Слишком хорошо, чтобы умереть - Вулрич Корнелл Айриш Уильям - Страница 2

Лорель отправилась к улице, проходящей за Рокфеллер-центром, на которой, раз в год перекрывали движение. Как и десятки других, она села на бордюр, окружавший сквер. Пару раз она приезжала сюда зимой, чтобы посмотреть на конькобежцев. Теперь льда не было, стояли столики под яркими зонтиками. Над её головой легкий ветерок с запахом меда слегка колыхал флаги всех наций. Лорель попыталась их различить, но смогла узнать только флаг Франции. Остальные были ей незнакомы. Ведь в последнее время в мире появилось так много стран!

И, возможно, в каждой из них есть девушка, собравшаяся поступить, как она. В Париже, в Лондоне, да и в Токио. Одиночество одинаково во всем мире.

Ее сумочка была сделана из недорогой пластмассы. Солнце нагрело её до такой степени, что та начала стеснять движения девушки и мять её легкое платье. Поэтому Лорель поставила сумочку рядом, на бордюр, точнее немного позади, поскольку сидела чуть-чуть повернувшись, чтобы лучше видеть происходящее.

Немного позже, не отдавая себе в этом отчета, она повернулась спиной к сумочке, чтобы посмотреть на сквер.

И тут Лорель услышала позади тихий шелест и повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит. Мужчина, который шел чуть быстрее других, вдруг побежал. А второй молодой человек, который сидел в трех-четырех метрах от нее, спрыгнул на землю и пустился вдогонку. Люди останавливались и смотрели им вслед, а Лорель скоро потеряла их из виду.

И тут она обнаружила пропажу сумочки.

Пока она спрашивала себя, что же ей делать, Лорель вдруг увидела двух приближавшихся мужчин. Один держал другого за шиворот, у второго под мышкой была сумочка Лорель. Схваченный пытался протестовать, но не убедительно:

– Что вы делаете? Отпустите меня! Да кто вам позволил?

– Это ваша? – спросил молодой человек, протягивая Лорель сумочку.

– О да, – облегченно вздохнула она.

– Вам следовало быть повнимательнее, – упрекнул он. – Оставив сумочку позади себя, вы дали прекрасный шанс её стянуть.

Вор предусмотрел путь к спасению:

– Я думал, мисс её потеряла. И как раз искал эту девушку, чтобы вернуть ей сумочку.

Вдруг материализовался полицейский, подтверждая старинную нью-йоркскую поговорку: "Их никогда нет, когда они нужны". Это был ещё совсем молоденький полицейский, только что из Академии, максималист, как и все в его возрасте.

– Ваше имя и адрес, пожалуйста, – попросил он Лорель, услышав, что случилось.

– Зачем? – удивилась она.

– Вы же собираетесь возбудить дело против этого человека?

– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила она.

Полицейский посмотрел на неё сначала удивленно, потом неодобрительно.

– Он украл вашу сумочку, а вы не хотите возбуждать дела?

– Нет, – покачала она головой.

– Вы отдаете себе отчет, что этим поощряете воров?строго спросил он. – Если его отпустить, он продолжит воровать, ему будут подражать, и в городе невозможно станет жить.

– Вы не должны так поступать, мисс, – добавила женщина из толпы зевак, собравшихся вокруг. – Будь я на вашем месте, уж он бы у меня получил по заслугам.

– "Не сомневаюсь, – думала Лорель. – Но у вас вся жизнь впереди, а у меня осталось слишком мало времени, чтобы вымещать злобу".

Теперь, когда пленник увидел, что произошла заминка, он набрался духу и запротестовал:

– Если мисс не хочет возбуждать дела, зачем вы меня задержали? Какое имели право?

Молодой полицейский повернулся к нему и зло бросил:

– Разве? Но, по-моему, в мои обязанности не входит задерживать порядочных граждан.

– Как вы смеете говорить, что я не порядочный человек, да я.

Впрочем, вор предпочел умолкнуть, понимая, что нарываться не стоит.

– Ради бога, давайте закончим, – сказала Лорель измученным, полным страдания голосом. Она не хотела провести считанные часы, которые ей осталось жить, среди этой глазеющей толпы. И не хотела использовать это время, для мести вору, который провел бы в участке всю ночь и только утром пошел под суд.

