Бубновая гильдия - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 42

Сам граф Нортэйский не выказывал ни малейшего любопытства. По его скучающему лицу было видно, что сей господин неоднократно посещал Алронд, а по вскользь оброненным фразам слуги догадались, что он даже бывал при дворе.

Лишь одна мысль терзала Айзана. Забирая документы, он не удосужился узнать, существует ли графство Нортэйское на самом деле… Надо было хотя бы для начала изучить политическую карту Гьерта…

Но уже когда свежеиспеченный граф оказался в своих апартаментах, эта мысль ушла, уступив место другим, менее тревожным, однако не менее волнующим. Появились сомнения, что Айзан в общем-то зря ввязался в эту историю. Потом всплыло насмешливое лицо дона Герада. Вдобавок мошенник вспомнил, что он прибыл на этот бал лишь за тем, чтобы следить за какой-то девушкой. Следить. От одного этого слова молодой человек почувствовал, как на него накатывает волна ненависти и презрения. Ненависти — к бубновому тузу, впутавшему джокера в это дело. И презрения — к себе, согласившемуся шпионить.

Чего тут было больше? Страха, жадности, интереса?! Из-за чего он вообще явился на это мероприятие?!

Потом нахлынула новая волна ненависти — на сей раз уже к себе самому. Не до конца сознавая, что он делает, юноша сорвал с пояса кошелек и швырнул об стену.

Раздалось тихое звяканье разбитого стекла… Джокер замер, осознав, что он натворил. Ведь в кошельке были не только деньги, там еще находились давнишние бутылочки с концентрированными заклинаниями и несколько зелий. А еще там был флакончик с так называемым джинном или с тем, что подразумевал под этим словом продавец-гном. И одним небесам известно, как вся эта демоническая смесь начнет взаимодействовать…

Кошелек же, сползший по стене на пол, между тем зашевелился… а потом из него послышался бодрый жизнерадостный голос:

— … бо — ду по — пу — га — ям! Сво — бо — ду по — пу — га… Ой!

Вслед за этими воплями из шитого алыми и золотыми нитями мешочка вырвался клуб дыма. Взвившись до потолка, он почему-то не стал расползаться по комнате, а вдруг резко уплотнился и превратился в огненно-рыжего зеленоглазого парня.

Оглянувшись, рыжий недовольно фыркнул:

— Надо было раньше начинать кричать. Глядишь, пораньше бы из этой бутылки выбрался! — И парень вольготно разлегся в воздухе, подперев ладонью голову.

Мошенник осторожно обошел странного гостя (тот, не отрываясь, следил за джокером) и, подобрав кошелек, высыпал его содержимое на стол. Как ни странно, разбился только один флакон — тот, который подсунул пьяный гном. А значит…

— Ты джинн? — Айзан вскинул голову, смотря прямо в глаза нежданному гостю.

Тот страдальчески закатил глаза:

— И почему вы, люди, так любите слова на букву «д»? Демон, джинн, дурак… Хотя нет, это уже другая опера.

— Значит, нет, — меланхолично отметил мошенник, — а кто?

Парень состроил зверское лицо и прошипел:

— Я черт! — А потом жизнерадостно поинтересовался: — Страшно?

В первый момент Айзан оторопел (чертей не бывает, не бывает, не бывает!!!), а потом осторожно спросил:

— А где рога и хвост?

Черт фыркнул:

— А что тебе нужно? «Шашечки» или ехать?

— В смысле? — не понял «граф Нортэйский».

— А, забудь! — отмахнулся черт.

Он уже успел принять вертикальное положение в пространстве и сейчас с интересом оглядывал обстановку комнаты, не спускаясь, впрочем, на пол.

Наступило молчание. Айзан просто не знал, о чем можно разговаривать, а черт был слишком увлечен изучением обстановки. Впрочем, первым заговорил все же он.

— А ничего, мило у тебя здесь. Живешь тут?

— На бал приехал, — буркнул мошенник.

Глаза черта загорелись азартом:

— Ой! А я никогда на балу не был! Возьми меня с собой, а?! Ну будь же человеком! Разве кто-нибудь заметит появление одного лишнего гостя?! А я с детства мечтал!

Сообщать случайному знакомому о том, что один лишний гость на этом балу уже есть, казалось сумасшествием. Брать с собой — безумием. Айзан решил пойти другим путем. Он окинул взглядом скромную одежду черта — так одеваются горожане или одевались в середине этого века — и сообщил:

— У тебя костюм неподходящий.

