Ваше Сиятельство 12 (СИ) - Моури Эрли - Страница 2

— Да, ваша милость. Теперь я понимаю… Боги, блядь, какая боль! — он, заскрипел зубами. — Вещи принес мне Зевс. Эти идиоты перепутали ячейки. Ваша милость, блядь, какая же боль! А-а-а! Мне нужен врач!

— А этому, который на полу, разве не нужен врач? Вы его до такого состояния довели? — я рывком наклонил голову Хариса, чтобы тот видел ацтека, страдавшего точно не меньше от множества побоев и ран. — Где вещи, ублюдок⁈ — я встряхнул Хариса, призывая его к ответу.

— У меня дома, ваша милость! — заорал он. — Все в полной сохранности! И деньги, и эйхосы и бумаги какие-то! Клянусь вам, ничего не пропало! Позвольте, пошлю Кероса — он немедленно привезет все сюда⁈

— Не позволю, — холодно сказал я. Позволить ему отправить некого Кероса домой за нашими вещами, пожалуй, было неразумно. У меня был чуть иной план на этот счет. И я пока обдумывал его.

— Господин!.. Можно выпить виски? Несколько глотков виски! Мне нужно виски, иначе сойду с ума от боли! — застонал Флетчер.

— Потерпишь. Этому человеку на полу тоже больно. И вряд ли ты поил его виски, — заметил я и попутно напомнил свой вопрос: — Ты не ответил: ацтека вы так отделали?

— Он это заслужил, — неожиданно подал голос рыжеволосый, тот, которого разоружал поручик Бабский. — Он и Профессор: наших убили, деньги забрали и ключ от камер хранения. Из-за него Зевс перепутал вашу ячейку с нашей. Этот виноват, что ваши вещи у нас, — он указал на ацтека. — Чику, его звать. Воришка, поножовщик из банды Костлявого и редкий идиот!

— Верно он говорит? — удерживая Сладкого, я повернулся к ацтеку. Подумав, что за сегодня уже слышал упоминание прозвища Чику и Костлявого. Даже успел схлестнуться с его бандой в Уайтчепеле.

— Я уже сказал: не убивал ваших! — огрызнулся Чику в сторону рыжего. — Котенок это сделал с дуру! Он не знал, куда лезет!

— Котенок? — переспросил я. Именно это прозвище называл Танос, после того как Элиз расстреляла шайку местных неудачников.

— Котенок, — ацтек облизнул разбитую губу. — Он же Профессор. Я его так назвал. Выглядит как профессор.

Как и при разговоре с Таносом, во мне снова шевельнулось чувство, что это важно и может быть как-то связано с Майклом. И я спросил его:

— Как настоящее имя этого «Котенка»?

— Эй, господин, заберите меня у них? — Чику поднял взгляд ко мне потом покосился на Флетчера. Ацтек понимал, что единственный способ ему выжить — это уйти с нами, если только он сможет идти. — Я все расскажу! — заверил он, не обращая внимание на злобный шепот рыжеволосого. — Про Котенка, про Синди и про Хариса могу очень многое! Клянусь, блять! Они меня убьют, хотя моей вины нет! Это все, идиот Котенок! А он уже получил свое — я его пристрелил! Его и эту шлюху!

— Слышал, что я спросил: как настоящее имя того, кого вы называете Котенком? — повторил я.

— Майкл его звали. Он даже барон, если не врал. Он был конченым идиотом, похвалялся, что за ним может прийти какой-то великий маг. Из-за него я теперь страдаю, господин Макгарт! Заберите меня, прошу! Я могу быть полезен! — Чику оторвал голову от пола.

Я видел, как при слове «Майкл» встрепенулась Элизабет. Баронесса даже перестала держать внимание на двери в коридор и повернулась к ацтеку:

— Как выглядел тот Майкл? — дрогнувшим голосом спросила Стрельцова.

— Как я могу вам сказать, мэм. Выглядел будто приличный. Из-за этого наша шлюха Синди притянула его домой. Волосы у него светлые, глаза серые, как у вас. Мне трудно что-то сказать про внешность, — Чику со стоном повернулся набок.

— И ты убил его? Где⁈ Где это произошло⁈ В комнате на втором этаже на Мэйпл-стрит? — зрачки Элизабет превратились черные острия.

— Да, мэм. Пристрелил его, как собаку вместе с его шлюхой! — известил Чику, при этом его разбитая физиономия в этот миг выглядела так, будто сам он ждал одобрения со стороны Элизабет.