Ее реплика была произнесена вполголоса, но её все же услышал человек, задержавший вора. Он взял Лорель за руку и расчистил ей дорогу среди группы любопытных, которая все сгущалась.

– Вы уверены, что не передумаете, мисс? – крикнул ей вслед полицейский.

– Уверена, – ответила она, даже не повернув головы.

Они удалились от возбужденной толпы, продолжая путь по цветущему бульвару.

– Вы ему сделали подарок, – заметил спутник. – Повезло.

Она слегка качнула головой, не отвечая.

– "Легко быть строгим, когда уверен в себе, как, наверное, вы. А я сегодня никого не могу обидеть, даже того жалкого типа, который остался с полицейским".

– Помню, однажды в Чикаго, – сказал он, – в очереди на вокзале у меня украли бумажник.

Бульвар кончился и без малейшего промедления они повернули на север, в ту сторону, откуда она пришла, как будто они знали друг друга века и нередко гуляли здесь. Это было так естественно, как будто оба знали, куда идут.

Она осознала это через мгновение, но ничего не сказала. В любой другой день она бы сразу отреагировала, постаралась найти объяснение. Но не сегодня.

Поскольку он ничего не говорил и не собирался уйти, она решила, что лучше быть с незнакомцем, чем совсем одной.

– Такие вещи чаще случаются в больших городах, чем в маленьких. В толпе воры чувствуют себя в большей безопасности.

– А вы сами разве не из большого города?

– Мы предпочитаем считать себя средним городом, хотя и сознаем, что это не Нью-Йорк и не Чикаго. Я из Индианаполиса.

– Там проходят гонки.

– Увы, это единственная наша достопримечательность.

– Полагаю, вы туда часто ходили?

– Да, я большой любитель, но в этом году не получилось – сижу в Нью-Йорке. Я смотрю гонки по телевизору, но ведь это не одно и то же. Можно сказать, гонки на игрушечных автомобилях.

Наконец – поскольку, если бы он ей надоел, она давно бы намекнула, что пора оставить её в покое – он повернулся к ней, чтобы спросить:

– Я вам не докучаю? Это получилось не нарочно.

– Ну что вы, – мягко успокоила она, – и речи быть не может. Если кто-то кому-то и мешает, то это скорее я, и приношу извинения.

– Да нет, совсем нет, – горячо запротестовал он.

– "Это обычная любезность, без неё не обойтись," – подумала Лорель. Но, похоже, он не лгал. Прогулка не подразумевала ни выбора, ни раздумий. Ни для него, ни для нее. Просто сердечный порыв.

– Вы здесь давно? – спросила она, чтобы сменить тему.

– Уже шесть месяцев. Меня перевели в офис нашей фирмы в Нью-Йорке.

Собственный печальный опыт заставил её спросить:

– И быстро вы привыкли к этой жизни?

– Нет – нет. Там у себя я был королем. Единственный мужчина в доме, где много женщин. Как сыр в масле катался. Меня все баловали.

– "Во всяком случае, это не бросается в глаза," – подумала Лорель.

– Мать меня баловала, потому что я был единственным сыном, старшая сестра ( она замужем и живет в Японии ) – поскольку я был "младшим братцем", а младшая просто обожала, как старшего защитника. Мне повезло во всех отношениях.

– Что же вы сделали, чтобы все это заслужить?

– Я был кормильцем, и к тому же единственным, кого можно попросить починить машину или телевизор, не вызывая мастера.

– Ну, они тоже хорошо жили, – рассмеялась Лорель, подводя итоги.

Они подошли к 57-ой стрит и остановились, но не для того, чтобы разойтись в разные стороны, а чтобы решить, куда идти дальше, так как оба, казалось, решили провести остаток дня вместе.

– Может быть, пообедаем где-нибудь? – предложил он. – Я голоден, а вы?

– Уже поздно, вам пора на работу.

– У меня сегодня выходной. Основатель компании недавно умер. Ему было восемьдесят лет. Он уже давно отошел от дел, но в знак уважения вся наша компания сегодня не работает.

И он снова пригласил её пообедать.

– Я не голодна, – сказала Лорель, – зато с удовольствием согласилась бы выпить стаканчик.