Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 34

Мда-а, похоже те специальные щипцы рядом с вазочкой, предназначенные колоть сахар, не для него придуманы.

— Может, геометрия ещё была? — наугад спросил я, и судя по частым кивкам пожирателя сахара, угадал, — А ты сможешь пригласить ко мне на чай Клавдию Захаровну? Просто, скажи, что я знаю, как вылечить её внука.

— А когда её позвать?

— Так прямо сейчас и беги, чего ждать, — с улыбкой оценил я два последних куска сахара в вазочке, — И сахар в дорогу возьми, а чай мы с тобой потом позже попьём ещё раз.

— Ваше Сиятельство? — несмело заглянула в двери приодетая соседка, когда про её приход доложили.

— Клавдия Захаровна, заходите и присаживайтесь. Разговор у нас с вами не простой будет, — встретил я её, как родную, вполне искренне улыбаясь.

— На что-то уговаривать собрались? — проскрипела она в ответ, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Я — вас? А простите, ради чего?

— Вы же дом мой купить желаете.

— Давайте я вам чаю налью, — не поленился я подняться с места, чтобы набулькать с заварничка и из самовара приличного чая, — А что насчёт вашего дома… Так там всё просто. Хотите там жить — так и живите. Вот только у меня вопрос. Если внук ваш всё-таки умрёт, вы-то сами как? Долго продержитесь? Это я к тому, что мне бы знать, когда надо будет подъехать в Петербург, чтобы ваше бесхозное владение выкупить.

— Вы на редкость циничны, — поджала старуха сухие и узкие губы, — Но как я понимаю, пригласили вы меня не ради оскорблений.

— Про них речи не было и не будет, — заверил я её, — Я просто попытался нарисовать вам реальную картинку ближайшего будущего. Может я на год вперёд заглянул, а может и на три. Кто знает. Но согласитесь, моё предвидение очень похоже на правду.

— Я не собираюсь сейчас с вами, сударь, играть в слова! Мне сказали, что вы можете вылечить моего внука? Это правда?

— Да. Вылечу. Точней сказать — могу вылечить. Ибо это дорого и далеко не каждому по карману.

— Вы мошенник? — поникла старуха, хоть перед этим и поглядывала на меня с надеждой.

— Расплатиться со мной вы сможете по факту, когда ваш внук благополучно пройдёт полное обследование у врачей и они признают, что он здоров. Согласитесь, какое уж тут мошенничество возможно, если я вам вперёд свою услугу предлагаю оказать. И да, дом я у вас после этого куплю, но за полцены.

— Может быть и не обманете. А где нам жить тогда прикажете?

— Вы же учительница? Мне как раз вас и не хватает для своей школы. Хороший дом, оклад пятьдесят рублей в месяц, свежий воздух, недорогие продукты, дрова за мой счёт. А село моё Велье называется. В девяноста верстах от Пскова расположено.

— Больно сладко рассказываете. Даже не верится, — начала сверлить меня старуха сквозь прищур глаз.

— А мы с вами договор составим и у стряпчего заверим. Можете сами текст составить, но сразу предупреждаю, что перл я у вашего внука после излечения заберу обратно. Он ещё не раз другим пригодится. Не забудьте это прописать в нашем договоре, если надумаете вдруг согласиться.

— Хорошо, я подумаю, — стрельнула бабка глазами на довольную и нарядно одетую Глафиру, которая принесла нам шанежки, чисто по-женски оценив её вид.

— Так давайте тогда спокойно чай допьём, а вы мне потом расскажете, откуда вдруг у вас знания по математике появились. Не часто женщины берутся изучать этот предмет, а уж преподают его и того реже.

— Так нет тут никакого секрета, — отчего-то не торопилась Клавдия Захаровна попробовать горячую выпечку, — Отец мой, царство ему небесное, всю жизнь математику преподавал, и на дому постоянно репетиторством занимался. А мне очень нравилось на его занятиях сидеть. Устроюсь где-нибудь в уголке тихой мышкой, и слушаю. А как через полтора года я тихонечко подсказывать начала, так он и за моё обучение всерьёз взялся. Учил, да приговаривал, что без куска хлеба я с такими знаниями не останусь. Так оно и вышло, — выговорилась бабка и потянулась к шанежке.

