рук, без голов, но с цельным туловищем.

Дюралевые пластины и многослойные нейлоновые пакеты хорошо удержали стальные шарики, пусть и далеко не все.

— Как скоро эти снаряды появятся в войсках? — спросил Михаил Иванович Калинин.

— Это предсерийные образцы, — ответил Сталин.

— Но они дороги в производстве, поэтому их всегда будет меньше, чем хочется, — добавил Немиров.

В серийном производстве будет задействовано семьдесят четыре народных предприятия, которые будут производить исключительно корпуса, как самый нетехнологичный элемент боеприпаса.

Механический завод № 1, четыре года как переехавший в Омск, будет ответственен за контактные взрыватели и механические самоликвидаторы, а всё остальное будет производиться на снарядных заводах Зауралья…

К середине 1939 года планируется выпускать до 1 100 000 кассетных снарядов в год, с последующим наращиванием производства до 2 500 000 единиц. Этого всё равно слишком мало, чтобы насытить войска и сделать кассетные боеприпасы основным средством поражения живой силы противника.

Помимо кассетных реактивных артиллерийских снарядов, уже налажено производство кассетных бомб номиналом 50, 100, 200, 500 и 1000 килограмм. И у кассетных бомб будет особенное место в наступательной доктрине РККА…

С кассетными боеприпасами к классической артиллерии, увы, ничего не получилось — не удалось добиться минимально необходимой надёжности срабатывания.

Концепцию объёмно-детонирующей авиационной бомбы тоже пробовали отработать, даже кое-что получилось, но себестоимость её была где-то на уровне, близком к серебру по весу. Основная причина дороговизны — это полупроводниковые элементы, отвечающие за управление подрывом. Имеет смысл делать что-то массой свыше 5 тонн, что позволяет добиться взрыва мощностью более 12–20 тонн тротила.

Время ОДАБ ещё не пришло, хотя Аркадию бы очень хотелось, чтобы они были на вооружении РККА.

«Мы близки к созданию плутониевой атомной бомбы», — подумал он, — «но что-то менее мощное и более простое производить в товарных количествах мы не можем».

— Я в жизни не видел ничего более разрушительного, — произнёс Клим Ворошилов, недавно прорвавшийся в специальную комиссию по вооружениям при Верховном Совете СССР.

Рано или поздно, но приходится расплачиваться за всё — вот и Аркадий сейчас «платил» за десятилетия вольницы, устроенной им в области разработки перспективного вооружения.

Конструкторские бюро получали спускаемые от него техзадания и усердно работали, создавая образцы вооружения, опережающие естественное технологическое развитие на годы и десятилетия, но обоснования у этих техзаданий не было, и быть не могло — со стороны всё это выглядело как исполнение бесконечных хотелок генерала Немирова…

Но это было замечено бдительными народными депутатами, сразу же выступившими с инициативой формирования специальной комиссии, которая проведёт ревизию всех проектов и установит их обоснованность.