Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 11

— По ряду обстоятельств я теперь числюсь в лицензированных частных Формирователях перлов.

Я постучал пальцами по столу, обращая внимание собеседника на свои перстни.

Пётр Петрович внимательно изучил их, словно он что-то соображает в этом деле.

— Да, размеры перлов действительно впечатляют, — произнёс он с сомнением. — Но как это относится к нашим солеварням?

Я улыбнулся про себя. Он уже начал интересоваться.

— Наши солеварни могут стать главными поставщиками горькой соли на рынок. Нужно лишь немного изменить подход к процессу добычи. Я помогу вам с этим. Но мне хотелось бы знать, как обстоят дела с перевозками?

В этот момент официант поднёс Калинникову порцию закуски жареные грибы с луком. Мы подняли ещё один тост, на этот раз предложенный мной — за наше сотрудничество.

В нашей беседе у меня был свой скрытый интерес. Горькая соль, которую я искал для производства калийных удобрений, могла стать основой для нового гигантского бизнеса. Я решил пока оставить это в тайне и сосредоточился лишь на том, чтобы завоевать доверие Петра Петровича.

— Если вы транспортное плечо от Нижнего Новгорода до Пскова на себя возьмёте, то доставим любое количество, — очень спокойно заметил Калинников.

— Даже десять тысяч пудов? — не поверил я.

— Да хоть сто тысяч, если на то заказ будет.

— Это каким же образом, позвольте вас спросить? — не сумел я понять чудеса местной логистики, о которую у меня постоянно спотыкаются самые разные планы.

— Так баржами. Весной по высокой воде мы сначала большие запускаем, на шестьдесят пять тысяч пудов, а потом те, что меньше. Тридцатитысячные баржи последними выходят. В прошлом веке одни только Строгоновы до трёх с половиной миллионов пудов соли добывали, а сейчас захирела торговля у нас. Этой весной всего лишь сто шестьдесят тысяч пудов в Новгород вывезли и те с трудом продали, чуть ли не в себестоимость. Но до Новгорода они месяц будут добираться.

Скоро мы начали обсуждать детали нашего плана. В тот вечер в ресторане Талона зарождалось новое будущее для Соликамских солеварен и для меня самого — будущее, в котором моя тайная цель могла стать реальностью.

Можете надо мной посмеяться, но что такое пуд даже самых простеньких калийных удобрений на десятину земли?

А я вам отвечу — практически два урожая, если говорить про ту же рожь — самую распространённую зерновую культуру России, выращенную на варварски эксплуатируемых землях. И это только начало. Можно получить и больше, но при наличии хороших сортов и прочих изысков, до которых нам ещё расти и расти.

Вовсе не смешно смотреть, как вдрызг упахиваются крестьяне, чтобы вырастить пять центнеров урожая на десятине. И это при всём том, что в моё время при соблюдении самых элементарных норм агротехнологий средний урожай был примерно в двадцать пять центнеров, а у лучших хозяйств и вовсе больше пятидесяти.

— Отличный разговор у вас получился, — появился предо мной Виктор Иванович, потирая руки, — С удобрениями в это время пока полный завал. Такое впечатление, что в нынче в некоторых хозяйствах живность содержат чисто ради навоза, но много ли его наберёшь. А я уже бизнес-план набросал. Производство поташа надо поставить будет, но он сам по себе появится, когда вы кирпичный завод организуете, а затем мы и аммониевую селитру получим. Нет там ничего сложного, а процесс её получения ещё в семнадцатом веке освоен. А насчёт фосфорных…

— Так-с, неугомонный вы мой, — перебил я его и самым серьёзным тоном попробовал воздействовать на сияющего тульпу, — Вы куда меня толкаете?

— Вам же не нужны голодные крестьяне? Это сейчас все пять с лишним тысяч ваших ревизских душ пашут и сеют в поте лица, а живут впроголодь. Отчего бы через год-другой не сделать так, чтобы и полутора тысяч мужиков хватило, чтобы досыта накормить всю Велейскую волость? Поверьте, и года не пройдёт, как за нашими новинками помещики в очередь начнут становиться. Пусть многие даже не ради прибыли, а чисто перед соседями урожаем похвастать.

