Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 2

— Александр Сергеевич? — повернулся ко мне Адольф Анатольевич.

— Мне будет достаточно домика на Фонтанке, желательно с обстановкой. Тогда я не буду претендовать на счета покойного, — согласно кивнул я.

— Погодите-ка. В доме Шешковского могут оказаться памятные вещи его отца. Те же письма, портреты, награды, — подал голос сын сенаторши.

— Мы можем сговориться с вами о времени и как только я получу документы о праве собственности на строение, вы вправе подъехать туда вместе со мной и присутствовать при снятии полицейских печатей. Потом мы вместе пройдемся по дому и вы заберёте себе всё, что относится к памятным вам вещам. Разумеется речь у нас идёт лишь про портреты, бумаги и наградные реликвии. Так вас устроит?

— Как по мне — справедливо, — заключил сенатор, — Та развалина нам и вправду не нужна. Только у меня будет к вам личная просьба — постарайтесь, чтобы всё прошло без огласки.

— Пожалуй, я сам в том заинтересован, — выразительно кивнул я в ответ, давая Митусову понять, что его просьбу, как и скрытый в ней смысл, я понял и принял.

Зря они так дом обзывали. Я специально вчера мимо проезжал. Вполне уютный двухэтажный особнячок с весьма приличным одноэтажным крылом для прислуги. Не дворец, конечно, но и не те, с позволения сказать, апартаменты, которые снимают Пушкины, считая их приличным жильём. И кроме того — это берлога самого известного частного формирователя перлов. Думаю, при её изучении я обнаружу много сюрпризов.

С наследством Шешковского вроде разобрались, но осталось у меня ещё одно дело — надобно мне в Императорскую медико-хирургическую академию наведаться. Письмо Якову Васильевичу Виллие от Владыки Евгения у меня скоро в труху превратится, а я всё зайти не могу. К тому же у меня весомый повод для встречи — моя матушка на сносях. Надо какие-то дезинфицирующие мероприятия в доме провести, а мне кроме хлорки на ум ничего не приходит.

— Ещё карболка есть, — подсказал Виктор Иванович, когда я подходил к кабинету президента академии. — Это слабый раствор карболовой кислоты, а по-другому фенола. Помнишь, я про бакелит говорил? В Российской империи он назывался карболит.

— Фенол разве не вреден для здоровья? — зацепило меня знакомое название.

— Говорят капля никотина убивает лошадь. Ты хоть раз в жизни видел курящую лошадь? — философски заметил тульпа. — Всё в меру должно быть.

Эту особенность за своим тульпой я давно заметил. Иваныч, когда спорит или волнуется, может и на «ты» перескочить, но потом быстро поправляется и смущается, отчего мне старательно приходится делать вид, что я его оговорок не заметил. Интеллигент, одним словом. Не то что Серёга с Ларисой, те с обращением никогда не заморачиваются, могут и так и этак общаться, абсолютно не придавая обращению никакого значения.

Яков Васильевич встретил меня в приёмной. Видимо не терпелось лейб-хирургу Его Величества узнать, что же такого интересного написал архиерей Псковской епархии и член медико-хирургической академии. В принципе, этого следовало ожидать, потому что я сам в записке с просьбой о встрече указал, что имею письмо от Владыки Евгения. Поэтому после приветствия я без лишних слов отдал письмо Виллие и присел в предложенное кресло около рабочего стола президента академии.

Прочитав письмо, Яков Васильевич положил его на стол и неожиданно спросил:

— Ваше Сиятельство, мой коллега сообщает, что Вы сформировали для него перл укрепляющий организм. Если не секрет, Вы сами разработали схему?

— Хотел бы я сказать, что Владыка Евгений носит моё изобретение, но это не так, — не стал я приписывать себе чужие заслуги. — Схему я встретил в бумагах своего прадеда Абрама Ганнибала. Подозреваю, что он записал её будучи на учёбе в Европе. По крайней мере, порядок его записей позволяет так думать.

— Жаль, — вздохнул Яков Васильевич. — Не поймите превратно, я догадываюсь описание какого перла попало в Ваши руки и должен заметить, что перл и правда великолепен. Просто, коллега отзывается о Вас, как о подающим надежду артефакторе, и я решил, что Вы придумали какой-нибудь новый медицинский перл.

