Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 2

Однако я не мог позволить себе сразу рвануть с сердцем наперевес (Данко или Ганнибал Лектор? Делайте ваши ставки!) разыскивать, например, ближайшую военную базу и то ли требовать, то ли умолять, чтобы мне выделили спецтранспорт до Лиманиона. Нужно было сначала убедиться, что Кесарь точно не выжил. Если даже в его вырванном сердце сохранялась жизнь, то кто знает, не смог ли он как-то протянуть на остатках магии в кровеносной системе?

Моя эхолокация показывала, что его тело лежало на земле и не двигалось, а глазами я больше не видел сквозь пар характерного свечения, но мало ли!

Для начала я закрутил с помощью воздушных щупов небольшой смерч — с видимыми магическими потоками это оказалось куда проще! — и попытался развеять облако пара. Получилось не очень, но на несколько секунд мне удалось расчистить поле видимости и осмотреть труп. Ну… Мертвее мертвого, по-моему. Огромная сквозная дыра в груди и спине, ребра наружу. Перекошенное жутким удивлением лицо, остекленевшие глаза. Упал он на спину, так что затылок вдребезги, а лицо целое. Не растворился, значит, в воздухе, как трупы детей-волшебников. Выходит, в самом деле для них меньше ограничений!

Так, этот пункт вычеркиваем. Теперь пора решить, как нести сердце.

Я понятия не имел, как транспортируют донорские органы. Видел когда-то давно, в прошлой жизни, сериал, где сюжет одного из эпизодов вертелся вокруг похищенного сердца — так там они его чуть ли не просто в коробочке со льдом таскали. Ну что, понадеемся на добросовестность американских сценаристов?1

Видимо, придется — другого-то выхода все равно нет! Не в руках же его нести?

Но ни сумки, ни рюкзака у меня тоже не было. Карманы плаща не позволяли набить их снегом и положить сердце сверху, не настолько они были глубокие и широкие. Так что я снял отцовское творение, свернул его кулем, набрал снега внутрь… И задумался. Просто положить сердце на снег? Пока оно лежало на трупе Тени — больше класть было некуда. Но при прямом контакте со снегом не обморозится ли? Нет, понятно, что оно у меня и так уже не стерильное и не в идеальном состоянии — будем надеяться, магическая регенерация Проклятья решит часть проблем — но повреждать его еще больше явно не стоит!

В итоге я снял свитер, потом рубашку, завернул в нее сердце и положил в мой сверток сверху на снег, потом еще перемотал все это шарфом. Свитер надел снова на голое тело. И внезапно почувствовал, что замерзаю!

Вот что значит отключилось Проклятье, и я тут же начал чувствовать влияние атмосферы на себе! Даже в городе дубак — а тут горы. До сих пор меня грел адреналин, но копание в снегу голыми руками (которые, кстати, покраснели и дрожали), а также пауза в активном движении делу не помогли.

Пришлось заняться мародерством: раскулачить труп на шубу. Огромная дыра в спине не сделала ее теплее, но из-за того, что дохлый подонок был значительно выше и крупнее, его полушубок укутал меня до колен, еще и запахнулся с большим запасом. Ну, хоть что-то. Придется просто лететь побыстрее. К счастью, напряжение мышц для управления крыльями требовалось вполне реальное, пока буду махать — не окоченею. Хотелось бы надеяться…

Но что я буду делать, если меня выкинуло километрах в трехстах от ближайшего жилья? У меня тупо уши и нос отмерзнут, пока лететь буду!

К счастью, когда я поднялся повыше, прижимая к груди неуклюжий сверток из набитого снегом плаща, то почти сразу увидел парящие трубы котелен какого-то приличного по размеру поселения — в той стороне, куда горы понижались.

Я направился к домам. Крылья несли меня легко и мощно, скорость выходила, кажется, даже больше, чем телекинезом — и я чувствовал, что это не предел! Но выяснять, где же этот предел, не спешил, хотя и торопился. Кто знает, не придется ли лететь до Лиманиона своим ходом? Нужно экономить силы.

К моему облегчению и некоторому удивлению поселение оказалось краем большого города, языком вдававшимся между холмами предгорий. А не Каликия ли это часом?..Было бы хорошо. В Каликии есть контакт, который Аркадий считает достаточно надежным — Командор. И он как раз сегодня ждет от меня весточки.