Расстались мы с ней почти что друзьями.

— Как практика у Гамбса, Степан Ильич? — встретил я во дворе вернувшегося с работы парня. — Не сильно тебя прусак гоняет?

— В меру, Ваше Сиятельство. У меня даже успехи есть, — поспешил похвастаться Степан. — Я сейчас в реставрационном цеху работаю. Так вот, восстановленный мной буфет, в самом Зимнем дворце будет стоять.

Молодец пацан. Ничего не скажешь. Может оно и к лучшему, что он в столицу приехал. Тут подсмотрит, там посоветуется, а там глядишь, и свои идеи появятся, которые затем в дереве воплотит.

— А какие чудеса Генрих Данилович с перлом Материи творит, — мечтательно закатил глаза в небо Степан. — Я, когда Вы у озера, корягу размягчили, сразу сообразил что с артефактом можно дивные вещи делать, но не подозревал, что приёмов может быть так много.

— Я тогда тебе посоветовал к Максу с Колей подойти, чтобы они подсказали с чего обучение перлам начать, — напомнил я парню разговор у озера Чадо. — Ты к ним обращался?

— В тот же день, Ваше Сиятельство, — кивнул Степан. — Они мне про молитвы начали рассказывать. Мол, молитвы читали и учились ощущать в себе эссенцию. Я сначала не поверил, думал, брешут, а сам попробовал и понял, что есть какой-то смысл в их словах.

На самом деле Максим с Николаем подали верную мысль «юному падавану». По крайней мере, мой предшественник учился воспринимать личную эссенцию, именно, читая молитвы, потому что это действо требовало усидчивости, спокойствия и сосредоточенности.

На самом деле, научиться управлять перлами может практически каждый. Для этого достаточно уметь чувствовать свою эссенцию и приноровиться управлять ею.

Казалось бы, любое обучение всегда идёт от простого к сложному, но не в случае с местной магией. Здесь как раз таки самое трудное — это развить в себе навык чувствовать личную эссенцию. Стоит только освоить восприятие своей эссенции, а дальше будет легче. К примеру, мой братишка за несколько месяцев со своим фонариком до такой степени сроднился, что теперь без труда «кварцеванием» квартиры занимается.

— Ну и как? Освоил восприятие эссенции? — стало мне интересно, чему успел научиться Степан.

— Затрудняюсь сказать, Ваше Сиятельство. Вроде, ничего такого не ощущаю, а порой бывает такое чувство, что кроме слуха, зрения и нюха у меня ещё что-то есть. Не могу объяснить это состояние.

Мне не с чем сравнивать, но судя по описанию, у парня обучение восприятию идёт по тому же пути, что и у юного Александра Сергеевича. У того тоже прогресс обретения навыка ощущения эссенции шёл скачками.

— Пойдём в мой кабинет, — скомандовал я Степану, — Есть у меня кое-какие мысли.

Мне искренне хотелось, чтобы Степан быстрее перешёл к работе с перлами. Казалось бы, что может быть проще — сформируй артефакт Материи непрерывного действия, заточенный на размягчение материала, и пусть парень дальше сам разбирается. Но чему может научить такой, пусть и дорогой, «костыль»? Тупо гнуть деревяшки? Так это можно и в водяной бане делать. Пусть долго, но можно, и никакая магия для этого не нужна. Поэтому, как и в случае с Лёвой, я решил начать с азов и сделать для Степана управляемый фонарик.

— Смотри, Степан, — держа двумя пальцами небольшую горошину, зажёг я её тусклым светом. — В этом перле заключена часть твоей эссенции, и откликаться он будет только на тебя. Ну и на меня, естественно, как на его создателя. В те моменты, когда почувствуешь в себе проявление чего-то необычного, пробуй этим необычным управлять и направлять его в артефакт.

— А как это делать? — не отрывал парень взгляд от светящегося артефакта.

— В детстве ручейки по весне пускал? — дождался я утвердительного кивка и продолжил. — Вот и здесь примерно так же — тут плотину построишь, там канавку прокопаешь, но поток эссенции нужно привести к перлу. Когда это освоишь, то сможешь делать вот так, — с этими словами я сформировал артефактом тонкий луч света и начал рисовать им на стене, как лазерной указкой.