Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 9

Так и с Альфредо может выйти… Мы тут думаем всякую напраслину, а у них, может, все ладится-любится.

Из воспоминаний меня вывел звонок. Это оказался Сатчан. Он сказал, что у него есть интересная тема для статьи. Пообещал ему заехать, как будет возможность. А сам минут через пятнадцать, чтоб не вызвать подозрений у пресловутого товарища капитана, пошёл гулять с собакой на соседнюю улицу к телефону-автомату.

— Привет ещё раз. Что случилось? — спросил я.

— В понедельник собрание в бане «Полёта», — сообщил он.

— А, понял, — ответил я. В принципе, май закончился, всё закономерно. — Слушай, ты в следующий раз говори просто, что на «Полёте» просят в клубе любителей старины в понедельник с лекцией выступить.

— А, кстати, хорошая идея! — на полном серьёзе, как мне показалось, заметил он. — Ты же у них там внештатный сотрудник.

— Э! Хорош! — воскликнул я. — Мне уже хватает выступлений по самое горло.

— Да ладно тебе! Пошутить уже нельзя, — рассмеялся этот провокатор.

Москва. Ресторан «Арбат».

Ближе к десяти все начали собираться. Кому-то надо было девушку проводить, кто-то должен был сам до одиннадцати в общежитие попасть. Альфредо прощался со своими гостями, искренне благодарившими его за чудесный вечер. Девчонки обнимались на прощанье друг с другом. Мартин тоже поехал провожать свою Илму в общежитие. Альфредо никак не мог этого понять. Весь первый курс они уже встречаются, а она не остаётся у него. Главное, что и он другую ни разу не приводил… Но видя, как тепло они друг на друга смотрят, Альфредо им откровенно завидовал.

А поведение Инги, даже не попытавшейся наладить контакт с его друзьями, точнее, с их жёнами и подругами, сильно напрягло его.

— Нам нужна коробка под подарки, — вывела она его из неприятных раздумий. — Посмотри, сколько тебе всего надарили! Ради этого можно было потерпеть…

— Что потерпеть? — не понял её Альфредо.

— Эту толпу, — ответила она как о само собой разумеющемся. — Не люблю такие сборища.

Итальянец вдруг остро почувствовал, что они с Ингой совершенно разные люди. Он общительный, ему нравятся шумные, веселые компании. А она замкнутая, ей всего этого, вообще, не надо. Есть две подруги и ей достаточно.

Если бы она хотя бы уважала его друзей, но Инга же весь вечер сидела недовольная и даже не пыталась это как-то маскировать… У него появилось острое желание посадить её в такси и отправить куда подальше. Но он не стал этого делать, понимая, что без скандала, в этом случае, не обойдётся.

Придётся ехать домой и там уже с ней разговаривать, — окончательно решил он, подозвал официанта и попросил его помочь упаковать подарки и вызвать им такси.

Когда они приехали домой, он долго собирался с мыслями, прежде чем начать этот непростой разговор. Инга разбирала его подарки с видом хозяйки и у неё всё время проскакивало в разговоре «мы». Мы то, мы с тобой это… Он слушал, слушал и наконец, не выдержал.

— Инга, нет никакого «мы», — выпалил он. — Мы совершенно разные люди. Сегодня я это окончательно понял. Нам лучше расстаться.

— Альфредо, ты чего? — подошла она к нему. — Ты просто устал. Ложись спать. Сегодня был трудный день. Я тут сама разберусь.

Правда, чего это я? — опомнился он. — Куда я её выставляю на ночь глядя? В ДАС она уже опоздала.

Он лёг спать и отвернулся к стенке.

Москва. Квартира Андриянова.

В воскресенье Антон просыпался медленно. Голова болела. Пахло жареным мясом, но аппетита совсем не было…

Что вчера было? — попробовал вспомнить он.

Вспомнил, как показывал Оксане свою коллекцию пластинок и хвастался магниторадиолой «Романтика-105». Её только начали выпускать в этом году и он сразу приобрёл её себе. Сверху у неё был магнитофон, посередине радиоприёмник, чуть ниже выдвижная панель с проигрывателем, а в самом низу располагались колонки. Всё это было собрано в полированном компактном корпусе и выглядело очень солидно. И более того, специалисты говорили, что это тот самый редкий случай, когда удалось заткнуть за пояс аналогичную импортную аппаратуру.

