Саженец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 12

В этой сутолоке вести конный бой им не представлялось возможным. Они отошли шагов на сорок и затеяли оттуда что-то вроде карусели, обстреливая пехоту из луков.

Но Беромир дальше своих ребят не повел.

Он держался своими людьми за дом и эту сложную для всадников местность. Прикрываясь щитами и прочим. И огрызаясь дротиками, метаемые из атлатля.

Получалось никак.

Как у одних, так и у других. С обоих сторон шли редкие случайные попадания. Навыков ни у тех ни у других просто не хватало для большего. Да и инвентарь был далек от совершенства. Хотя некоторый перевес у защитников все же наметился. Крупные цели, каковыми являлись лошади, поражались намного легче, чем пехотинцы, прикрытые плетнем и щитами, да еще и под навесом. Они там казались почти что черепахой, укрытой в своем панцире. Кромка крыши ловила массу стрел, летящих в верхнюю часть тела.

Наконец, все стихло.

У противоборствующих сторон кончились стрелы и дротики. Нападать же с копьями друг на друга они не спешили. Всадники вполне трезво оценивали свои шансы навала. Вон — толком и не разгонишься. Да и про пилумы они помнили. Беромир же отлично понимал, чем закончатся его попытка атаковать. Да и получится ли она? Вывести его ребят вперед сейчас выглядело чем-то нереальным. Они тупо боялись воинов роксоланов.

До ужаса.

До икоты.

Все же это столкновение не из засады и ночью, а лоб в лоб. И ведомые Беромиром люди попросту не верили в себя. Тем более что чудо-оружие, которое ранее работало безукоризненно — дротики — дали сбой. И почти не навредили противнику.

— Арак! — крикнул Беромир. — Выходи, подлый трус!

Никто не ответил.

— Выходи один на один! Лживая тварь! — вновь выкрикнул Беромир. — Копье на копье! Ни дротики, ни пилумы я не возьму. И ты лук отбрось! Честный бой перед лицом небес!

И он вышел.

Весьма неохотно, но вышел. Точнее, выехал чуть вперед из среды всадников. Видимо, отказываться от таких предложений на глазах своих людей не решился. Да еще в патовой ситуации.

— Шелудивый пес решил полаять⁈ — выкрикнул он.

— Сюда иди! Щенок! — начал отвечать ведун, вступая в ритуальную перепалку. Традиционную, в общем-то, со времен древних.

Несколько минут покричали оскорбления.

И, наконец, Арак поскакал вперед.

Держа свое длинное копье двумя руками и метя им прямо в Беромира. Не таранный удар, но все одно — крайне неприятно будет, если на скаку с рук ударить. Перед таким, даже укрывшись щитом, не устоять.

Ведун тоже пошел вперед.

Шаг.

И его щит, выскользнув из руки, ударился кромкой о землю.

Еще шаг.

И копье в его правой руке крутанулось, поворачиваясь подтоком вперед. Граненым.

Третий шаг.

Четвертый.

Пятый.

И Беромир, замахнувшись, метнул свое копье. В лошадь. Шагов с десяти.

Секунда.

Вторая.

Арак увидел происходящее, но не сумел отвернуть лошадь. Да и сам не сразу понял, что затеял Беромир. Так что копье угодило куда-то в район груди коня, уткнувшись в чешуйчатую защиту и чуть за нее зацепившись.

Мгновение.

Копье свои иным концом коснулось земли. Получило упор. Отчего граненый наконечник прошил чешую и тело коня, застряв где-то в лопатке.

Ясеневое древко лопнуло от нагрузки.

И конь, потеряв равновесие, весьма эффектно упал.

Арак также полетел. Но несколько в сторону.

К нему-то Беромир и направился, на ходу вынул трофейную спату.

Шаг.

Еще.

Третий.

Арак с трудом поднялся на руках, водя из стороны в сторону оглушенным взглядом.

Удар.

И его голова, отделившись от тела, покатилась по земле. Буквально шага три.

Ведун остановился и огляделся.