* * *

То, что перед ним не обычная женщина, а сама Гера, барон Милтон понял почти сразу. Хотя он никогда не молился ей, много раз он видел образ Величайшей в храмах, домашних залах богов и в информационной сети The Royal Archivist, с которой много работал. Вокруг богини сейчас не было золотистого свечения, что делало ее малоразличимой с обычной женщиной. Вернее, божественно красивой женщиной.

Майкл растерялся. Что могли означать ее слова: «Иди ко мне»? Если Гера имела в виду, что он должен войти в бассейн, то…

Комок воздуха застрял в груди Майкла Милтона. Несколько долгих секунд он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, гадая как ему поступить. О том, что граф Елецкий, общается с небесными так же легко, как с людьми, Майкл знал. Но вот то, что подобное доведется когда-то ему, барон даже представить не мог.

— Майкл! — произнесла богиня и протянула к нему руки. — Ты боишься меня? Я думала, ты воспитал в себе достаточно смелости! Думала, ты стал равен к мужчине, который нужен мне! Я наблюдала за тобой и мне нравились перемены в тебе. Далеко не каждый человек способен в такой короткий срок преодолеть свои самые глубокие собственные слабости и так удивительно измениться! Но что я вижу сейчас? Снова прежнюю робость?

— Я не боюсь, Величайшая, — отозвался барон Милтон. — Это не страх, но… — он не сразу смог подобрать верные слова, чтобы выразить спутанные мысли: — Во мне сейчас такая сумятица! Голова идет кругом, и я мало что понимаю. Позволь спросить, я сейчас на Небесах? — он медленно спустился по ступеням и вошел в бассейн по колени.

— Ты у меня в гостях, Майкл. Догадываешься, как попал сюда? — Гера облокотилась о бортик бассейна, при этом ее полная грудь под прозрачной тканью выступила очень рельефно. — Ты почти умер, — продолжила богиня, понимая, что барон Милтон не может знать ответа на ее вопрос. — Чтобы спасти твою жизнь, пришлось призвать Асклепия и перенести тебя в мои владения.

— А Синди все-таки умерла? — Майкл сделал еще два шага, намочив халат, погружаясь в теплую воду — она источала легкий аромат сирени.

— Да, умерла. Разве ты не хотел расстаться с ней? Я слышала некоторые твои мысли, — супруга Громовержца с милой улыбкой разглядывала его. Ей нравилось смущение в его лице. Теперь дочь великого Кроноса еще больше понимала, чем он очаровал графиню Елецкую. Вернее, она понимала это не понимая, потому как это очарование сложно описать словами: оно просто есть. Люди называют это флюидами, маги считают это явление частью таинственной ментальной ткани, а боги… Боги не всегда склонны к хитростям классификаций и могут просто наслаждаться приятным для них явлением.

— Хотел, но только не такой ценой. Мне очень жаль, — барон Милтон погрустнел, отведя взгляд к пламени, горевшему в чаше на треноге.

— Мне тоже жаль. Но не в моих силах заботится о жизнях сразу всех людей. Я вынуждена выбирать лишь некоторых. И я выбрала тебя. Подойди ближе, Майкл. Ближе! Нет ты, все-таки боишься! — Гера рассмеялась и брызнула на барона водой, набрав ее в пригоршню.

— Я не боюсь, но… — Майкл заглянул в себя, понимая, что сейчас он несколько фальшивит: страх в нем все-таки был — выглядывал из своей норки, и даже собирался вылезти из нее, если дать ему волю. — Прости, Величайшая, мне просто неловко. Ты — богиня, а я здесь перед тобой… да еще так…

— Майкл, если я тебе позволяю это, да «еще так», значит на то моя воля. Подойди ближе настолько, насколько у тебя хватит смелости, — Гера неотрывно смотрела на него.

Барон Милтон сделал еще несколько шагов, погружаясь в воду по грудь. Подошел к ней. Подошел так близко — до Геры теперь можно было дотянуться рукой. И сделал еще один шаг — теперь его грудь почти касалась ее темно-розовых, острых сосков.

— Это достаточно смело, — признала богиня. — Только почему ты, войдя в бассейн, не снял халат? Здесь не прачечная, Майкл. Сними его!

— Мои извинения, Величайшая! Я — всего лишь человек, не знающий божественных правил. Я растерялся, — барон, хлюпая водой от неловких движений, принялся развязывать узел пояска — тот не поддавался. Кое-как напряженные пальцы Майкла справились, и уже не так торопливо барон снял халат. Стоя перед Герой бессовестно обнаженным, англичанин вертел головой — искал куда положить вымокшую одежду.