Затем он вспомнил, как они с Оксаной танцевали вчера под «Историю любви» Поля Мориа… Это же надо было так надраться, — с сожалением думал он, морщась от головной боли.

В спальню заглянула Оксана, что-то мурлыкнула и исчезла, но вскоре вернулась с чашкой кофе в руках. Он поблагодарил, садясь в кровати, кофе сейчас не помешает… Она вышла, а он, глядя ей вслед, подумал, что впервые в жизни переспал с женщиной её возраста…

А сколько ей, вообще лет? — подумал он и прикинул, что она должна быть, как минимум, его ровесница, а может быть и старше.

Допив кофе, он пошёл умываться, заметив краем глаза, что Оксана развела на кухне бурную деятельность. Блинчиков напекла… Выставить бы её, ну да ладно, пусть накормит, раз уж приготовила, — подумал он, стоя под прохладным душем.

После кофе и водных процедур жить стало гораздо приятнее. Андриянов позавтракал, Оксана с удовольствием порхала вокруг него, то кофе в чашку подольёт, то сметанки к блинчикам добавит, а он лихорадочно соображал, что же ему теперь делать?..

— Хотела тебе борща наварить до отъезда, а у тебя свеклы нет, — виновато улыбнулась она.

— Как нет? — на автомате заглянул он в овощной отдел холодильника. — Непорядок…

Если она собирается уезжать к себе в Святославль, то пусть на здоровье хозяйничает у меня до отъезда, — решил он.

— Давай, хоть, полы пока протру? — предложила она и, не дожидаясь ответа, поднялась и чмокнула его в нос.

— За свеклой на рынок надо идти, — заметил он. — У тебя когда поезд?

— Вечером.

— Так что, может, ещё сходим за свеклой? — предложил он, решив, что кастрюля борща ему не помешает. Дней пять можно будет питаться домашним борщом, который будет только наваристей становиться…

В воскресенье в первой половине дня встретились с Брагиными на детской площадке. Женя качала Ларочку, а мы с Костяном учили моих мальчишек мячик пинать.

Тут к нам присоединился Родька. Ему было откровенно скучно с малышнёй. Решил, что надо увлечь его шефской работой.

— Родион, у наших друзей артистов скоро появится сын, — серьёзно глядя на него, начал объяснять я. — Он уже большой, ему шесть лет.

— Из детдома, что ли? — со знанием дела спросил он.

— Да, — не стал я акцентировать на этом внимание. — Зовут его Миша. Он во дворе у нас никого не знает, кроме маленькой Ларочки. Ему бы помочь освоиться на новом месте. Поможешь?

— Конечно, — с важным видом подошёл он к нам. — Он же осенью в первый класс пойдёт?

— Думаю, да, — переглянулся я с Костяном и Женей.

— Наверное, — пожала плечами Женя.

— Буду с ним в школу ходить, — начал перечислять Родька с важным видом, — в секцию к нам его отведу…

— Ему бы тут во дворе поддержку оказать, хотя бы на первых порах, пока он своими друзьями не обзаведётся, — подсказал я.

— Окажем, — уверенно ответил Родька. — Будет с нами в войнушку играть.

— Спасибо тебе, — вполне серьёзно сказала Женя.

— Спасибо тебе, — тут же повторила за ней Ларочка точно таким же тоном, и мы многозначительно переглянулись с Родькой и Костяном, едва сдерживая улыбки.

После обеда отвёз бабушку и Трофима в деревню. Никифоровна напекла пирогов, и мне дала большой кулёк, и Гончаровым передала.

Галия готовилась встречать у нас дома звезду святославской прессы, пригласила Алироевых и накрывала на стол, когда я поехал встречать Эмму.

Выехал немного заранее и гулял по перрону. Но зато не пришлось бегом бежать вдоль всего состава, когда выяснилось, что нумерация начинается с хвоста.

— Рад приветствовать тебя в Москве! — протянул я ей руку, помогая выйти из вагона и забирая у неё дорожную сумку. — Как добралась?

— Хорошо, — мечтательно улыбаясь, огляделась она по сторонам. — Как же я давно в Москве не была!