Вокруг стояла удивительная, просто оглушающая тишина…

[1] Тромпа — вариант воздушного насоса с практически полным отсутствием подвижных частей. Позже в произведение будет дано его более подробное описание.

Часть 1

Глава 6

168, кветень (апрель), 2

Беромир остановился, прислонившись к столбу большого навеса. Потер лицо и посмотрел на работу Дарьи.

Ведьма Мары трудилась все эти дни с отхода роксоланов.

Как голова Арака покатилась по земле, так все воины, которые шли за ним, молча развернулись и удалились. Куда-то. Из-за чего Беромир, воспользовавшись моментом, загнал большую часть своих ребят на катамараны и наведался в их лагерь. Он ведь находился совсем рядом — за излучиной.

При их приближении остатки отряда племенного ополчения, которые тут оставались, просто взяли руки в ноги и дали ходу в ближайшие кусты. А то и подальше.

Да и какие у них были варианты?

Там, на берегу, они потеряли до ста человек. А многие выжившие утратили оружие. Они и раньше на равных ребятам Беромира пешими бороться не могли, а теперь и подавно. Вот и не рисковали.

Собственно их появление на берегу было связано только с одним — отвлечь войско. С тем, чтобы в него со спины влетели всадники. Под пилумы или дротики тем попадать не хотелось совершенно. А эти либо не знали, на что идут, либо вообще не собирались наваливаться, держась дистанции до момента начала свалки…

Заглянули, значит, на огонек в лагерь неприятеля.

И для начала выгребли у них все ценное, включая несколько дорогих шатров, плотно нагрузив катамараны. Потом, сделав еще одну ходку, начали вывозить припасы. Их ведь из лодок выгрузили перед нападением. Вот и пришлось повозиться.

И еще.

И снова.

И опять…

Под конец забрали все остальное хоть к чему-то годное. Один раз даже сумев накидать дротиков по ребятам из племенного ополчения, пытавшимся утащить в кусты припасам.

— Зря мы это сделали, — когда все закончилось, пробурчал Борята.

— Почему? Победителю достался лагерь побежденных.

— И как теперь им уходить? Припасов-то нет.

— Разобьются на маленькие отряды и будут уходить, промышляя охотой.

— Они вернутся. Они не простят.

— Что значит, не простят?

— Был поединок. Ты победил. Это хорошо. Славно! Ни у кого после такой победы не возникло и тени сомнения, что небеса на твоей стороне. Они бы ушли и сообщили об этом Сусагу. А теперь им что делать?

— Уходить. — серьезно ответил Беромир. — Им теперь только двигаться и можно. Иначе не прокормиться. Каждый день играет против них.

— Нападение на беззащитный лагерь бесчестно.

— ЧЕГО⁈ — охренел от такого заявления Беромир.

Дальше они начали дебатировать.

К ним присоединились другие. И ведун для себя открыл с удивлением целый мир. В первую очередь он касался отношения к рокосланам. Даже несмотря на то, что те местных грабили и убивали, их уважали. Ценили и уважали.

Видимо, работала формула «бьет, значит, любит». Что наводило Беромира на мысли о кризисе отношений с дальними регионами и колониями. Но уже оттуда, из будущего. Ведь не просто так германская часть Речи Посполитой ходила строем в XIX веке и вела себя прилично, а российская непрерывно бузила и чувствовала героем.

И так везде.

И так во всем.

Вот и здесь. Били-били их, а они вон — с уважением. Дескать, нельзя же с ними так. Воины же… роксоланы же…

— На войне, как на войне, — хмуро и громко произнес Беромир. — Кто убивать нас пришел, того и бей — имени не спрашивая. Как сможешь. Чем можешь. Когда можешь. А вы — нюни развесили. Смотреть противно.

— Они вернутся.

— Так еще раз вломим. Али вы не сообразили, что вместе мы — сила! Понимаете? СИЛА! Сколько их пришло? Вчетверо более нашего. И что же? Больше половины из них уже мертво. А у нас до сих пор ни одного убитого! Перун любит нас! Видите? Как я и говорил!