Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 37

Роуг:

А поподробней…

Рик:

Поднимай свою прекрасную задницу, иди ко мне по коридору и поиграй со мной в темном-темном лесу, где никто не увидит, как я трахаю тебя до бесчувствия у стены склепа.

Роуг:

Мууу.

Рик:

??

Роуг:

* Эмодзи коровы*

Рик:

???

Роуг:

Прекрати подкупать меня как корову.

Рик:

Прекрасно. Улизни. Прокрадись к склепу. Никакого траха.

Роуг:

Договорились.

Рик:

Рад, что ты не исключила возможность трахнуть тебя пальцами, съесть тебя, отсосать мой член или просто подрочить мне.

Роуг:

* Эмодзи линейки * * Эмодзи знака выхода *

Рик:

Ты только что исключила это, не так ли…

Роуг:

Ага.

Она вошла в дверь, покачивая бедрами. — Кайзер только что объявил перерыв. У нас есть тридцать минут до начала новой игры. Кайзер задержал Фокса, но он выйдет на тропу войны, когда поймет, что я сбежала.

— К счастью, мне насрать, что подумает Фокс, — сказал я, хватая ее за руку. — Но я бы предпочел, чтобы он не застал нас за вынюхиванием у склепа, который мы собираемся использовать, чтобы уничтожить его.

Между ее глазами образовалась небольшая морщинка, которая заставила меня нахмуриться, но потом она исчезла, и она вывела меня за дверь. Мы, как дети, побежали к красной бархатной веревке, перепрыгнули через нее и помчались по коридору, сдерживая смех.

Несколько поворотов привели нас к боковой двери, и мы толкнули ее, оказавшись в выложенном камнем внутреннем дворике, который вел в сады. Мы промчались через него, двигаясь все быстрее и быстрее по мере того, как спускались по тропинке и направлялись к склепу в дальнем конце территории.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы добрались до кладбища, обнаружив, что за ним тщательно ухаживают, в отличие от пустыря, каким оно было десять лет назад. Склеп возвышался в самом его центре, и мой пульс успокоился, когда я наконец увидел его.

Мы поспешили к двери, и я проверил, все ли цело, а затем провел пальцем по круглому кольцу из пяти бронзовых замочных скважин с крошечными зверьками возле каждой, которые связывали их с нашими ключами. Роуг приложила ладонь к камню и провела ею по замочным скважинам, а я посмотрел на нее сверху вниз, когда она закрыла глаза.

— Ты в порядке, красавица? — Спросил я, и когда она открыла глаза, я обнаружил, что они влажно блестят.

Она покачала головой и внезапно бросилась ко мне, уткнувшись лицом мне в грудь, и я удивленно обнял ее.

— Что случилось? — прорычал я, готовый уничтожить того, кто был причиной этой боли. Если Фокс что-то сделал, я убью его сегодня же. Я вздерну его на глазах у всей этой чертовой вечеринки, если придется, и даже рискну с гребаным Гильермо и его автоматом.

— Я скучаю по нему, — выдавила она, и ей не нужно было говорить, по кому, когда у меня сжалось в груди. Я инстинктивно это понял, потому что, как только она произнесла эти слова, они разбередили во мне рану, которую я так усердно старался игнорировать.

Я взял ее за подбородок, приподнимая ее голову, чтобы она посмотрела на меня, когда слезы покатились по ее щекам, заставляя меня сломаться.

— Ты будешь в порядке, — сказал я, но она покачала головой.

— Не буду, — сказала она надломленным голосом. — Не буду, Рик, я продолжаю пытаться двигаться дальше, но не могу. Каждый день подобен плаванию через деготь, и однажды я устану и больше не смогу этого делать. Я просто утону в этом горе внутри себя, и оно поглотит меня.

— Не говори так, — твердо сказал я. — Это пройдет.

