Заложник (СИ) - Француз Михаил - Страница 4

Знала она много. Объясняла понятно. Польза от процесса несомненная. Однако, вернулся вечером в свою комнату я уже совершенно не работоспособным. Выжатым, как тот лимон. Просто до суха!

Не способен я был взяться за учебники. Не было у меня на это ни сил, ни желания. Даже вышедшие одновременно в прошедшую субботу наши с Алиной «Дожди», которые крутились по телику, включенному Максом в общей гостиной, не могли компенсировать это состояние полного «не стояния».

— Вот ведь, вроде бы и ничего особенного… а чем-то, всё равно, цепляет, — выдал свою оценку и клипу, и песне Тверской и обернулся в своём кресле на звук открываемой мной двери. — Вот, чего нельзя не признать: песни у тебя получаются. Да и голос красивый.

— Спасибо, — выдавил из себя ответ я, «ползя» в направлении ванной комнаты. Пусть, в медпункте я, перед уходом, вымылся, оттёр от кожи татуировки, пот, кровь и грязь, и одет был не в обрывки лохмотьев, в которые был усилиями Катерины мой рокерский прикид, а в запасную Лицейскую форму, доставленную туда служителем по распоряжению медички, постоять под струями воды мне всё равно очень хотелось. Я надеялся, что это хоть как-то взбодрит и придаст сил… ну, или можно будет сразу, прямо там и уснуть в своей ванне.

А ведь Катерина ещё секс предлагала, когда я с ней в её джакузи после всего отмывался. Не знаю, в шутку или всерьёз (с неё станется, после того, чему я ночью свидетелем был). Но, какой, блин, мне секс, если я еле ползаю⁈ Да у меня даже чисто технически ничего не получится без прямого контроля Даром рабочего органа…

Хм? А это не мысль… это идея! Надо запомнить. На когда-нибудь потом, что, пока Дар со мной, «конфузы» с дамами мне не грозят в принципе. «Скорострел» ещё может быть, но точно не «осечка»… приятно для мужского эго такое осознавать. Не то, чтобы я уж прям рвался этот момент опробовать, но даже само просто знание о такой возможности уже наполняет некоторым самодовольством и уверенностью. Вот мне научиться ещё не только собирать своё тело после его «фрагментации», но и изменять его (что, если верить Катерине, теоретически возможно), тогда вовсе можно будет себя «половым гигантом» считать… Не то, что бы мой нынешний размер меня не устраивал — на такой агрегат грех жаловаться, но иметь возможность под любой «замочек» свой «ключик» донастроить…

— Ты чего это такой вялый? — приподнял свою бровь, разглядывая меня, он. — Где пропадал-то весь день?

— В лазарете, — честно признался я. — Опоздание из увольнения отрабатывал.

— У этой красотки, Екатерины? — заинтересовался Тверской. — Серьёзно? И как она? Горяча? У нас половина ребят по ней слюни пускает…

— Ну, удачи им с ней, — искренне пожелал я, продолжая целенаправленно плестись в сторону ванной. Распространяться о своём новом Учителе не слишком тянуло. Да и не полезно это. Мало ли, чем её заденет пущенный слух. — А я спать…

— Ни чего себе! — округлил глаза он, заново оценивая моё физическое и моральное состояние. — Да ты ж на ногах не стоишь! Выглядишь, как тряпка пожёванная. Что там с тобой такое делали-то⁈

— Пожевали и выплюнули, — вяло отозвался я. До заветной двери оставалось всего пара шагов.

— Не, ну серьёзно? Что такое надо было делать, чтобы твой неутомимый «вечный двигатель», который у тебя в задницу ввинчен, до такого состояния заездить⁈ Я вообще не представлял, что такое возможно.

— Видимо, у Екатерины Васильевны фантазия гораздо богаче твоей. Ей это удалось, — вздохнул я и, наконец-таки скрылся за дверью ванной комнаты.

Но и там расслабиться мне было не судьба — зазвонил мой Княжеский телефон, который я, походя, взял с тумбочки, пока двигался к ванне.

— Алё? — вяло произнёс я, после установки соединения.