— К сожалению я слабо разбираюсь в медицине, — развёл я руками, — Но если Вам интересен прибор, позволяющий рассматривать внутренности пациента без хирургического вмешательства, то могу сказать, что я в состоянии создать такой. Более того, на заводе обер-бергмейстера Берда существует рабочий образец подобного прибора. Он, правда, предназначен для обнаружения скрытых дефектов в изделиях, но принцип работы такой же, как и для человеческого организма.

— Этого не может быть, — категорично заявил Виллие. — У меня на родине проводили подобные эксперименты и ничем хорошим они не закончились ни для владельцев перлов, ни для обследуемых пациентов.

— Простите за не скромность, Яков Васильевич, а Вы случаем не соотечественник Карла Николаевича? Просто, подобное он мне говорил больше месяца тому назад, — поразился я совпадению. — Тем не менее мой прибор работает на его заводе без вреда для окружающих. Можете сами у него проверить правдивость моих слов.

— Завтра же навещу его завод, — кивнул лейб-хирург. — А Берд и правда мой соотечественник. Мы оба уроженцы Шотландии.

— Зачем же откладывать на завтра, то что можно сделать сегодня? Можете прямо не выходя из кабинета с ним поговорить прямо сейчас.

— Простите, это розыгрыш? — недоверчиво посмотрел на меня Виллие.

— С чего бы мне шутить, — подтянул я вверх рукав сюртука и положил на стол руку, вызывая Берда. — Карл Николаевич, ещё раз здравствуйте. Вы можете в данный момент разговаривать?

— Внимательно Вас слушаю, Александр Сергеевич, — тут же отозвался заводчик.

— Я беседую сейчас с лейб-хирургом Двора Его Императорского Величества и он не верит в существование дефектоскопа на Вашем заводе. Переубедите его?

— Александр Сергеевич, я так понимаю, что президент медико-хирургической академии меня отлично слышит, — догадался Берд. — Так вот, Яков Васильевич, Его Сиятельство очень талантливый артефактор. Можешь сам ко мне приехать и убедиться в этом.

Зря я вызвал Берда. Он с Виллие минут пятнадцать трещал на своём диалекте, который я понимаю через раз. Кончился разговор тем, что два шотландца договорились завтра встретиться в конторе у Берда, где он покажет моё изобретение в действии. К счастью это было уже сказано на великом и могучем.

— Если слова Карла Николаевича правда, то даже не знаю чем могу Вам помочь, — развёл руками Виллие.

— Яков Васильевич, моей маме скоро рожать, и я хотел бы предупредить в доме распространение всяческой заразы, — не стал я ходить кругами и выложил причину своего визита. — Не могли бы Вы подсказать, как на практике можно решить этот вопрос?

— Это Вы удачно зашли, Александр Сергеевич, — улыбнулся лейб-хирург, — Моя родина славится колодцами Света и мои соотечественники придумали, как можно бороться с заразой в больничных палатах.

Плавали. Знаем. Твои соотечественники уже открыли рентгеновское излучение. Его мне только и не хватает для дезинфекции. Не только микробы сдохнут, но и волосы выпадут, а затем и сам концы отдашь.

— И на каком принципе основано изобретение Ваших соотечественников? — со скепсисом в голосе поинтересовался я.

— Сейчас продемонстрирую, — достал Виллие из ящика стола перстень с голубой жемчужиной и две пары очков с тёмными стёклами, одни из которых протянул мне. — Наденьте, пожалуйста, Александр Сергеевич, иначе глаза потом будут болеть.

Хлорка. Карболка. А про обычное кварцевание я совсем забыл, да и Виктор Иванович тормознул.

В общем, не увидел я ничего интересного, за исключением того, что свет лучился не из самого артефакта, а с потолка. Не считать же чудом перл, испускающий ультрафиолетовое излучение.

С другой стороны, это я, вооруженный знаниями будущего, могу свысока смотреть на потуги местных учёных и артефакторов, а для них любое открытие или изобретение сродни волшебству. Более того, некоторые достижения стоили и будут стоить людям здоровья, а порой и жизни. Но, пожалуй, такое характерно для любой цивилизации. Как говорится per aspera ad astra*.