Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 9

Четко, стильно, хореографично. Молодцы!

Особенно это красиво смотрелось в сочетании с переливающейся магической энергией, переполнявшей их тела, которую кроме меня никто не видел. Вот тут с этим все было в порядке, не то что у Аркадия! Я отлично различал всю их кровеносную систему, и ярко пульсирующие сердца… а еще я видел тонкие пульсирующие «провода», растянутые между девочками. От каждого предмета-компаньона (тиары, кулона, браслета, пряжки на поясе и шнура в косе) тянулось четыре светящихся, переливающихся разными цветами нити, связывающие каждую девочку со всеми остальными. Встань они в круг, получилась бы фигура вроде пятилучевой звезды в пентакле.

Так, стой. Пять нитей! От каждого предмета-компаньона исходило пять нитей. Просто пятая, куда тусклее, полоскалась на ветру свободным концом.

Блин, точно! Я же выписался из Проклятья, оно меня больше не видит! Для девочек я остался частью группы, но словно навсегда выпал из зоны доступа. Я здесь, но для поделки древних магов меня нет!

Девчонки тем временем окружили меня.

— Кир! Привет!

— Ура, ты правда целый!

— Это ничего не значит, он мог уже регенерировать…

— Ну и что, целый — значит, целый, мало ли, что там раньше было!

— Ой, а почему ты костюм сменил?

— Хм, а я бы тоже от красного платья не отказалась…

Они говорили весело, перебивая друг друга, но вдруг нахмурились, переглянулись.

— Кир, что-то не так? — спросила Рина. — Я как-то от тебя словно бы отклика не чувствую…

— Да, — нахмурилась Ксантиппа, — обычно, когда мы всякую дичь несем, особенно Ксюша и Лана, я сразу понимаю твою реакцию. А сейчас даже не могу сообразить, ты умиляешься или раздражаешься?

— Эй! Я не несу дичь! — возмущенно прокричала Ксюша, заставив остальных со смехом оправдываться. Всех, кроме меня.

Пока девчонки щебетали, я пытался справиться с ощущением ледяной пустоты в душе. Такое накрывает каждого, когда понимаешь, что что-то важное исчезло — и больше никогда не вернется. Когда кусок твоей жизни р-раз — и проваливается в небытие.

Помнится, мы с Риной и другими обсуждали, что именно благодаря механизму объединения нас в единый отряд понимаем друг друга с полуслова. Что именно из-за него у нас не возникает серьезных ссор. Что именно от этого Агриппина так легко уступила мне лидерство. Ну, вот и все. Даже логично: я ведь больше не мальчик-волшебник. Цена свободы.

Вот только принимать этого я не хотел! Ни на секунду. Моя жизнь сейчас и здесь — с этими девочками! Я для чего всем рисковал и в маги рвался⁈

Мои следующие действия трудно назвать разумными или хотя бы обдуманными. Я просто протянул руку, как будто хотел поймать эти полоскавшиеся на ночном ветру, ни с кем не связанные «лишние» нити. И они сами легли мне в ладонь, даже ловить не пришлось!

Так, а что с ними делать теперь? Да соединить с моей собственной магической системой! Предмета-компаньона у меня нет — значит, минуем промежуточный этап.

Я прижал ладонь, полную светящейся магической энергии, моей и моих подруг, туда, где сильнее всего чувствовал пульсацию собственной крови и магии — к левой стороне груди. И только уже сделав, вдруг подумал: ять, а я ведь своими глазами наблюдал, что происходило с магом, который напортачил с этим органом! И сам туда же лезу!

Умные и осторожные мысли часто запаздывают именно тогда, когда они нужнее всего.

Расплата за авантюризм наступила тут же: резкая боль во всем теле, от которой я секунду или две даже пошевелиться не мог. Голову повело так, что строения крыши натурально закружились хороводом, будто старинный спецэффект.

Я бы, наверное, не удержался на ногах, но десять рук подхватили меня, едва я пошатнулся. Точнее, подхватили бы: всем места не нашлось, так что держали меня всего лишь втроем или вчетвером.

— Кирилл!

— Кир!

— Кирюша!

Так, а вот это «Кирюша» от кого? Даже не знаю, то ли попросить ее повторить, то ли никогда в жизни больше меня так не называть.

— Что с тобой⁈

— Все… хорошо… — просипел я. И, что удивительно, не соврал, потому что боль уже отпускала. Правда, пришла она ударом, а отходила волнами, но терпеть было можно. Ф-фух, больше испугался.

Сердце колотилось как бешеное, меня пробило потом, словно при отходняке от температуры — и все разом. Так, значит, сейчас захочется есть… ну точно! Аж живот сводит! Хороший признак.

— А теперь вы меня нормально чувствуете? — спросил я.

Может быть, зря, не стоило привлекать их внимание к несоответствиям. Но проверить-то тоже надо. Судя по мне, все работало как раньше: я теперь без тени сомнений знал, что они тревожатся за меня, но не чрезмерно; что Рина раздражена моим отсутствием на семейном обеде больше, чем пытается показать; что Левкиппа, напротив, совсем не раздражена, но немного разочарована тем, что Новый год прошел не так, как планировалось, и то же самое Лана; а вот Ксюша вся бурлит любопытством, которое сдерживает из последних сил; зато Ксантиппа боится информации, которую я могу дать. Какое же приятное, уютное ощущение. Как хорошо, что я придумал, как его вернуть.

— Угу! — сказала Ксюша. — Примерно как раньше.

— Нет, не совсем так, — неуверенно возразила Лана. — Как будто что-то изменилось… Но не пойму, что. Ты как-то все-таки странно выглядишь, Кирилл. Но не в плохом смысле, а как будто какой-то груз с души сбросил.

Ну да, чего и следовало от нее ожидать. Меланиппа, похоже, самая восприимчивая из нас.

— Да, есть такое, — согласился я. — И еще очень устал.

— Сильно устал? — спросила Ксантиппа. — А то мы думали позвать тебя с нами хоть по Лиманиону погулять, если ты отсюда выбраться не можешь.

— Извините, девчонки, настроение совсем не прогулочное… Тут куча всего произошло, я честно мечтаю только упасть и спать… — теперь я видел, при моих словах нити, соединяющие мое сердце и предметы-компаньоны девочек, немного пульсируют. То есть они реально чувствуют мою искренность, это не иллюзия. Аркадий был прав, что на длинной дистанции ничего от них не утаишь. — Простите, что так получилось… Но зато мне для вас новогодние подарки передали! Смотрите!

С этими словами я снял с запястью дизайнерский пакет на веревочках и вытянул его вперед.

— Ой, а от кого это? — спросила Ксюша.

— От Деда Зимы! — сказал я. — То есть на самом деле от того парня, который меня сюда вытащил. Это он так извиняется.

— За что? — удивилась Левкиппа. — У него же какое-то важное дело было, нет? — она как раз вытащила бархатную коробочку. — Так, Саня, тут твое имя… А вот тут мое… Ой, надо же!

Это Левкиппа открыла коробочку.

Остальные тоже разобрали свои, и начались писки-визги: «Ой, какая красота! Погляди, мне идет?» и все в таком духе. Я только не понял, зачем они подписаны были-то… Серьги выглядели, как по мне, почти одинаково: золото, голубые камешки. Я этом не понимаю, могли быть как сапфиры, так и циркон какой-нибудь. Ну, форма немножко разная: у кого-то прилегающие к уху, у кого-то висячие, и только у Ксюши две сложносочиненные асимметричные клипсы с охватом на пол-уха. Чем-то они неприятно напомнили мне стиль одной из сережек Кесаря, но я тут же отогнал от себя эту ассоциацию.

Рина единственная не стала тут же надевать украшения и прихорашиваться. Она сперва поглядела на сережки у себя в коробочке, потом схватила пакет и зажгла магический огонек, чтобы получше рассмотреть логотип. А рассмотрев, взяла меня за локоть и оттащила на пару шагов в сторону.

— Кир! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?

— Понятия не имею, — честно сказал я.

— Ну, скажем так… Дважды, когда моя мать узнавала об отцовских изменах, он ей покупал украшения из этого магазина! И она делала вид, что ничего не было!

Хм. Аркадий что, на них все свои деньги потратил?.. Хотя нет, этот жук так не поступит. Либо зарплаты в Службе выше, чем я думал (а у Аркадия чин где-то на уровне командорского, судя по его общению с Василием Васильевичем), либо у него есть еще какие-то источники дохода. Второе вероятнее. Может, на бирже играл, чтобы невозмутимость тренировать — с него бы сталось.