— Бизнес-план, говоришь… Ну, показывай! — морально подготовил я себя к самой разгромной критике предлагаемого проекта.

И обломался…

Прежняя жизнь научила меня чуть ли ни с первого взгляда верно оценивать цифры.

Так вот. У моего тульпы в проекте предусмотрен двойной запас прочности, если так можно выразить цены закупа на максималках и расчёт минимальных продаж.

— А где расходы на рекламу? — нашёл я, к чему придраться

— Так восемь рублей ассигнациями. Банкет для трёх журналистов и вашего агронома.

— И что, напишут?

— А о чём им ещё писать? На улице Ямской потерялась коза, на правом боку белое пятно с ладонь, — явно процитировал он мне содержание какой-то из псковских газет.

— Хм, пожалуй, удобрения всё лучше, чем реклама, — сам про себя заметил я, выливая остатки водки из штофа в рюмку, уже собираясь на выход, — На рекламе здесь пока не заработать.

Тринадцать сундуков и ларцов разных размеров. Вот уж действительно чёртова дюжина. И ведь как назло, четыре пустых никак не заперты, в отличие от своих тяжёлых собратьев.

Что интересно, на передней стенке всех без исключений ларей имеется бронзовая пластина с отверстием, наподобие той, что обнаружилась на стене перед входом в тайную комнату, но никаких поршней в открытых сундуках я не увидел.

— Может сам замок на сундуке является пневматическим? — предположил Виктор Иванович. — Стоит внутри замка какая-нибудь подпружиненная мембрана, и пока определённое давление на неё не подашь, механизм открывания не сработает. В нашем мире до сих пор встречаются предприятия с пневматическим управлением аппаратами. На химических производствах пневматика так и вовсе сплошь и рядом. Попробуйте подать воздух в отверстие.

И ведь получилось. Прав оказался тульпа. Правда, только наполовину, потому что подав воздух я смог открыть только четыре сундучка, в которых как и ожидалось, находился аурум всех четырёх ветвей — Света, Движения, Жизни и Пространства.

— А эти три как открываются? — кивнул я на неподдавшиеся сундучки. — О тех, что поменьше я и вовсе молчу, потому что у них по два отверстия.

— А попробуйте пустой сундук прикрыть крышкой и подать в него воздух, — предложила Алёна Вадимовна.

Ага. Попробовал. Лучше бы не трогал. Теперь ещё и два пустых сундука заперты оказались. Попытался в них подуть, а оттуда…

В общем передо мной семь закрытых ларцов, два из которых явно пустых. Интуиция вопит, что части из них так же содержат аурум, но мозгов не хватает открыть.

— Если какие-то сундуки открываются избыточным давлением, а другие им закрываются, так может вакуумом попробовать открывать? Не приходила такая мысль в голову? — невозмутимо орудуя маникюрной пилочкой, подала мысль Лариса.

— У меня только перл создающий давление в наличии, — пожал я плечами. — Ближайший колодец Движения под мостом за Питером, а в запасе у меня только аурум Света.

— А это перед тобой что? — кивнула Лариса на открытые сундуки.

— И правда. Торможу, — признал я свой косяк.

Жалко, конечно, было тратить аурум на изготовление перла, который неизвестно когда ещё понадобится, но любопытство взяло верх над жадностью и я всё-таки сформировал артефакт создающий вакуум. Правда, пришлось это делать в своём ларце, но права оказалась тульпа — открыл я ещё три сундука с аурумом Света, Движения и Жизни.

— Ну и следуя логике, оставшиеся два ларчика должны открываться при одновременном воздействии на замок давлением и вакуумом, — подытожила Лариса. — Только нужно понять, в какое отверстие подавать воздух, а из какого откачивать. Но там и вариантов немного.

Ха. Как бы не так. Пришлось ещё два перла изготовить потому что один сундук, копия моего, позволяющего формировать перлы, открывался при подаче воздуха в оба отверстия. А вот из замка второго пришлось откачивать воздух через две дырочки. Но оно того стоило, поскольку в последнем открытом мной сундуке можно было сублимировать перлы в аурум.