— Это. Не пройдет, — яростно сказала она, и ее глаза вспыхнули от боли. — Все кончено. Все шансы на то, чтобы стать целой, исчезли. Я знаю, это бессмысленно, я знаю, что должна ненавидеть их всех, но я и люблю их. И теперь Чейз он… он мертв, — прохрипела она, и мою грудь сдавило, как будто на нее навалилась тонна железа. — Я сломана навсегда. Я не смогу оправиться от этого. Он — частичка меня, которая нужна мне в этом мире, даже если он причинил мне боль, даже если я ненавижу его больше, чем люблю. — Она вцепилась пальцами в мою рубашку, и я прижал ее к склепу, внутри которого нас ждал наш конец.

Во все свои планы по уничтожению «Арлекинов», я никогда не включал ее в уравнение. Но я видел, что она разрывается, это было написано на ее лице. Я долго работал над планом раскрыть секреты этого склепа, но если она не справится с этим, если открытие склепа уничтожит и ее, то как я смогу пойти на это?

— Малышка, — прорычал я, вытирая слезу с ее щеки, когда она посмотрела на меня в ожидании ответа, которого у меня не было. — Ты сильнее всех, кого я знаю. Ты сможешь оправиться от этого.

— А ты сможешь? — выдохнула она, заглядывая мне в глаза. — Тебя действительно не волнует, что он мертв?

Я замолчал, ответ на этот вопрос вертелся у меня на языке. Правда, которую я не хотел говорить. Ее пальцы скользнули по моей щеке, и я подался навстречу ее прикосновению, в то время как мое сердце сильно забилось из-за этой девушки.

— Я вижу его все время, — прошептала она. — В каждом сне, в каждом мгновении бодрствования он рядом, так близко, что кажется, будто он и не уходил вовсе. Но это так. И в тот момент, когда я приму это, я разобьюсь вдребезги и на этот раз не восстановлюсь, Рик. Я не хочу восстанавливаться.

— Не говори так, — прорычал я, легким захватом хватая ее за горло и прижимая спиной к каменной двери. — Я соберу тебя, я буду обнимать тебя так крепко, что ты даже не почувствуешь трещин в своих стенах.

— Ты не сможешь, — прохрипела она. — Слишком поздно для всего этого, Рик. Десять лет, черт возьми, это слишком поздно. А теперь его нет, и я… — Она закрыла глаза, и еще больше слез потекло по ее щекам.

Я был в бешенстве, ненавидя себя за то, что не знал, что делать и как исцелить эту боль в ней. Я не мог воскресить Чейза из мертвых, и, похоже, это было единственное, что могло унять эту боль.

— Прости, красавица, — тяжело сказал я. — Я не должен был отпускать его одного в ту ночь, когда рухнул «Кукольный Домик».

— Почему ты был там с ним? — спросила она, снова посмотрев на меня, и я понял, что у нас никогда не было этого разговора.

Я проглотил ком в горле, не желая поднимать эту тему, не желая вскрывать эту рану. Я не хотел, чтобы она кровоточила. Но Роуг нуждалась во мне. Я видел, как ей одиноко, и мне нужно было спуститься в эту бездну отчаяния вместе с ней и дать ей понять, что я тоже на грани. Но если она это увидит, она все подвергнет сомнению, я, блядь, все подвергну сомнению.

— Мы поймали «Мертвого Пса», — проворчал я. — Он рассказал нам о планах Шона насчет «Кукольного Домика», и мы поехали туда вместе. Я не думаю, что его заботило, умрет ли он той ночью, он бы все отдал, чтобы вытащить тебя и остальных.

— Он поцеловал меня, — призналась она. — Перед смертью. Я подошла к нему, и мы ссорились и… Черт, если бы я просто пошла с ним или боролась сильнее, чтобы заставить Фокса вернуть его домой, возможно, он был бы жив.

Тяжесть этой новости захлестнула меня, и я провел большим пальцем по ее подбородку, когда понял кое-что, что она пыталась сказать мне все это время. — Ты никогда не собиралась выбирать, не так ли?

Она покачала головой. — Нас пятеро или ничего. Так было всегда. И теперь, я думаю, все изменилось. Потому что нас уже не может быть пятеро, Рик, так что это — «ничего». — Она сказала это таким тоном, который дал мне понять, что она чувствовала эту пустоту до глубины души, и я прижался своим лбом к ее лбу, презирая это, желая заполнить эту пустоту, но зная, что меня недостаточно, чтобы сделать это.