— Юрий Петрович, Ваше Сиятельство… — раздался в трубке голос начальника моего Московского института. О чём-то они там с начальником мусорки всё-таки договорились, и теперь ему требовалось моё решение и одобрение. Ну а ещё решение по другому вопросу… третьему, четвёртому, пятому… И каждый из них был важным, срочным, принципиально решаемым только мной лично и ни кем другим…

Твою же копалку… дадут мне поспать сегодня или нет⁈

Пришлось выслушивать, вникать, решать. А потом ещё и самому звонить, связываться с тем же Алексеем Константиновичем, спрашивать у него номера телефонов нужных канцелярий, управлений и министерств Княжества, чтобы потом звонить уже туда…

Что-то мне уже надоедало быть «большим начальником». Но, блин, и на хрен не пошлёшь — мой же институт, не чей-то ещё. «Своё — не казённое!». И никому больше, кроме меня самого не нужное.

Так что, сон отложился ещё часа на три, пока я все нужные звонки сделал и со всеми, с кем надо, всё порешал… потом Алина ещё позвонила, сказала, что в Питер вернулась и готова снова работать. Попросила ранее обещанные ноты и текст новой песни.

Пришлось из ванны вылезать, тащиться к компу, загружать в него сканы листов с нотами, отправлять их Алине на почту.

Не успел с этим закончить, как затрезвонил мессенджер, сообщая о запросе на установление связи. Ответил. Это Алина не удержалась и решила выплеснуть эмоции по поводу полученного текста: восторги её буквально переполняли.

Что ж, понимаю — самому мысль нравилась. Я, в этот раз решил дуэт с ней записать. И не какой-нибудь, а «Мой Рок-н-рол» Би-2, который они с Арбениной вместе пели. Голосов нам эти партии вытянуть хватит, об оркестре Алина договорится…

Вот только, излияния восторгов были не долгими. Глаза девочки стремительно круглели и наливались шоком. Нет, не от того, что я был из ванной — полотенце на бёдра намотать я не забыл, так что всё было прилично. На грани приличий, конечно, но черту не пересекало.

— Что с тобой⁈ Юр? — вылупившись, обеспокоенно спросила она.

— А что со мной? — недоумённо опустил я взгляд на своё тело и замер. А потом недоверчиво провёл по груди пальцем. По одной из множества розовых нитей, что пересекали её, плечи, живот, руки и шею. Нитей-следов, что остались от залеченных мной ран.

Нет, рубцов не было. Это не были шрамы. Это была просто свежая, розовая ещё кожа, лишённая малейшего загара. И их было заметно. Они не смывались.

— Эм… — даже не нашёлся я, что ей так сразу ответить. Прежде, я отошёл и повернулся лицом к ростовому зеркалу, в котором себя рассмотрел подробнее. — Хорррош… — непроизвольно протянул я и почесал в затылке, прикидывая, что переодеваться в ближайшее время, мне придётся так, чтобы даже случайно никому на глаза не попасться. Только лишних слухов и сплетен мне не хватало.

— Так, что с тобой случилось, Юр? — ещё более обеспокоенно спросила Алина. — Это опасно?

— Да как тебе сказать… — ещё раз почесал в затылке я. — Занятия по развитию Дара бывают болезненными… иногда, даже очень болезненными.

— Да что это такое-то⁈ — совсем разволновалась девочка.

— Ну… понимаешь… одна сложная техника… сработала не совсем так, как ожидалось… — начал что-то заплетать я.

— Эта «техника» называлась «Доминатрикс»? — опасно сузились глаза девочки. — Не думала, что тебе именно ТАКОЕ нравится…

— Тфу, блин, и ты туда же!.. — в расстройстве чуть было не сплюнул я на пол от расстройства.

— Но это ведь следы от плётки…

— Это следы от порезов! — не выдержал и прямо сказал я. — Я учусь высокоранговой технике «водного восстановления». Нельзя научиться заживлять раны, не получая их!

— О… — открыла она рот, да так с ним открытым и замерла. А глаза её снова начали расширяться. Только теперь она смотрела на моё горло и то место, что было напротив моего сердца. Ну… признаю, там было на что посмотреть. После отрубания головы и вырывания рукой моего «пламенного мотора».

Я поднял указательный палец к губам и сказал: «Чщщщ!». Что заставило глаза её расшириться ещё больше.

— Но это ведь… это ведь… даже уже не Ратник!! — сумела выдать часть обуревавших её эмоций словами Алина.

— Ну, — пожал я плечами и выдал некоторое резюме. — Зарабатывать деньги с сегодняшнего дня стало сложней.