— Проблема только в этом? — Черт мягко спустился на землю. Едва его ноги коснулись земли, как по телу тотчас пробежала волна золотистого света, и его одежда переменилась. Теперь на нем был черный костюм с серебряным шитьем. На плечи был накинут плащ, а на руках перчатки с серебряными шипами.

— Ну как? — горделиво поинтересовался черт, по-детски крутанувшись на пятке.

— Неплохо, — только и смог выдавить Айзан.

Конечно, новая одежда тоже была в моде лет сорок назад, но, с другой стороны, можно ведь будет сказать, что гости прибыли из очень далекой провинции.

— То-то же! — фыркнул черт, потирая лоб.

Но уже в следующий момент он, ойкнув, отдернул руку (шипы оказались слишком острыми) и, сдернув перчатки, спрятал их за пояс, удивленно пробормотав:

— И как он с этим ходил?! Даже в носу поковыряться нельзя!.. Извраще-е-енец!..

Айзан толком не расслышал, что же сказал черт, но решил не заострять на этом внимания, просто поинтересовавшись:

— Тебя как зовут?

— Джейт!.. Стоп! Я же на этом балу дворянином буду! — радостно припомнил черт. — Надо ж себе какой-нибудь титул придумать! Герцог… Нет, это слишком помпезно. Шевалье… А это слишком мелко, да у вас тут и титула такого, наверное, нет. — Он задумчиво почесал голову, а потом воскликнул: — О! Буду графом! Простенько и со вкусом! Граф… Ляферский! О как я придумал!

Айзан поперхнулся:

— Что за бред?!

— А чем тебе не нравится?! — обиженно вскинулся черт.

— Фамилия идиотская.

— Бе-бе-бе! — передразнил его Джейт. — Зато у меня документ на нее есть! — И он ловко выдернул из воздуха огромный, пожелтевший от времени свиток, исписанный алыми чернилами и заверенный сургучной печатью, а потом, ткнув развернутым пергаментом под нос Айзану, горделиво поинтересовался: — Видишь?

Не увидеть этот «документ» было трудно, но мошеннику безумно не понравилась выдуманная Джейтом фамилия, и он попытался переубедить черта:

— Может, придумаешь что-нибудь другое?

— Вот еще! Хотя… поменяю! На барона Валлонского, Брасьенского и Пьерфонтского! Одновременно.

Эти титулы Джейт также подтвердил соответствующими документами.

— А еще я буду виконтом Браже…

Айзан представил, как будут один за другим перечисляться эти нескончаемые имена, и поспешно сообщил:

— Я согласен на графа!

Убедившись, что никто не собирается посягать на его «законный» титул, черт радостно захлопал в ладоши, а потом плюхнулся в одно из свободных кресел возле столика на витой ножке:

— Итак, кто такой я, мы выяснили. Теперь пора объяснить, кто такой ты.

Айзан честно попытался припомнить свой титул:

— Э… ну… я граф Нортэйский!

— Очень приятно! Майя Плисецкая!

— Чего?!

Черт страдальчески закатил глаза:

— Объясняю для тех, кто в танке! Ты такой же граф, как я — балерина!

— С чего ты взял? — Айзан посерьезнел. Если первый встречный понимает, что мошенник — не тот, за кого он себя выдает…

Джейт фыркнул:

— Я — черт! Забыл? Мысли читать я, конечно, могу не у всех — хотя у очень многих, — но эмоции чувствую хорошо! А вот сейчас я уверен, что ты — врешь! Так, может, скажешь правду?

Мошенник осторожно опустился во второе кресло:

— А зачем это тебе?

— Ну… ты меня освободил. Зная, кто ты и чего ты хочешь, я смогу тебе помочь.

— А если мне не нужна помощь? — огрызнулся джокер.

Черт усмехнулся:

— Значит, просто не буду мешать.

Пригладив волосы, он потянулся к вазочке с фруктами, стоявшей на столе, но Айзан ловко отодвинул ее. Рука Джейта замерла над столом, а потом черт, обиженно хлюпнув носом, плаксиво поинтересовался:

— Тебе чего, жалко?! Для бедного, несчастного ребенка? Одной несчастной груши?!

Мошенник решил не поддаваться на провокацию: