Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 6

Я кивнул, признавая его правоту.

— Кстати, любопытно — а крылья ты сделал как у птицы, или как у летучей мыши?

— Да я их со стороны не особо видел, — я пожал плечами. — Как у птицы, скорее. Я воздушные жгуты в такие петли завернул… Но не прямо похоже получилось.

Аркадий кивнул.

— Потом покажешь. Надеюсь, у меня получится повторить.

— Если новое сердце не блокирует тебе доступ к управлению воздухом, то должно получиться. Кесарь же был огневиком.

— Я это и имел в виду. Итак, насчет Лошадок поговорили… Теперь Марина Сумарокова. Мне бы очень хотелось все же с ней встретиться. Она общалась с Тенью куда дольше тебя, наверняка узнала о нем и ему подобных куда больше.

— Он же гиас на нее наложил, чтобы молчала.

— Я думаю, что, если я буду Тенью, то найду способ его снять, — усмехнулся Аркадий. — Или ты найдешь. Проклятье, насколько я его понимаю, иерархично. Оно должно было присвоить магам более высокий приоритет, чем даже Теням.

— Или вообще меня не воспримет, я же вне его, — поправил я.

— Или так. Но с этим, надеюсь, у нас еще будет время поэкспериментировать. В любом случае, уважаемую Песню Моря лучше подержать под присмотром. Кто знает, как у Теней поставлено наблюдение и не нападут ли они на нее еще раз после того, как попытка Кесаря провалилась. Ты можешь с ней как-то связаться?

— Только по телефону.

— Хм. Если она напугана Тенью, могла его и отключить… Или укрыться там, где нет связи. Ну ладно. Возможно, я позже попрошу тебя ее поискать. Или не тебя, а других агентов Службы. Посмотрим. Но не исключено, что она сама будет искать контактов с тобой или… Ты ведь водил ее к отцу, чтобы она заказала у него школьную форму? — я кивнул. — Возможно, она опять к нему наведается, узнать насчет тебя. Пожалуйста, оставь у него весточку для нее.

Я машинально согласился и только через секунду удивился — надо же, оказывается, что мысль о том, чтобы лишний раз сконтачиться с Пантелеймоном, больше не вызывала во мне такого уж протеста. Не то чтобы я его простил, просто наши отношения, выпав из фокуса, сразу потеряли для меня резкость. Ну, было и было. Тем более, он явно предпринимает попытки исправить содеянное — кривые-косые, но уж какие есть.

— Вроде бы, на этом все… — начал Аркадий, и тут в дверь кабинета постучали, затем сразу вошли.

Это оказалась Леонида Георгиевна, пока еще в белом повседневном халате, но уже в хирургической шапочке, прячущей волосы, и не одна. За ней следовала та самая смуглая медсестра, Клавдия, как там ее… А, Рашидовна! И еще один совсем незнакомый мне мужик, очень высокий, пожилой, немного сутулый, явно еще один врач.

— Здравствуйте, — сказала доктор Романова. — Вы с Кириллом уже закончили?

— Практически, — кивнул Аркадий. — Можете говорить при нем, он, как ни крути, заинтересованная сторона.

— Да говорить особенно нечего, — пожала она плечами. — Я осмотрела предложенный для трансплантации орган, исследовала его, насколько возможно… Должна сказать, что, хотя я и не могу поручиться за условия извлечения и транспортировки, сердце в удивительно хорошем состоянии и свеже́е, чем должно бы по срокам. Я готова использовать его в качестве транспланта.

— Рад слышать, — кивнул Аркадий.

— К сожалению, Кречетов и Федоровский моего мнения не разделяют. Что не удивительно, поскольку они не посвящены в магическую сторону вопроса. Поэтому оперировать буду без ассистентов. Валерий Иванович будет анестезиологом, а Клавдия Рашидовна — операционной сестрой. Согласны?

— Не просто согласен, а очень благодарен вам, — все-таки Аркадий отлично владел голосом: даже в его тихом шелесте безошибочно распознавалась искренняя признательность. — Я понимаю, на какие риски вы идете. Но если все получится, мы наконец-то получим шанс поквитаться с Проклятьем и выйти вперед в магической гонке.

— Мы не ради Ордена это делаем, — заметила будничным тоном Леонида Георгиевна. — По крайней мере, я.

Незнакомый врач — Валерий Иванович? — и Клавдия Рашидовна переглянулись.