Я не настолько хорошо познакомился с городом, чтобы узнать его сверху, поэтому сделал первое, что пришло мне в голову — увидев на улице подо мной спешащего куда-то прохожего с маленькой елочкой в руке, опустился прямо перед ним.

Мужик оторопел, аж назад шагнул. Думаю, видок у меня был тот еще, но перед приземлением я этого не сообразил.

— Добрый вечер, — сказал я вежливо. — Не подскажите, что это за город?

— Так… Каликия же… Уважаемый, — заплетающимся языком ответил мужик. Затем тряхнул головой и добавил тоскливо: — Что-то я рано праздновать начал…

— Спасибо! — ответил я и, хлопнув крыльями, взлетел снова.

Не рассчитал: у мужика ветром сбило шапку с головы.

Что он там о праздновании говорил… А, ну да! Новый год же сегодня!

Да уж, праздник у меня вышел зачетный! И подарочек под стать.

Интерлюдия: командор В. В. Кузнецов и Кирилл Ураганов

Вести себя как ни в чем не бывало, когда на душе скребут кошки — полезное искусство, что ни говори. Но еще полезнее и в самом деле уметь абстрагироваться от того, что тебя беспокоит, нудит, словно больной зуб или застарелый шрам, и — жить. Не быть вечным функционером, солдатом на посту, непрерывно несущим службу, а просто жить, даже если знаешь, что прямо сейчас независимо от тебя могут рушиться плоды многолетних усилий. Целовать жену, обсуждать со старшим сыном проблемы в школе, хвалить новые рисунки старшей дочери, гладить котов, участвовать в забавных конкурсах, придуманных младшими, резать салаты, натирать специями утку…

Командор Василий Кузнецов, который давно не представлялся по работе с именем и фамилией, поскольку все тут же начинали считать их второпях придуманным оперативным псевдонимом, старательно получал удовольствие от проведенного дома выходного. Когда еще доведется!

Он, конечно, знал, что где-нибудь утром или скорее в середине дня могут нагрянуть двое детей-волшебников, Всадник Ветра, и с ним еще одна возможная кандидатура на магическое обучение. Но абстрагировался от этого знания точно так же, как и от зудящей тревоги за здоровье старшего аналитика Службы — без которого Программе, увы, скорее всего швах. Явится Кирилл Ураганов — хорошо. Не явится — значит, что-то у него не вышло. Командора Кузнецова это не касается. Все меры, какие мог, он уже принял.

Поэтому на звонок от наружной охраны он отреагировал без особой тревоги, хотя и слегка удивился.

— Василич, тут какой-то мальчик-волшебник, опустился в конце улицы, идет к твоему дому, — сказал глава расчета, следившего за входом в огороженный поселок.

— Да, я его жду, — спокойно подтвердил командор Кузнецов. — Один?

— Один. Он нестандартно летит. И выглядит нестандартно. Мы на низком старте, имей в виду.

Командор хотел было спросить, что значит «нестандартно летит», но услышал звонок: кто-то нажал кнопку на воротах. Ну вот сейчас и посмотрит.

— Спасибо, Саш, — сказал он.

Хорошо, что командора предупредили, потому что иначе он мог бы растерять невозмутимость.

Это действительно был Всадник Ветра, он же Ветрогон по более старой ориентировке, он же Кирилл Ураганов — спаситель АЭС-58, приручитель целого табуна Девочек-Лошадок, агент Службы и самый многообещающий на сегодняшний день проект Аркадия Весёлова. Но как он выглядел!

Первое и главное: он был весь в крови. Кровью были забрызганы волосы, лицо и руки. Кровь была на свитере, на манжетах. От крови, видимо, слипся шикарный лисий воротник ярко-красной, явно с чужого плеча, шубы, которая висела на мальчишке, как на вешалке.

Во-вторых, свой обычный синий плащ Кирилл держал, прижав к груди в виде большого, чем-то набитого свертка.

В-третьих, он… вот тут сложно было сформулировать. Но нечто подсказывало командору: с Кириллом что-то произошло. Что-то очень серьезное. Это читалось в мимике, в позе… он как будто не совсем был похож на себя прежнего.