— Да и я, в общем-то, — сказал анестезиолог с юмором в голосе. — Хотя ассистировать во время первой операции на стыке магии и медицины, конечно, почетно. Когда-нибудь мемуары напишу. И их сразу же засекретят.

— Конечно, мы все хотим вам помочь, Аркадий Андреевич, — добавила медсестра. — А раз это сердце принес Всадник Ветра, то и говорить нечего — все в порядке с ним будет.

И тут она неожиданно тепло мне улыбнулась.

Ого! А мне-то за что такое доверие? Но… Помнится, мелькала у меня мысль, что восхищение красивой девочки стоит любых орденов и медалей. Оказывается, восхищение немолодой (кстати, тоже довольно симпатичной) женщины работает лишь немногим хуже. Приятно, черт возьми!

Интерлюдия: Аркадий Весёлов и командор В. В. кузнецов

Аркадий глядел в темнеющее окно, не думая о набившем оскомину госпитальном пейзаже, а перебирая в голове, что еще нужно сделать срочно и прямо сейчас. К счастью, не так уж много — он более-менее «привел в порядок свои дела» в ожидании сегодняшней операции. Насколько это можно сделать за несколько дней, когда дела так широки и разнообразны, да и зависят не только от него.

Впрочем, минута передышки сама по себе стоила дорого. Он сколько угодно мог строить безэмоционального железного человека — и перед Кириллом, и перед Леонидой, и даже перед самим собой — но рано или поздно всегда наступает расплата. Минута полного бессилия, когда невозможно собраться.

Заглянул Кузнецов.

— Аркадий, ты как? Леонида Георгиевна говорит, тебе с минуты на минуту наркоз давать будут.

— Прекрасно, — сказал Аркадий чуть ироничным тоном, тут же привычно собираясь. — Спасибо, что заглянул. У меня к тебе будет две просьбы… Нет, три. Во-первых, одолжи Кириллу мой телефон, тот, который весь зашифрованный. И учебник магии, если он захочет время скоротать. Думаю, теперь он для него более-менее безопасен.

— Ну, раз ты так говоришь.

— Во-вторых, Теплеева ведь сегодня дежурит?

— Да.

— Не возражаешь, если я ее займу личным дело? — дождавшись кивка, Аркадий продолжил: — Пусть возьмет мою карту и съездит в ювелирный на Проспекте Памяти, выберет подарки отряду Кирилла. Всем пятерым. И его матери тоже. Серьги, я думаю. Но если увидит нечто более уместное, пусть решит сама.

Из досье Теплеевой Аркадий помнил, что ее родители были ювелирами. Кроме того, эта молодая женщина умудрялась со вкусом одеваться даже в рамках очень строгих требований, предъявляемых к сотрудникам наружной охраны важных персон в Службе внутренней безопасности. Всегда приятно было посмотреть.

Василий Васильевич покачал головой.

— Поражаюсь, как ты всегда помнишь такие детали про всех — даже про моих ребят.

Аркадий хмыкнул.

— Когда информация соответствует наблюдениям, помнить ее не трудно… А вот когда не соответствует — другое дело. И об этом третья просьба. Уволь, пожалуйста, профайлера, который занимался психологическим портретом Кирилла Ураганова. Или переведи на какую-нибудь менее ответственную работу. Я второй раз по его милости сажусь в лужу. Да еще с каким плеском!

— Вы что же, поругаться умудрились? — удивился Василий Васильевич. — С чего бы?

— Вот и я думаю — с чего… У него обостренное чувство личной чести и патриотизма, которое сам он считает предельно рациональным. Учти это на будущее. А в его анкете отмечены нигилистические взгляды и отсутствие четко выраженной лояльности, кроме привязанности к матери. Откуда это?

— Скорее всего, из-за его демарша с комментарием на бой Девочек-Лошадок в Сети, — подумав, сказал Командор. — Я и сам удивился после АЭС, что это один и тот же мальчик. Плюс конфликт с отцом — это обычно тоже влияет.

— Значит, не в этом случае, — Аркадий поморщился. — Все-таки люди сложнее любых моделей. Он еще больше похож на меня, чем я думал.

— Вы совершенно разные, — хмыкнул Василий Васильевич. — Ручаюсь, проблема как раз возникла из-за того, что ты начал с ним говорить, как с самим собой в юности.